Отражение в тебе (СИ) - "ИВАНКА" - Страница 1
- 1/37
- Следующая
ОТРАЖЕНИЕ В ТЕБЕ.
1. Отражение: ты и я
Есть люди, которые умеют любить. А есть те, кто любят, но не умеют. Так однажды сказала мать про то, почему ушла от отца. Это всё, что Яр знал об этом человеке. Даже внешне он был похож на неё, поэтому с любопытством рассматривал высокого темноволосого мужчину перед собой. Лицо жёсткое, скулы острые, глаза серые, брови прямые и на переносице немного сросшиеся. Хмурится постоянно. Разве что волосы его унаследовал – мать была светлой.
- Ну здравствуй,- сказал человек, рассматривая своего отпрыска. Яр беспокойно заёрзал под спокойным взглядом, лишённым каких-либо эмоций. Ни восторга, ни разочарования по поводу лицезрения сына – ни-че-го. Сноб! Во всём. Квартира, куда его привёз адвокат (и по совместительству мамин хороший приятель), была ещё вычурнее, чем он ожидал – гостиная, в которой Яр мялся сейчас, больше напоминала выставку музейных экспонатов, чем жилую комнату – напольные вазы, статуэтки, больше похожие на статуи в миниатюре, дорогой персидский ковёр и диван, на который присесть боишься, чтобы не утонуть. И по стенкам какая-то аляпистая мазня в тон портьер – наверняка дорогая и якобы что-то изображающая. Не понимал Яр такой абстракции.
Отвернулся и опять глянул на «папу». Мужчина с явным любопытством следил за ним. Неужели ждал, что Яр начнёт вертеть головой и восторженно охать и ахать? Яр про себя ухмыльнулся – не все мечтают жить в подобных хоромах, уж он точно всегда спокойно к подобному относился.
- Что ж…- дядя Серёжа, мамин приятель, хлопнул Яра по плечу и сказал то, что по идее должен был сообщить кислый тип напротив,- вот ты и дома.
Яр кивнул и уже собирался прикрыться головной болью, чтобы его скорее вытолкали в нужную спальню и оставили в тишине и уединении, но тут из другой двери, тоже ведущей в гостиную, выскочила здоровенная серая зверюга, сверкнула на гостей зелёными дикими глазами и даже успела душераздирающе рыкнуть, прежде чем короткий властный окрик её усмирил.
- Барселона, нельзя!
А следом показался и сам хозяин зеленоглазой бестии.
Парень, одного возраста с Яром. Такое же тонкое лицо, такие же каштановые вихры, чёрные, до вишнёвого, глаза с кошачьим разрезом, высокие скулы, немного неаккуратные, будто смазанные, губы, тонкие брови дугами, под левым веком родинка. Ну да, Яру говорили, и он даже считал, что готов увидеть его, но впервые с тех пор, как ему объявили, что жить отныне придётся в «отчем» доме, Яр почувствовал, как воздух выкачивают из лёгких. Словно в зеркало глянул. Вошедший точно так же смерил его взглядом, медленно, задерживаясь на каждой мелочи, отражением отзеркалившейся в нём самом. Высокий, выше Яра на полголовы, и в плечах пошире будет – вот что значит родиться на десять минут раньше. А ещё цвет глаз другой, да у Яра родинки нет. И прищур отсутствует – Яр на мир смотрит широко открытыми глазами, светло-карими, почти янтарными. С золотой короной вокруг зрачка.
- Ты Ярослав?- вслед за папашей без особых эмоций уточнил близнец. Тяжело ему будет с этими ледяными статуями жить.
- А ты Матвей?- в тон братцу переспросил Яр, хотя и так понятно кто есть кто.
Не глядя на внешнее сходство, Яр кожей почувствовал, что разные они, как небо и земля. Последняя надежда лопнула как мыльный пузырь. Ну и чёрт с ними, ещё бы год в школе дострадать, а там на вольные хлеба удрать в первый попавшийся университет, и вся недолга.
- У меня болит голова,- соврал Яр, и повернулся к новообретённому родителю.- Где моя комната?..
