Послемрак - Мураками Харуки - Страница 14

• Предыдущая
• 14/31
• Следующая

Мы снова в комнате Эри Асаи. На первый взгляд, никаких изменений. Разве что ночь темнее, да тишина вдвое глубже.

Впрочем, нет. Кое-что изменилось, и очень серьезно.

Что именно, мы понимаем довольно скоро. Квартира пуста. Эри Асаи в постели нет. Не похоже, чтобы в наше отсутствие она встала, собралась и куда-то ушла. Но кровать аккуратно застелена. Ни намека на то, что еще недавно в ней спали. Очень странно. Что происходит?

Мы оглядываемся.

Телевизор включен, как и прежде. На экране – все тот же зал. Просторный, без мебели. Бесстрастные белые лампы на потолке, линолеум на полу. Изображение теперь на удивление четкое. Ни шума помех, ни размытостей, ни искаженных линий. Сигнал стабильный, все работает как положено. Телеэкран освещает комнату, как луна безлюдную лужайку, и каждый предмет – какой сильно, какой послабее – заражается его магнетизмом.

На экране – Человек Без Лица. Все так же сидит на стуле. Коричневый костюм, черные туфли, белая пыль.

Блестящая маска, плотно пригнанная к лицу. Его поза не изменилась ни на йоту. Откинувшись на спинку стула и положив руки на колени, он смотрит прямо перед собой. Глаз под маской не видно. И все же мы чувствуем, как они пристально всматриваются куда-то. Куда? Словно желая ответить нам, телекамера вдруг разворачивается, отслеживая линию его взгляда. Там же, на экране, мы видим другой угол комнаты и кровать. Простую, с деревянными спинками – на ней спит Эри Асаи.

Мы пробуем сравнить пустую кровать в нашей комнате с той, что на экране. Проверяем деталь за деталью. Как ни смотри, это одна и та же кровать. Только первая в комнате, вторая – на экране. И, в отличие от первой, на второй спит Эри Асаи.

Видимо, кровать на экране – настоящая, догадываемся мы. Только за время, пока нас не было (чуть более двух часов), ее вместе с Эри перенесли туда, в телевизор. А нынешнюю кровать поставили здесь вместо прежней. Скорее всего, просто для галочки – заполнить освободившееся пространство.

Там, в другом мире, Эри спит так же крепко, как спала раньше здесь. Не заметив, что ее (или точнее сказать – ее тело?) перенесли в телевизор. Даже яркому свету ламп не проникнуть в бездну ее сновидений.

Человек Без Лица глядит на Эри спрятанными глазами. Вслушивается в ее дыхание спрятанными ушами. И он, и Эри Асаи сейчас заняты одним и тем же. Словно звери, что маскируются под окружающую природу, оба затаили дыхание, сбросили температуру, расслабили мышцы и заблокировали сознание. Нам даже чудится, будто изображение на экране застыло, но это не так. Мы наблюдаем их в реальном времени. Время течет одинаково по обе стороны экрана – как в комнате, так и в телевизоре. Это можно заметить по тому, как плечи мужчины поднимаются и опускаются при дыхании. Мы, так и не выяснив, что творится с двумя этими людьми, плывем с той же скоростью вниз по течению.

Зал ресторана «Скайларк». Безлюдно. Крикливые студенты сгинули. Мари сидит за столиком у окна и читает книгу. Очки сняла. Бейсбольная кепка на столике, сумка и джемпер на стуле рядом. Перед девушкой – полупустая тарелка с сэндвичами и чашка с травяным чаем. В зале появляется Такахаси. Без поклажи, руки свободны. Оглядывается, видит Мари, подходит к ее столику.

– Привет! – говорит Такахаси.

Мари поднимает голову, узнает и легонько кивает, не говоря ни слова.

– Если не отвлекаю… Можно с тобой посидеть?

– Пожалуйста, – ровным голосом отвечает Мари.

Такахаси садится напротив. Снимает плащ, стягивает свитер. Подходит официантка, он заказывает чашку кофе.

Официантка уходит. Такахаси поднимает руку и смотрит на часы:

– Три часа. Самое темное время. Ты еще носом не клюешь?

– Да нет, – говорит Мари.

– А я сегодня вообще не ложусь. Еще реферат здоровенный писать к утру…

Мари ничего не отвечает.

– Это мне Каору-сан сказала, что ты здесь.

Мари кивает.

