Подземка - Мураками Харуки - Страница 107

• Предыдущая
• 107/112
• Следующая

Одно совершенно определенно. Остались удивительно «неприятное чувство и неприятный осадок». Мы ломаем себе голову: откуда все это вообще появилось? Создается впечатление, что многие из нас, чтобы забыть это «неприятное чувство и неприятный осадок», хотят засунуть инцидент в сундук под названием «прошлое», а значение события определить в рамках «суда» и решить все на уровне системы.

Конечно, в ходе суда выявятся многие факты, и это представляет большую ценность. Однако если эти факты, выявленные в судебном разбирательстве, мы не сможем глубоко усвоить ради самих себя, то все превратится в массу бессмысленных деталей, в слухи из зала суда и, в конечном счете, исчезнет во мраке истории. Как падающий на город дождь, который по сточным каналам стекает прямо в море, не оросив землю. Юридическая система действует только на основе закона и может решить только одну сторону проблемы, но этим все последствия происшедшего не могут быть улажены.

Иными словами, потрясение, нанесенное японскому обществу сектой «Аум Синрикё» и газовой атакой в метро, еще не проанализировано в достаточной степени, и значение случившегося, а также уроки, которые мы должны извлечь, еще не приняли конкретную форму. Сейчас, когда я закончил эту книгу, я не могу отмахнуться от подобных сомнений. Разве можно считать инцидент разрешенным, если просто повесить на него ярлык из ряда вон выходящего, бессмысленного преступления, совершенного сумасшедшей организацией? Может, я выражусь слишком резко, но у меня создается такое впечатление: в конечном итоге дело движется к тому, что инцидент может остаться в памяти как книжка комиксов, одна из историй о редких преступлениях, городской миф. Если это так, то где была совершена ошибка?

Если мы хотим чему-либо научиться в результате этого несчастья, то не пришло ли сейчас время провести новое расследование — под другим углом и другим способом? Видимо, легко сказать: «Аум» — это зло. Также легко сказать, что «зло и разум — это разные понятия». Эти две теории неизбежно противостоят друг другу, но таким путем избавиться от чар «консенсуса дилижанса» будет довольно трудно.

Дело в том, что эти понятия уже глубоко укоренились и институизировались, они уже захватаны грязными руками. И раскачать, а затем разрушить эти укоренившиеся в рамках системы понятия, если не невозможно, то достаточно трудно.

И нам сейчас нужны новые понятия, основанные на иных точках зрения. Нужна новая история совершившегося, написанная на основе этих понятий.

Но где найти новые понятия и новую историю? Как я уже писал раньше, основная позиция СМИ состояла в том, чтобы противопоставить «пострадавших и справедливость» (то есть «нашу сторону») «преступникам и злу» (то есть «той стороне»). При этом они поддерживали позицию «нашей стороны» и тщательно разбирали и анализировали теоретические и практические извращения «той стороны».

Подобное отсутствие гибкости приводит к тому, что возникает закостенелая модель интерпретации событий — при отсутствии желания найти им глубокое объяснение.

Спустя некоторое время после инцидента у меня появилась пока еще смутная мысль: для глубокого понимания причин газовой атаки в метро недостаточно тщательно расследовать и проанализировать теорию и практику «той стороны».

Разумеется, это важно и полезно. Но нет ли необходимости параллельно провести то же самое и в отношении «нашей стороны». Не может ли ключ (или часть ключа) к разгадке тайны «той стороны» прятаться на территории «нашей стороны»?

Иными словами, мы ничего не достигнем, если будем наблюдать в бинокль с другого берега за трудно понимаемым, уродливым феноменом «Аум Синрикё» как за чем-то совершенно чуждым нашему обществу. Хоть это может звучать неприятно, но разве не важно исследовать этот феномен как часть того общества, к которому мы сами принадлежим. Если мы не сможем найти спрятанный на нашей территории ключ к пониманию этого феномена, то всё без исключения окажется на «другом берегу», где события будут выглядеть настолько мелкими, что их нельзя будет увидеть невооруженным глазом.