Месяц назад жизнь Яра резко изменилась. В один не самый прекрасный день они попали в аварию. Мать вылетела через лобовое стекло и вряд ли вообще сообразила, что произошло. А вот Яр всё видел и понимал – его вместе с машиной перевернуло несколько раз и вынесло на тротуар. Две минуты бешеной центрифуги, две минуты смазанного в полосы пространства, две минуты остановившегося времени. Столько возможностей вылететь вслед за мамой или размазаться по салону автомобиля, а у него только несколько переломов и сотрясение. Что с ним было в этот месяц, Яр помнил смутно, да и не слишком рвался вспоминать. Рядом постоянно находился дядя Серёжа, но каким бы хорошим юристом он не был, он не смог выцарапать себе сына погибшей подруги. А единственные «родственники», коим Яр отходил со всем своим нехитрым скарбом в двух чемоданах, даже не соизволили навестить его в больнице. Да хоть бы позвонить, раз зажались билет купить и прилететь – всего-то час перелёта… Да и забрать домой тоже – Сергей же и привёз.
…Спальня оказалась приблизительно такой же, как и прежняя – не большая, не маленькая, есть место для творчества. Яр размял правую руку, с которой только сегодня сняли гипс, окинул взглядом своё новое королевство: кровать под окном, в углу стол, между ними, как перемычка, тумбочка, в другом углу шкаф, над столом полка.
Ухмылка. Унылая обстановка его ни чуть не смутила. Первым делом из-под окна исчезла кровать, её переставили в угол, на место стола, а в освещённую окном латку пространства передвинули, собственно, стол. Над шкафом Яр пыхтел минут сорок, но тоже перетянул в другой угол, поставив на его место единственное кресло – эту мебель он переставил просто из чувства противоречия.
Вскрыл один из чемоданов, вывернув его содержимое прямо на ковёр. Одежда. Не интересно. Смял в комок и запихнул в шкаф. А вот второй оказался куда ценнее – в нём обнаружились кисти, краски и альбомы. Всё это бережно отнеслось на стол, рассортировалось и отправилось по ящикам.
Мало красок… Яр глянул на стены. Очень мало. Нужно при первой же возможности удрать и закупить ещё. А заодно хоть водоэмульсионкой запастись, чтобы разрисовать эту унылую комнатушку в своё удовольствие.
Подошёл к окну, полюбовался видом, приятно удивился – в окно тыкался пушистыми лапами росший во дворе каштан. Второй этаж – не высоко, можно себе на заметку взять – если что, из «родного дома» по вечерам удирать. Сам двор тоже чистый, ухоженный, с аллейками и разбитыми всюду клумбами, чуть дальше парк зеленеет, за деревьями рыбьей чешуйкой поблёскивает пятнышко водохранилища; сразу видно – элитный кусочек пространства. И зачем им на двоих такая громадина? На троих. Яр вспомнил серую Барселону, вздрогнул. Смесок собаки и волка, не самая добродушная тварь. У его братишки странные вкусы… или характерец ещё более жуткий, чем можно предположить.
Кстати, о Матвее… Из подъезда вышла знакомая фигура, потрепала по холке льнущую к ногам собаку и пошла куда-то в сторону парка.
С трудом поборов желание опробовать каштан на прочность, Яр вернулся к раззявившему чрево чемодану. Пора было обживаться на новом месте…
Жить здесь оказалось… не так плохо, как он думал. Отец сутками пропадал в своей юридической фирме (видимо, у мамы была слабость к юристам), Матвей со своей страхолюдной псиной целыми днями шлялся чёрт знает где, прожигая короткие весенние каникулы, и никто Яру не мешал обустраивать свою спальню. Он даже был счастлив, что «семья» регулярно отсутствует – потому как спать в насквозь просмердевшей красками комнате было смерти подобно, а открытые на ночь окна только подарили простуду ещё не окрепшему после аварии организму. Окна Яр так и не позакрывал, просто по ночам стал пробираться в гостиную и спать на диване там.
В первую же ночь его засёк Матвей. Яр не подал виду, что проснулся, когда тот поправил сползший с плеч плед, но про себя решил, что близнец не такая уж и ледышка. Возможно, просто не знает, как вести себя с внезапно приобретённым братом, о котором и узнал-то месяц назад. Наверно, тогда их отношения и сдвинулись с мёртвой точки. Яр перестал злиться на необщительного молчаливого Матвея, а на все его колючки просто перестал обращать внимание. Даже бессовестно уворованный прямо перед носом альбом простил.
…В тот же день, как его привезли отцу, Матвей зашёл к нему в спальню. Но сделал это не когда Яр был там – нормальные люди обычно так поступают, чтобы узнать, может, что нужно, или просто сказать «добро пожаловать» – нет, Матвей дождался, пока Яр уйдёт в душ, а сам запёрся к нему и зарылся в беспечно оставленный на столе альбом.
- 1/37
- Следующая