– Ты извини, – говорит он. – Ну, за всю эту историю с китаянкой… Просто мы репетировали, а тут Каору-сан звонит на мобильник. Типа, кто у вас там по-китайски соображает? Сам-то я ни в зуб ногой… И тут про тебя вспомнил. Ну и говорю ей – загляни, мол, в «Денниз», там сидит девушка, Мари Асаи зовут, выглядит так-то и так-то, по-китайски болтает как Мао Цзэдун… Надеюсь, не сильно тебя нагрузили?

Мари поднимает руку к переносице и растирает пальцами след от очков:

– Да нет, все в порядке.

– Каору-сан тебе жутко благодарна. Прямо спасла, говорит. Ну, и вообще… Похоже, ты ей очень понравилась.

– Вы уже закончили репетировать? – меняет тему Мари.

– Перерыв, – поясняет Такахаси. – Вот, решил кофе выпить, чтоб не заснуть. Ну и заодно извиниться. Все-таки я тебе помешал…

– Чему помешал?

– Ну, не знаю… – Он пожимает плечами. – Мне показалось, что помешал.

– Здорово, наверное, музыку играть? – спрашивает Мари.

– О да. Играть музыку – почти то же самое, что по небу летать.

– Ты когда-нибудь летал по небу?

Такахаси улыбается. И так, улыбаясь, несколько секунд глядит на нее.

– Да нет, – наконец отвечает он. – Летать не летал… Это я так. Для примера.

– Хочешь стать профессиональным музыкантом?

Он качает головой:

– Я не такой талантливый. Играть мне, конечно, нравится. Просто до чертиков нравится… Но разве сегодня этим прокормишься? Кто-то умеет хорошо выполнять свое дело. А кто-то действительно творит по-настоящему. Между этими двумя умениями – огромная разница. Я, например, играю очень даже неплохо. Уважаемые люди хвалят. Это приятно. Но только и всего. Вот я и решил: доиграю до конца месяца – из банды уйду.

– Что же это такое – творить по-настоящему?

– Как бы лучше сказать… Проникая музыкой в сердце, приводить в движение физические тела. Тела слушателей – и свое собственное. И через это создавать ситуацию, когда все вокруг приходит в движение. Примерно так.

– У, как сложно…

– Очень сложно! – кивает Такахаси. – Вот почему я и решил завязать. Выйду на следующей станции и пересяду на другую линию.

– И что? Больше никогда к музыке не вернешься?

Он разводит руками:

– Может, и не придется…

– В фирму устроишься?

Такахаси качает головой:

– Нет. Служить не пойду.

– Чем же ты будешь заниматься? – спрашивает Мари, помолчав.

– Буду закон изучать. Всерьез. А потом сдам экзамен на адвоката.

Мари молчит. Но ее любопытство, похоже, слегка задето.

– Это, конечно, займет какое-то время, – добавляет он. – Вообще-то я числился на юрфаке. Но до сих пор из-за банды на лекции вообще не ходил. Если сейчас не налечь на учебу, догнать не получится. Большой мир – слишком непростая штука…

Официантка приносит кофе. Такахаси добавляет в чашку сливки, размешивает, звякая ложечкой, делает глоток.

– Если честно, я впервые в жизни решил всерьез чему-нибудь научиться. Хотя в школе особым лоботрясом не был. Не лучший ученик, но и не худший. Всегда вовремя соображал, что главное, что нет, потому и на экзаменах выкручивался неплохо. Уж это я умею. Так же и в институт поступил. Продолжай я в том же духе – устроился бы в приличную компанию. Потом бы женился, семью завел, как у всех… Так? Только однажды мне все это осточертело… Раз – и как отрезало.

– Ну а теперь чего? – осведомляется Мари.

– В смысле? Чего вдруг учиться решил?

– Ну да…

Такахаси берет в руки чашку и, прищурившись, смотрит на Мари. Словно заглядывает с улицы в дом через щелку в окне.

– Ты хочешь, чтобы я серьезно ответил?

– Ну конечно. Зачем, по-твоему, вопросы задают?

– Логично. Хотя многие спрашивают не ради смысла, а из вежливости.

– Не понимаю. Зачем бы я спрашивала из вежливости?

– Тоже верно… – Такахаси, задумавшись, звякает чашкой о блюдце. – Есть длинный ответ, а есть короткий. Тебе какой?

• Предыдущая
• 14/31
• Следующая