Глобальная культура коммуникаций - Макаревич Эдуард Федорович - Страница 74

• Предыдущая
• 74/126
• Следующая

Генерал-лейтенант А. М. Майоров, чья армия в ночь на 21 августа 1968 г. вошла в Чехословакию, в своих воспоминаниях особо подчеркивает, что советское военное руководство и Генштаб были озабочены потерей Чехословакии прежде всего как члена оборонительного союза – Варшавского договора, и они настаивали на вводе войск в эту союзную страну, пренебрегая политическими и идеологическими последствиями такого решения. Возможное развитие событий они представляли себе так: выброска воздушных десантов НАТО, после чего в Чехословакии появляется марионеточное правительство, которое объявляет о выходе страны из организации Варшавского договора и просит у НАТО защиты от советского вторжения [247] .

И советское политическое руководство, и военное командование действовали под впечатлением этого сценария, хотя пропаганда больше кричала о смене в Чехословакии социалистического строя. Более чем за четыре месяца до ввода в Чехословакию 38-й армии ее командующий был ознакомлен с планом уже разработанной Генштабом операции: «Карта-приказ… на вторжение 38-й армии… в ЧССР с целью подавления, а при необходимости и уничтожения контрреволюции на ее территории…» [248] . Когда войска начали выполнять этот приказ, в Москве на Красную площадь вышла группа советских граждан, протестовавших против вмешательства в дела Чехословакии.

Относительно бескровная операция вторжения закончилась для чехословацкого общества большой морально-психологической травмой. А двенадцатью годами раньше октябрьско-ноябрьское восстание в Венгрии после вхождения в Будапешт советских танков закончилось большой кровью. В тех боях на улицах венгерских городов более 5000 человек погибли и более 19 000 человек были ранены. Потери советской стороны – 640 убитых и 1250 раненных солдат и офицеров [249] . Такое значение придавало советское руководство «военным флангам».

Жесткое противостояние двух военных блоков заставляло мыслить категориями театров военных действий, фронтов и флангов, а не категориями человеческих судеб и обществ. Ответственность за подобное положение вещей, считает Стивен, «обусловившее неизбежность жестокого русского вмешательства, лежит не только на советском правительстве. Ее должны разделять также авторы операции „Раскол“. Эта операция привела к усилению, а не к уменьшению советского господства в этих странах; она усилила страх советского руководства и его подозрительность по отношению к западным союзникам, из-за всего этого она содействовала утверждению в странах Восточной Европы колониального статуса, чего вполне можно было избежать» [250] .

«Они погибли за демократию»

Когда в 1947 г. на востоке Европы еще только разворачивалась операция «Расщепляющий фактор», на западе Европы Центральное разведывательное управление начинало операцию против Коммунистической партии Италии, чтобы она не добилась победы на парламентских выборах. Американцы финансировали ее противников – христианских демократов (10 млн долл. ссудили им на подкупы и пропагандистские акции [251] ). А в 1953 г., когда на очередных выборах в итальянский парламент компартия всего лишь на 3 процента отстала от христианских демократов, ЦРУ так озаботилось этой ситуацией, что немедленно послало в Рим своего сотрудника У Колби для организации срочного финансирования всех антикоммунистических партий (25 млн долл. не пожалели на это). Так же активно действовало тогда ЦРУ против коммунистов во Франции и Греции [252] .

Спустя годы Колби скажет, что операции в Италии были необходимы, потому что Москва в 50-е годы ежегодно пополняла кассу итальянской компартии 50 млн долл., а проникновение коммунистов в правительство создало бы «пятую колонну» в оборонной системе НАТО. И здесь политических игроков интересуют не судьбы людей, а те же пресловутые оборонные системы и фланги.

И хотя в те годы все протесты, движения, восстания в странах – союзниках СССР были задавлены, мастерски разработанная и осуществленная А. Даллесом операция имела далеко идущие последствия для социалистического блока и в конце концов взорвала систему европейского социализма. Конечно, нельзя считать, что операция «Расщепляющий фактор» привела к «холодной войне», но она превратила ее в жестокую драму, подорвала доверие к Советскому Союзу.

