Глобальная культура коммуникаций - Макаревич Эдуард Федорович - Страница 25

• Предыдущая
• 25/126
• Следующая

Капиталисты по всему миру стараются взять под контроль растущие издержки, но это происходит не так быстро, как хотелось бы. Дискуссии в международном сообществе о справедливости и обоснованности бонусных выплат банкирам, которые сто лет назад было невозможно себе представить, – тому свидетельство. Производственные издержки невозможно понизить в силу того, что капиталисты привыкли перекладывать их часть на плечи общества. В итоге мы получили экологический кризис.

Единственный способ для капиталистов уменьшить эти издержки – взять их на себя. Но это приведет к повышению цены конечного продукта, а значит, и снижению прибыли.

Бороться со снижением налоговых выплат также бесполезно: увеличивающееся население развитых и развивающихся стран требует от государства выполнения трех основных услуг – образования, здравоохранения и пенсионного обеспечения. Чтобы предоставить эти блага, правительства вынуждены взимать налоги. В результате всех этих факторов капитализм теряет свою силу, он умирает. И главный вопрос сегодняшнего дня состоит не в том, выживет он или нет, а в том, что придет ему на смену.

И тут мир находится на распутье, в точке бифуркации. Как минимум, имеется два варианта развития. Первый: образуется такая система, которая обладает рядом черт предыдущей – иерархичность, поляризация и неравенство. Второй: сложится совершенно иная система отношений, но описать ее контуры я вам не смогу – существует бесчисленное множество факторов и событий, которые повлияют на ее характер. Капитализм находится в нокауте, однако, как мы будем выбираться из него – покажет время. Полагаю, что на это у нас есть 20–30 лет.

Впрочем, некоторые уже осознают, что мы стоим на развилке. И они понимают, хотя бы интуитивно, что в такой момент согласованные действия позволяют однозначно выбрать то или иное направление. Можно сказать, что решение принято, даже если слово „решение“ звучит слишком антропоморфно.

Период системного кризиса можно представить себе как арену, на которой ведется борьба за выбор новой системы. Пусть последствия этой борьбы по самой своей природе непредсказуемы, но суть борьбы совершенно очевидна. Мы стоим перед выбором. Детальное описание альтернатив невозможно, но попробуем обрисовать их в самых общих чертах.

При всем при том главная задача, которую нам следует поставить перед собой и перед своей совестью, – это борьба против трех основных видов неравенства в мире: неравенства полов, неравенства классов и неравенства рас/национальностей/религий. Это самая трудная из всех стоящих перед нами задач, поскольку никто из нас не безгрешен и не безупречен. Кроме того, препятствием для этой борьбы служит вся унаследованная нами мировая культура.

Наконец, мы должны бежать как от чумы от идеи о том, что история на нашей стороне, что мы неизбежно придем к разумному и справедливому обществу в том или ином обличье. История не принимает ничьей стороны. Через сто лет наши потомки могут пожалеть обо всем, что мы сделали. Наши шансы на построение миросистемы, более предпочтительной, чем та, в которой мы живем, составляют в лучшем случае 50 на 50. Но и 50 на 50 – это много. Мы должны поймать удачу за хвост, даже если она попытается от нас сбежать. Что может быть полезнее этого?»

Интеллектуальному миру были предъявлены два суждения. И что же мир? Смолчал. Боязлив оказался перед смелостью неортодоксальных выводов. Ученая публика и не предполагала, что гегелевская диалектика на новой, глобализационной основе, используя кризис, вытащит вновь «проклятые» вопросы об экономическом и социальном неравенстве, об усталости и шаткости капитализма. Растерянность обрекла интеллектуалов на поиск смыслов, но, увы, не в связи с этими вопросами.

Пока же мы видим одно: глобальные коммуникации, чтобы стать полезными в условиях кризиса, вынуждены корректировать свои коды. Но как они после этой коррекции будут восприняты массами? Здесь значительную роль играют их настрой и их контроль.

МАССОВОЕ ОБЩЕСТВО – УСЛОВИЕ ГЛОБАЛЬНОГО КОНТРОЛЯ МАСС

Итак, для того чтобы обеспечить глобальный контроль масс, важно добиться не только технологичности массовых коммуникаций, максимально мобилизовать существующие возможности «паблик рилейшнз», но и обеспечить существование в каждой стране массового общества, его непрерывное развитие, его доминирование над обществом гражданским. Наличие такого общества является необходимым условием продвижения глобальных ценностей – внесуверенной демократии, рынка как мерила жизни, таланта, права, добра, духовности.

Что такое массовое общество? Массы – трудящееся большинство населения – на всех этапах исторического развития человечества являлись объектом борьбы, потому что выступали решающей силой социального прогресса. В течение XX столетия в определении понятия «массы» столкнулись два подхода: социологический и социально-психологический. Ряд исследователей, основываясь на теории толпы, разработанной Г. Лебоном, Г. Тардом и К. Юнгом, утверждают, что понятия «масса» и «толпа» идентичны.

Но есть социологи, ориентирующиеся на позицию Б. А. Грушина, утверждающего, что «массы – это ситуативно возникающие (существующие) социальные общности, вероятностные по своей природе, гетерогенные по составу и статистические по формам выражения (функционирования)» [67] . Близко этому и такое определение: масса – это объединение людей не по социально-классовому, а по функциональному, политикопсихологическому признаку; в массу объединяются люди из разных слоев и классов, охваченные в тот или иной момент действием общих политико-психологических факторов [68] . Но и здесь, по сути, имеется в виду тождественность массы и толпы.

Есть еще одна своеобразная точка зрения, когда масса и народ признаются понятиями идентичными: подавляющее большинство населения, проживающего на территории одного государства, составляет народ, который можно характеризовать как массу Исследователи, придерживающиеся этого взгляда, апеллируют к В. И. Ленину, который, по их мнению, использовал понятия «масса» и «народ» как синонимы [69] . Но, по Ленину, масса – это совокупность трудящихся, особенно наименее организованных и просвещенных [70] . Масса делится на классы, считал он, и противополагать массу и классы можно, лишь противополагая громадное большинство, вообще не расчлененное по положению в общественном строе, категориям, занимающим особое положение в этом общественном строе [71] .

Не сильно расходился с В. И. Лениным во взглядах на массу испанский философ X. Ортега-и-Гассет, который считал, что общество всегда было подвижным единством меньшинства и массы: «Меньшинство – это совокупность лиц, выделенных особыми качествами; масса – не выделенных ничем. Речь, следовательно, идет не только и не столько о „рабочей массе“. Масса – это „средний человек“… В сущности, чтобы ощутить массу как психологическую реальность, не требуется людских скопищ. По одному-единственному можно определить, масса это или нет. Масса – всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, „как и все“, и не только не удручен, но доволен собственной неотличимостью» [72] . Потенциально масса существует в каждой стране, образуя большинство из огромного количества нейтральных, политически равнодушных людей [73] .

Хотя Ленин и подчеркивал, что массы делятся на классы, но тут же он говорил о громадном большинстве вообще, противостоящем некоему меньшинству – элите. И это громадное большинство наименее организованно и просвещенно. Это была социологическая оценка массы, и она близка социально-психологической оценке Ортеги-и-Гассета: человек массы – это средний человек, а не представитель рабочего класса.

По сути, Г. Маркузе в своем определении массы тоже говорит о «среднем человеке». Для него масса – это люди, не освобожденные от пропаганды, зависимости и манипуляций, неспособные знать и понимать факты и оценивать альтернативы, это большая часть народа, настроенная консервативно [74] .

• Предыдущая
• 25/126
• Следующая