Есть причина тому, почему я так думаю. Дело в том, что я лично хорошо помню, как в феврале 1990 года «Аум Синрикё» выставила своих кандидатов на выборах в нижнюю палату парламента. Я тогда на некоторое время вернулся в Японию. Асахара выдвинул свою кандидатуру от округа, в который входил и район, где я тогда жил (Сибуя), и по всему округу развернулась причудливая, броская предвыборная кампания. Каждый день из динамиков машин звучала странная музыка, перед станцией Сэтагая стояли в ряд во всем белом молодые мужчины и женщины, у которых на головах были маски слонов и самого Асахары. Они махали руками и изображали непонятные танцы. В то время я впервые узнал о существовании организации под названием «Аум Синрикё». Увидев это зрелище, я сразу же отвел глаза, настолько не хотелось мне на него смотреть. Другие прохожие с таким же выражением лица проходили мимо, делая вид, что не замечают членов секты. Я почувствовал в тот момент трудноописуемое отвращение и что-то зловещее, выше моего понимания. Я тогда глубоко не задумался, почему эту картину я не хотел видеть больше всего на свете. Тогда я не чувствовал в этом необходимости и выкинул эту картину из памяти, как не имеющую ко мне никакого отношения.

Могу представить, что, вероятно, 80-90 % нашего общества будут испытывать подобные же чувства и поступят так же, если окажутся перед подобной картиной. Иными словами, пройдут мимо, сделав вид, что ничего не видят, и тут же забудут, глубоко не задумавшись. В Веймарской республике германские интеллигенты, видимо, вели себя так же, когда впервые увидели Гитлера.

Однако поразительно следующее. На улицах появляется и ведет свою пропаганду множество новых религиозных культов и сект. Но мы (по крайней мере, я) не испытываем к ним физического отвращения. «А, это опять они», — вот и вся наша реакция. Они не приводят в смятение наши чувства, и мы просто проходим мимо. С точки зрения общественной нормы, бритые наголо, бьющие в барабан и танцующие кришнаиты действительно выглядят эксцентрично, но я никогда от них не отворачиваюсь. Так почему же я невольно отвожу взгляд от «Аум Синрикё»?

Одно предположение. Не потому ли это, что феномен «Аум Синрикё» не является для нас чем-то совершенно чуждым, а показывает искаженный образ нас самих в совершенно неожиданном ракурсе? Кришнаитов и другие новые религии мы отвергаем с самого начала как не имеющих к нам никакого отношения. Однако с «Аум Синрикё» по какой-то причине мы этого сделать не можем. Их существование (внешний вид, танцы, песни) мы вынуждены отвергать усилием воли, и это нас тревожит.

Если говорить с точки зрения психологии… На психологию я буду ссылаться только один раз — потерпите, пожалуйста. Значит, так. Если мы что-то физиологически не переносим с самого начала и испытываем к этому сильное отвращение, нередко это что-то может являться отражением нашего собственного образа. Если это так, то глубокое отвращение, которое я испытывал по отношению к членам культа «Аум Синрикё» у станции Сэндагая, вероятно, может иметь подобное происхождение. Но тут я умолкаю, чтобы подумать еще раз о такой возможности.

Нет, я не утверждаю: при других обстоятельствах я или вы могли бы вступить в «Аум Синрикё» и выпустить в метро зарин, — такие обстоятельства в действительности не могут возникнуть. Я хочу сказать: то, что мы сознательно вынуждены отвергать, возможно, существует внутри нас.

Подобное, возможно, будет ошибочно понято, но если указанное ранее предположение развивать дальше, то я именно так и думаю. «Наша сторона» и «та сторона» имеют общее изображение в двух зеркалах, стоящих друг против друга.

Разумеется, изображение в одном зеркале по сравнению с другим выглядит более темным и сильно искажено. Однако если эту темноту и искажение убрать, два изображения имеют поразительное сходство и в некоторых аспектах даже действуют в полном взаимопонимании. Поэтому мы избегаем смотреть на это изображение и, сознательно или нет, выбрасываем его из реальности как часть того мрачного, что находится внутри нас. И «неприятный осадок» от инцидента с зарином в метро, который мы все еще где-то в душе продолжаем ощущать, видимо, в действительности как раз оттуда беззвучно и вырывается.

• Предыдущая
• 107/112
• Следующая