Страна чудес без тормозов и Конец Света - Мураками Харуки - Страница 32

• Предыдущая
• 32/104
• Следующая

Как только мой взгляд сфокусировался, я машинально схватил будильник, поставил на колени, надавил на кнопочки. И только тут сообразил, что будильник безмолвствует. Перед тем как начать работу, я поставил его сюда, на кухонный стол. Как делаю всегда, занимаясь шаффлингом.

Я возвратил будильник на стол и огляделся. Все казалось таким же, как и до начала шаффлинга. Сигнализация включена, на краю стола — чашка с кофейным осадком. На картонной подставке для чашки, которую моя гостья использовала вместо пепельницы, — окурок ее последней сигареты. «Мальборо лайтс». Без следов губной помады. Если я верно понял, косметикой она не пользуется вообще.

Затем я проверил бумаги и карандаши на столе. Из пяти карандашей (особой твердости) два сломаны, еще два исписаны до упора, и лишь один по-прежнему остро заточен. Палец саднит от долгого письма. Шаффлинг закончен. Шестнадцать страниц блокнота исписаны столбиками мелких цифр.

Как положено по Уставу, я сверил количество информации до и после шаффлинга и сжег результаты стирки в умывальнике. Сунул блокнот в папку из металлопластика и вместе с магнитофоном уложил в сейф, сел на диван и перевел дух. Ну вот, половина работы сделана. Теперь по крайней мере сутки можно валять дурака.

Я налил в стакан виски на пару пальцев, закрыл глаза и выпил в два глотка. Теплый алкоголь пробежал по горлу, разлился в пищеводе и успокоился на дне желудка. Вскоре его тепло перекачалось в кровь и начало разогревать лицо, грудь, затем руки — и наконец передалось ногам. Я пошел в ванную, почистил зубы, выпил два стакана воды, помочился, а потом заточил на кухне сломанные карандаши и аккуратно расставил их в стакане. Потом отнес будильник к подушке у кровати, выключил автоответчик у телефона и перемотал кассету в начало.

На часах было 11:57. Завтрашний выходной оставался нетронутым, как рождественский пирог. Я торопливо разделся, влез в пижаму, свернулся калачиком в постели, натянул одеяло почти до самого подбородка и выключил бра над подушкой. От всей усталой души я пожелал себе проспать, к чертовой матери, двенадцать часов подряд. Двенадцать благословенных часов, когда ничто не будет меня тревожить. Пускай за окном орут птицы, пускай весь мир садится в электрички и едет на работу, пусть где-то извергаются гигантские вулканы, а израильские коммандос ровняют с землей очередную палестинскую деревню, — я буду спать как покойник.

Потом я подумал о своей жизни после того, как уйду из конверторов. Сбережения плюс пенсия должны избавить меня от дальнейших хлопот. Буду учить греческий и тренироваться на виолончели. Забросил на заднее сиденье футляр с инструментом, уехал в горы — и упражняйся в одиночку сколько душе угодно.

А может, если все будет хорошо, куплю дачу в горах. Уютный коттеджик с нормальной кухонькой... Читать там книги, слушать музыку, смотреть старые фильмы, готовить еду... Я вспомнил длинноволосую библиотекаршу: хорошо, если она там тоже будет. Я готовлю, она с удовольствием ест...

С мыслями о еде меня затянуло в сон. Забытье накрыло меня, как внезапно упавшее небо. Виолончель, коттедж, кулинария — все разлетелось вдребезги и исчезло. Я спал, болтаясь в бездонном мраке, как океанский тунец.

Кто-то просверлил мне дырку в голове и пытается засунуть в нее какую-то струну. Очень длинную. До самого мозжечка. Я машу руками, пытаясь поймать ее и вытащить из головы, но ничего не получается: сколько ни машу, она лишь еще больнее вгрызается в мозг.

Я проснулся и ощупал ладонью голову. Дрели не было. Дырки в голове тоже. Но что-то звенело. Звенело, не переставая. Я сел в постели, схватил будильник, положил на колени, нащупал красную и черную кнопочки и надавил с обеих сторон. Звон продолжался. Звонил телефон. На часах — 4:18. Судя по темноте за окном — 4:18 утра.

