Человек семьи - Мур Робин - Страница 34

• Предыдущая
• 34/111
• Следующая

– Это мой старый друг. Хороший старый друг.

– Ты спала с ним?

Китти взглянула на свою кружку с пивом и затем очень серьезно ответила:

– У тебя своя жизнь, Пат, а у меня своя. Вся твоя жизнь уже определена. Ты собираешься жениться на Конни, встречаешься со мной, и мы прекрасно проводим время вместе. Но ты только часть моей жизни. Не вся она сосредоточена в тебе. И я не думаю, что будет хорошо для нас обоих, если я расскажу тебе все о себе. То, что было между мной и Джеком Лоренсеном, закончилось очень давно. Но ты должен хорошо представлять, что я не считаю себя чьей-то исключительной собственностью.

После этого разговора Пат долго сидел молча. Он не знал, как отнестись к такому заявлению. Он понимал, что не имеет права требовать от Китти большего, чем она давала ему сейчас, если только он не решится на разрыв с Конни. Но из прежних их разговоров он знал, что даже такой поступок не изменил бы создавшейся ситуации, так как Китти не намеревалась выходить замуж.

– В настоящее время, – говорила она ему, – я замужем за своей работой. Если бы я даже жила с каким-нибудь мужчиной или была замужем и мне предложили работать в Стратфорде или в Сан-Франциско, я уехала бы. Независимо от того, что он думает или хочет, я бы так сделала, поскольку работа для меня всегда будет на первом месте. По крайней мере, так обстоят дела сегодня. Может быть, когда-нибудь эта ситуация изменится.

– А что насчет Дойла? – спросил ее Пат, когда однажды в воскресенье после полудня, они сидели на канатах пирса Ганзевурт, наблюдая за холодным, отдаленным берегом Джерси.

– Реган хочет жениться на мне. Он говорил мне об этом с самого начала, а я заявила ему также с самого начала то же самое, что говорю теперь тебе. Он говорит, что подождет.

Она вздохнула и откинула локон светлых волос со лба.

– Что можно сказать такому человеку, как он. Он будет ждать и ждать. Мне приятно сознавать, что меня так любят, но в то же время я чувствую себя виноватой, потому что не могу ответить ему взаимностью. Потому что я не та женщина, какой он меня представляет или какой бы он хотел, чтобы я была. А в действительности ему нужна умная, воспитанная в монастыре ирландка, свежая и чистая – такая, какие живут на нашей старой родине.

– Ты тоже воспитывалась в монастыре, – возразил Пат.

Она поглядела на него весьма хладнокровно.

– Есть разные монастыри на свете. Ты был бы весьма удивлен, если бы услышал некоторые вещи, о которых мы узнали в монастыре Святой Агнес.

– И все же возможно, что ты когда-нибудь выйдешь замуж за Дойла, – задумчиво сказал Пат.

Она одарила его кривой улыбкой, едва обнажившей ее великолепные зубы.

– У меня есть предчувствие, что это может случиться... но ненадолго.

Пат не задал ей единственный вопрос, который по-настоящему мучил его. Он мог смириться с вероятностью того, что у Китти бывают случайные любовные связи с различными мужчинами, которых она встречала. Но ему было бы неприятно знать, что он в сексуальном отношении разделяет ее с Реганом. Может быть, потому, что он понимал, Реган – единственный человек, представлявший для него настоящую угрозу.

Сидя в тот весенний день на канатах пирса, он чувствовал себя так, как никогда прежде, – он осуществил свои замыслы. После тех безнадежных дней в сиротском доме в Джерси у него была теперь хорошая работа, его уважали и он обладал некоторой властью. Будучи холостым, зарабатывал столько, что мог удовлетворить свои потребности. А дополнительные деньги и различные услуги жителей позволяли ему вести почти роскошную жизнь.

Он был знаком с двумя прелестными девушками, а брак с одной из них должен был обеспечить ему прочное положение, семью и безопасность.

