Человек семьи - Мур Робин - Страница 16
- Предыдущая
- 16/111
- Следующая
– Масса парней думают, что это паршивый участок, так как "семья" сделала его тихим, – здесь не бывает массовых арестов и прочего, так?
Пат кивнул. Он уже слышал, что итальянский отдел участка находился в железных объятиях мафии. Многие члены "семьи" или их родственники до сих пор проживали в этом районе или имели здесь деловые интересы. Сюда они приезжали покупать кофе, импортное оливковое масло, скунгилли, пастри и другие итальянские деликатесы. Жестокие преступления с насилием в этом районе происходили очень редко, а когда они все-таки случались, преступников чаще всего наказывали местные стражи порядка до того, как полиция получала соответствующую информацию.
– Однако не вздумай недооценивать что-либо. Мне не следовало бы говорить тебе об этом, ведь ты еще новичок и все прочее, но ты можешь служить здесь не без выгоды для себя. Я имею в виду не только хорошую еду. Во-первых, в наш сектор входит Чайнатаун, а китайцы содержат множество тайных игорных домов. Мы их почти никогда не прихватываем за это, а они регулярно платят и заботятся о себе сами, как и итальянцы. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я толкую, правильно?
Пат кивнул.
– Затем у нас здесь полно общественных клубов и тому подобных заведений. Они всегда дают по пятерке в конце недели и дарят прекрасные подарки на Рождество. Если устанешь, здесь есть пара уютных местечек для отдыха. У них есть одна хорошая каморка с плитой на Чатам-сквер в мужском туалете. А по ночам можно прикорнуть в бойлерной при школе за углом, понятно?
Пат знал, что в каждом секторе есть местечко, где полицейские могут отдохнуть во время обходов. Он уже заметил патрульные машины, паркующиеся возле публичных комнат отдыха в Чайнатауне.
Они закончили обед тарелкой итальянских колбасок и салатом из шпината, залитым горячим свиным жиром с кусочками бекона.
Попивая кофе, Донни продолжил свою вводную лекцию:
– Девяносто процентов того, чему тебя обучали в академии, – чушь собачья. Даже формы документов, которые ты изучал, – ерунда, мы пользуемся совсем другими. Теоретически мы должны заполнить UF49, прежде чем пукнем. Вот тебе пример – аресты за игровой бизнес. Скажем, ты выследил игровой клуб и арестовал владельца. Ну и что с того? У тебя на руках куча документов, которые ты должен заполнить. Ты обязан бежать в суд два, может быть, три раза, а сукина сына выпустят под залог, как только ты его приведешь в суд, верно?
Пат согласился.
– Так что это напрасная трата времени. Кроме того, эти игровые аресты ничего не стоят для твоего послужного списка, можешь подтирать ими дерьмо в туалете. Следует участвовать в таких делах, в которых под угрозой оказывается твоя жизнь, когда кто-то в тебя стреляет или ты стреляешь в кого-то, что-нибудь в таком роде. Понятно?
– Конечно.
В конце обеда Пат вынул бумажник, хотя было ясно, что денег с них не возьмут. Донни поднял руку в знак протеста:
– Забудь об этом, малыш. Говорил я тебе, что это хороший пост? Марио!
Горбоносый склонился над столиком.
– Это хороший парень, – объявил Донни. – Он один из наших людей, свой в доску. Это тебе не долбаный Мик, которых они присылают сюда позже. Ты будешь заботиться о нем как следует, ладно?
– Не сомневайся, – щедро ответил Марио, который не был владельцем заведения.
Выйдя снова на прохладную улицу, Пат застегнул ворот форменной рубашки. Он был рад, что ему подсказали надевать под нее свитер.
– Если у тебя будут любые проблемы, малыш, приходи к Донни, договорились?
Он ответил утвердительно и побрел к полицейскому телефону, чтобы доложить о вступлении на пост после обеда.
Пат отработал на участке всего две недели, когда однажды сержант Гофман позвал его перед началом смены.
– Дай-ка мне взглянуть на тебя. Форма чистая? Ты побрился?
Он осмотрел Пата весьма тщательно.
