Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли - Дугин Александр Гельевич - Страница 3

Короткое замыкание лингвистики (по Дж. Бейтсону)

Экстатический топос

Incredibly strange music

Объем бессмысленного вещания

Фридрик Старр: послед ний из брахманов

Информационное общество

Метапарадигматическое знание, Сверхчеловек, недочеловек и нихило-человек

Причина разделения гносеологической темы на две части

Стоянки Радикального Субъекта

Неглупость «обособленной личности»

Радикальный Субъект вне человеческого круга

Гносеологическая иерархия постмодерна

Шизоидные телемассы

Нихило — гуманизмхии

Семиургия

Семиофаги

Революционеры—меонтофаги

«Нирвана»

Радикальный Субъект и его метагносеология

Радикальный Субъект и его метапарадигмальность в постмодерне

Транс-язык: «чёрное более чёрное, чем само чёрное»

Весёленькая наука

Философия абсолютной ночи

Библиография

Дугин А. Г.

Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли

Предисловие

Открытый вход в закрытую философию

Обзорный курс

Эта книга представляет собой цикл отредактированных лекций, прочитанный мною на философском факультете МГУ в ходе весеннего семестра 2005 года. Этим объясняется академический, в общих чертах, формат подачи материала. Я старался изложить представление о трех парадигмах и метафизике Радикального Субъекта по возможности приближенно к основным направлениям философского образования — как обзорный курс магистральных тем истории философии.

В книгу добавлены схемы, большинство из которых демонстрировалось в ходе лекционного курса.

Чтобы избежать усложнения материала, я решил отказаться от помещения ссылочного аппарата в самом тексте и основные релевантные для понимания содержания лекций книги и иные источники вынес в конец издания.

Метод трех парадигм (инновация или констатация?)

В основе курса «Постфилософии» лежит деление всей истории человеческой мысли на три фундаментальные эпохи — традиционное общество, общество Нового времени (модерн) и постиндустриальное общество (постмодерн). Я называю их «парадигмами», чтобы подчеркнуть, что речь идет не просто о (диахроническом) развертывании единого динамического процесса развития человеческого мышления — от архаического к современному и постсовременному, но о законченных в самих себе и фундаментальных системах организации мысли, которые можно рассматривать и сопоставлять друг с другом, абстрагируясь от стрелы исторического времени — т.е. синхронически. Обыкновенно смену по логической цепочке традиционное общество (премодерн)-модерн-постмодерн принято рассматривать как социологическую или гносеологическую синтагму, организованную по строгому принципу последовательности — от премодерна к постмодерну. Описывая эти явления как три самостоятельных «парадигмы» (а не единую трехчленную синтагму), я хочу подчеркнуть, что мы имеем дело не с постепенным совершенствованием несовершенного (органическим ростом от зерна к дереву), но с тремя равнозначными по основным параметрам довольно симметричными структурами, множествами, смена которых осуществляется не как роковая заданность, но как свободный, сознательный и волевой выбор человечества, общества, личности.

Премодерн (традиционное общество) является «прошлым» (т.е. «снятым», «преодоленным») в строгом смысле слова только для западного сегмента человечества. Другие общества — азиатские, африканские или латино-американские — вполне могут пребывать в этой парадигме и до сего дня. Более того, они могут сделать ценностный выбор в пользу сохранения именно такой модели и в будущем, как, например, поступают исламские фундаменталисты.

Конечно, каждая парадигма несет в себе гигантский пропагандистский заряд. И наиболее активная и агрессивная парадигма — парадигма модерна — стремится описать переход от парадигмы премодерна к себе самой как естественное, необратимое и само собой разумеющееся явление. Структуралистская философия, постмодернистская критика и простое наблюдение за событиями, развертывающимися вокруг нас в начале XXI века, показывают, что это не что иное, как гипноз и внушение.