Он знал, что Семья была главным фактором, гарантирующим его теперешнее социальное положение. Без нее он никогда не смог бы поступить на службу в полицию, никогда не получил бы повышения, никогда не встретился бы ни с одной из этих девушек, а возможно, все еще болтался бы вокруг одного из этих клубов в Маленькой Италии. Может быть, ловчил бы с лотерейными билетами или работал на гражданской службе. А может, его вовлекли бы в мелкие аферы рэкетиры, или использовали для выбивания долгов местные ростовщики, как использовали Ала Сантино.

После дискуссии о Лоренсене Пат и Китти долго сидели молча. Затем он взглянул на часы и обнаружил, что через десять минут ему нужно будет явиться на Чарльз-стрит, и извинился за то, что должен уйти.

– Ты рассердился? – спросила Китти.

– Из-за чего?

– Из-за того, о чем мы только что говорили.

Пат помолчал и подумал, прежде чем ответить, а затем сказал со всей прямотой, на какую был способен:

– Я не сержусь. В уме я не сержусь. В принципе знаю, что ты права. Но что касается моих чувств, все это проглотить довольно трудно.

И он ушел, чтобы доложить в участке о прибытии. По дороге закинул в рот три кусочка хлорофилловой жевательной резинки, чтобы исчез запах пива, пока дойдет до участка.

Двое патрульных сидели в своей машине и пили кофе. Том Беркхолдер читал "Морнинг телеграф", пытаясь выудить полезную информацию о скачках. Пат Конте всматривался в верхнюю часть Шестой авеню, за театром "Уэйверлей". Он наблюдал за мясной лавкой на углу Четвертой западной авеню.

Том оторвался от газеты:

– В чем все-таки заключается дело?

– Я не знаю всех деталей, – признался Пат. – Мой осведомитель с Вашингтон-стрит посоветовал проследить за грузовиком, привозящим на рынок мясо. Сказал, что водитель кроме мяса доставляет в этот район еще кое-что. Может быть, наркотики.

– Если все подтвердится, то можно провести неплохую операцию. Не представляю, откуда ты берешь все эти наколки, – сказал Том. – У меня никогда не бывает ничего подобного.

– Не связываешься с нужными людьми. Ты – полицейский слишком высокого класса, Том.

– Откуда ты знаешь, что этот парень не пользуется связями с полицией – регулярно платит кому-то в участке?

– Мой осведомитель сказал, что его никто не защищает, он работает независимо.

На самом деле Пат знал больше, чем говорил Тому, – его осведомителем был Артур Марсери. Вся идея облавы состояла в том, чтобы удалить водителя из грузовика на значительный период времени. А Пат знал, где в грузовике будет спрятан наркотик.

– А не заподозрит ли этот парень что-то неладное, если увидит, что здесь так долго стоит патрульная машина?

– Не думаю, – ответил Пат. – Он не знает, что нам на него указали, Скорее решит, что мы здесь скрываемся от кого-то или делаем еще что-нибудь в таком духе.

Они просидели здесь уже не менее десяти минут, когда окрашенный в серый цвет закрытый, как коробка, грузовик-рефрижератор с красными надписями по бортам "Ройял продукт" и "Поставщик качественных товаров" остановился перед лавкой.

– Это он, – сказал Пат. – Вот что я тебе скажу. Я выйду и поговорю с ним, а ты объезжай вокруг и встань позади грузовика, чтобы прикрыть его. Просто объедешь квартал. Окажешься на месте, когда я начну обыскивать его.

Пат медленно пошел вверх по Шестой авеню, наблюдая, как водитель в сером комбинезоне со знаком фирмы "Ройял" на спине вышел из кабины, обошел грузовик, чтобы открыть заднюю термоизолированную дверь. План заключался в том, чтобы дождаться, пока он откроет замок, и затем начать облаву.

Пат остановился перед витриной винного магазина Музанте, как бы рассматривая цены выставленных напитков, а затем стал разглядывать выставку дверных замков в окне лавки хозяйственных товаров Катца. К этому времени водитель открыл замки и начал тянуть вниз большие ручки на массивных задних дверях грузовика. Пат остановился за спиной водителя:

– Остановись на минутку, приятель.

– Дерьмо, чего тебе? – сказал водитель.

– Обычная проверка, – ответил Пат. – Подойди к машине спереди.

• Предыдущая
• 34/111
• Следующая