Этот стиль ЦРУ, взращенный американскими националистическо-эгоцентристскими интеллектуалами (по выражению бывшего канцлера ФРГ Г. Шмидта), к которым принадлежал и Даллес, просматривается в самых «ярких» акциях ЦРУ в 50–70-е годы XX в. Это и свержение правительств Мосаддыка в Иране (1953) и Арбенса в Гватемале (1954), и неудавшаяся попытка свергнуть правительство Ф. Кастро на Кубе (1961), после чего Даллеса отправили в отставку, и государственный переворот в Доминиканской Республике, и военный переворот в Бразилии, и подготовка вооруженной агрессии против Вьетнама, и заговор против правительства народного единства в Чили, частью которого стало убийство президента страны С. Альенде.

В начале 50-х годов XX в. среди руководящей американской элиты господствовало мнение, что СССР занимается подрывной деятельностью по всему миру и США должны принять этот вызов: «Эта игра не имеет правил. Принятые нормы человеческого поведения не годятся. Мы должны учиться проводить подрывную работу, совершать диверсии, уничтожать наших врагов более хитрыми и эффективными методами по сравнению с теми, которые используются против нас» [253] .

Главный герой одного из лучших романов английского писателя Г. Грина «Тихий американец» – Пайл, сотрудник американской разведслужбы, интеллектуал, окончивший Гарвард. Воодушевленный книгами Й. Гардинга об угрозе демократии и о миссии Запада, он организует серию взрывов на улицах Сайгона. Гибнут женщины и дети, но, по замыслу организаторов акции, это должно привести к власти «национальную демократию». И «тихий американец», удовлетворенный своей «работой», говорит:

...

«Сегодня мы были ужасно огорчены… но, поверьте, через неделю все будет забыто. К тому же мы позаботимся о родственниках пострадавших… Мы запросили по телеграфу Вашингтон. Нам разрешат использовать часть наших фондов… Война требует жертв. Они неизбежны. Жаль, конечно, но не всегда ведь попадаешь в цель. Так или иначе, они погибли за правое дело… Можно даже сказать, что они погибли за Демократию».

Какова цена демократии от таких «тихих американцев»? В 1947–1968 гг. это была кровавая цена «расщепляющего фактора», придуманного «тихим американцем» Даллесом.

«ГАРВАРДСКИЙ ПРОЕКТ»

Цель – изучить Советский Союз

Американская властвующая элита в конце 40-х – начале 50-х годов XX в. мыслила просто. Чтобы вести боевые действия с применением ядерного оружия, нужно хорошо знать противника. А уж если вести против него тайные операции, то знать надо еще лучше. Но в те годы Центральное разведывательное управление и Министерство обороны США явно не имели достаточной информации о Советском Союзе, чтобы обстоятельно действовать в духе намеченных планов завоевания этой огромной страны. Особенно тревожило отсутствие необходимых сведений американские военно-воздушные силы, которые должны были наносить ядерные удары. И тогда штаб ВВС вместе с Государственным департаментом США создают независимый исследовательский орган под названием «RAND Corporation». По замыслу создателей, он должен был изучать противника, определять его уязвимые и сильные стороны и предлагать идеи, полезные для предстоящего ведения боевых действий.

Но тогда в Америке не только ЦРУ и военных интересовала информация о СССР. Благотворительный общественный фонд «Carnegie Corporation» (существует в США с 1911 г.) поспособствовал созданию Русского исследовательского центра при Гарвардском университете. Вице-президент фонда генерал Д. Гарднер, в свое время служивший в военной разведке, знал толк в информационных делах. В июле 1947 г. генерал представил руководству фонда меморандум «Российские исследования». Он не скупился на предложения, в которых главным было слово «необходимо». По мнению бывшего разведчика, необходима программа исследования России, которая включала бы изучение взаимоотношений населения и власти, источников патриотизма, причин стабильности коммунистического режима, отношения людей к идеологии.

• Предыдущая
• 74/126
• Следующая