Намного более корректно описывать этот процесс в синхронической перспективе — как (теоретически обратимый!) переход между рядоположенными парадигмами. В таком случае, мы можем выстроить их во временной последовательности — там, где это соответствует исторической действительности (например, в Западной Европе или Северной Америке), а можем рассматривать как синхроническую суперпозицию отдельных элементов, в разной пропорции почерпнутых из различных парадигм (как это имеет место во всех остальных — незападных или полузападных — обществах).

Таким образом, парадигмальный метод описания истории философии, на котором зиждется данный курс, имеет в себе как привычную (в основном для современных западных исторических и социологических реконструкций) модель трехчленного деления типов обществ (премодерн-модерн-постмодерн), так и инновационное предложение рассмотреть их в синхронической оптике. Такая методологическая инновация основывается, в свою очередь, на философских моделях, заимствованных из теорий европейских традиционалистов (Р. Генон, Ю. Эвола и т.д.), французских структуралистов (К. Леви-Стросс, М. Фуко и т.д.), сторонников теории циклического развития (О. Шпенглер, А. Данилевский, Н. Тойнби) и русских евразийцев от Н. Трубецкого и П. Савицкого до Льва Гумилева.

В результате мы получаем философский инструментарий для максимально корректного анализа всех трех парадигм и их содержания, которые могут осмысляться нетолько в своем внутреннем контексте, но в широкой перспективе свободного сравнения с соответствующими множествами, взятыми из других парадигм. Такой парадигмальный компаративизм существенно обогатит и уточнит анализ многих явлений и проблем сегодняшнего дня, особенно тех, которые дают о себе знать в условиях фазового перехода от общества модерна к обществу постмодерна, в котором живут сегодня многие страны Запада и который так или иначе влияет на все остальные типы обществ.

Постмодерн сам по себе подталкивает к тому, чтобы постоянно проводить сравнения своих понятий или категорий с понятиями и категориями модерна. Это общее место любого постмодернистского дискурса. Я предлагаю расширить это сравнение до трех парадигм, т.е. включить в этот анализ парадигму премодерна, так как внимательное обращение к ее содержанию в значительной мере прольет свет и на те процессы, которые занимают нас в период перехода к постмодерну.

«Глобальное потепление» в философии (обращение к «интеллектуальным массам»)

Мне представляется, что эта книга обращена к очень широкой категории читателей, к своего рода «интеллектуальным массам». Я пытался обобщить в ней самые основные и центральные вопросы и проблемы, с которыми сталкивается человеческое мышление в наше время.

Всем, наверное, очевидно, что мы живем в период сбоя привычных ментальных операций. Инерциальные объяснительные и классификационные схемы на глазах утрачивают релевантность, а если и не утрачивают, то превращаются в непредсказуемые и неожиданные методологии, пронизанные новыми смыслами и содержанием.

С концом второго тысячелетия и XX века окончился фундаментальный этап человеческой истории. Будто интеллектуальный лед, сковывавший еще вчера море вегетативных, бессознательных страстно-телесных поползновений и интуиции, в одночасье треснул, и мы имеем дело с отдельными льдинами, плывущими стохастически в неведомом даже для них самих направлении. Это своего рода «глобальное потепление» в интеллектуальной сфере. Человек, считающий, что он имеет в таких условиях удовлетворительную рациональную схему для объяснения происходящего, либо по инерции предается грезам о прошлом (аналогично феномену «фантомных болей»), либо дерзко и вызывающе имитирует мыслительные процессы. Стратегия мыслеподражания (как подражают счету и чтению цирковые животные — тюлени, дельфины, дрессированные пудели или домашние кошки) сегодня получает повальное распространение. Это можно понять и оправдать: мы имеем дело с защитным механизмом человечества, систематически сталкивающегося со слишком сложными и непривычными интеллектуальными вызовами, слишком резкими сдвигами и слишком незаметными и тонкими переменами в кажущихся «прозрачными» смыслах и значениях.