– Хорошо. Ты выбран для специального задания. Начисти хорошенько ботинки и ступай в приход Богоматери на этой улице. Прихожане устраивают сегодня вечером там танцы и прием для усиления своего союза. Попроси кого-нибудь в помощь для соблюдения порядка при парковке и обеспечения безопасности.
Пат улыбнулся и отсалютовал сержанту:
– Да, сэр!
Он знал о том, что отец Раймундо планирует какое-то развлечение, чтобы собрать деньги на новый алтарь. Но у Пата было мало времени для выполнения церковных обязанностей, так что он почти не обращал внимания на деятельность в приходе.
Танцы в церковном приходе не казались ему привлекательными. Пат никогда даже не пытался участвовать в них. Он не сомневался, что если бы он начал ухаживать за девушкой из прихода, то это сразу стало бы известно отцу Раймундо. Патрульный Пат Копте оказался бы женатым задолго до того, как намеревался сделать это по собственному желанию. Большинство девушек, с которыми он имел дело до этого времени, были случайными знакомыми. Когда женщина, с которой он вступал в случайную связь, просила о новом свидании, он испытывал неловкость.
Пат утратил свою девственность в задней комнате клуба на Малбери с толстой девушкой-подростком, которая спала с каждым, у кого при ее виде возникало желание. У нее было только одно требование. Сколько бы парней ни побывало между ее полными бедрами за ночь, каждый должен был произнести три магических слова, прежде чем нырнуть во влажное ущелье: "Я люблю тебя".
В первый раз, когда один из парней привел ее в клуб, Пат не смог переспать с ней, так как его язык не поворачивался сказать ей эти слова. Но в следующий раз в нем оказалось такое количество бурбона, что он смог проигнорировать и прыщавое лицо, и слюнявые губы, и поросячьи ноздри, и запах прогорклого оливкового масла и сконцентрировался только на темном треугольнике, где сходились две жирные колонны из плоти.
Девушка легла спиной на жирную, выношенную плюшевую кушетку, которую кто-то пожертвовал клубу. Ее губы были чудовищно вымазаны помадой в результате нескольких страстных поцелуев, которыми она благодарила предыдущих поклонников за достигнутый оргазм. Пат оказался девятым в очереди.
– Давай, Пат, – сказала девушка с нетерпением, – ты должен сказать: "Я люблю тебя", как и остальные!
Пат удивился, откуда ей известно его имя.
– Ладно, я люблю тебя, – произнес он, выплевывая слова, как ругательство, и упал между ожидающими его бедрами.
Улица за церковью Святого Сердца Богородицы была превращена в нечто, напоминающее ярмарку. Люди из окружающих домов притащили карточные столы и украсили их разноцветными скатертями или цветными бумажными салфетками. Они уселись на складных стульях и, наблюдая за толпами, движущимися по улице, пили вино и шотландское виски.
В середине квартала воздвигли сцену, на которой играла местная рок-группа, набранная из учеников церковно-приходской школы.
Во дворе при церкви образовались два пустыря, где древние строения, подвергнутые старению и разложению, наконец были разобраны. На одном из них установили красочное колесо обозрения. Другое было предоставлено для парковки машин важных гостей. Когда Пат подошел к этому месту, возле кирпичной стены дома уже стояли два-три лимузина. На одном из них приехал лейтенант Артур Марсери в штатском. Он представил Пата лейтенанту Джонни Бихену из отдела уличного движения, служившему там командиром.
– Это мой юный кузен, Пат Конте, – сказал Артур. – Мне бы хотелось, чтобы ты позаботился о нем.
Лейтенант поглядел на юношу с нескрываемым интересом:
– Значит, ты член семьи Артура, да?
– Да, это так, – подтвердил Пат.
– Хорошо, мы проследим, чтобы у тебя не было неприятностей, – сказал этот большой, пышущий здоровьем мужчина, обняв его за плечи. – А пока иди на улицу и наблюдай за парковкой. Следи, чтобы не помяли решетки этих больших сверкающих машин, и не особенно налегай на вино. Предстоит долгая ночь. Помни, что эта стоянка – только для почетных гостей, которые должны показывать тебе билет при въезде, и больше ни для кого.
- Предыдущая
- 16/111
- Следующая