Я выполз из кровати, поплелся в кухню и снял трубку. Сколько раз, подброшенный ночным звонком, я клялся себе, что перед сном буду ставить телефон у подушки. Все равно забываю. И опять расшибаю колени о кухонный стол или газовую плиту.

— Алло, — сказал я.

Трубка была мертва. Будто телефон обесточили и схоронили в глубоком песке.

— Алло!! — крикнул я.

Гробовое молчание. Ни дыхания, ни шума телефонной линии, ничего. Казалось, это молчание сейчас затянет меня по телефонным линиям в самую свою сердцевину. В сердцах я бросил трубку, достал из холодильника пакет молока, сделал несколько жадных глотков и поплелся обратно в кровать.

Следующий звонок раздался в 4:46. Я вылез из постели, повторил прежний маршрут и снял трубку.

— Алло, — произнес я.

— Алло, — ответил женский голос. Чей именно, не понять. — Извините за прошлый раз. У меня звуковое поле шалит. Иногда весь звук отключается...

— Звук отключается?

— Ну да, — ответил голос. — Поле выходит из строя. Я уверена — что-то случилось с дедом... Алло! Вы слышите?

— Слышу. — Я узнал внучку старого чудака, подарившего мне череп единорога. Пухленькую в розовом.

— Дед все никак не вернется. А тут поле разрушается. Я чувствую, что-то случилось. Звоню ему в лабораторию — трубку не берет... Боюсь, его сцапали жаббервоги и что-то с ним вытворяют.

— Ты не ошиблась? — спросил я. — А может, он просто засиделся в лаборатории? В прошлый раз он неделю там просидел, оставив тебя без звука. Такие, если заняты, забывают про все на свете...

— Да нет же, я уверена! У нас с дедом очень сильная психическая связь. Когда с ним что-то не так, я чувствую сразу. Что-то случилось. Ужасное. К тому же, кто-то сломал излучатель, и теперь под землей весь звук с перебоями.

— Чтовзломал? — не понял я.

— Излучатель, такое устройство. Посылает ультразвук, который отпугивает жаббервогов. Его взломали, какой-то огромной силой, и все звуковые балансы сошли с ума... Я точно знаю, они утащили его!

— Но зачем?

— Все хотят знать то, что понял Профессор. И жаббервоги, и кракеры, и все остальные... Готовы на что угодно, лишь бы прибрать к рукам результаты экспериментов. Предложили ему сделку, но дед отказался, и теперь они в бешенстве. Умоляю, приезжайте скорее — случилось что-то ужасное! Помогите, прошу вас!

Я представил, как по тропинкам Подземелья разгуливают жаббервоги, и у меня зашевелились волосы на голове.

— Послушай. Не обижайся, но... Моя работа — конвертировать компьютерные данные. Никакой другой работы наш контракт не предусматривает, да и вряд ли я в состоянии справиться с этим делом. Попроси меня то, что я умею, — я с удовольствием помогу. Но сражаться с жаббервогами, чтобы они отдали твоего дедушку, — это, прости, не по моей части. Такими вещами должны заниматься полиция, суперагенты Системы и другие ребята, прошедшие спецподготовку...

— Только без полиции! Тогда все материалы будут опубликованы, а это приведет к катастрофе. Это будет просто конец света.

— Конец света?

— Пожалуйста, приезжайте! — настаивала она. — Вы должны мне помочь! Или случится необратимое, и сразу после деда они придут за вами!

— За мной? Скорее уж, за тобой! Я в исследованиях твоего деда ни черта не смыслю.

— Вы для них — ключ. Без вас не откроются двери.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Некогда объяснять по телефону. Но это очень важно и для вас тоже! Гораздо важнее, чем вы можете представить. Поверьте мне. Для васэто важнее всего в жизни. Решайтесь быстрее, не то поздно будет! Я не вру.

— Черт-те что... — Я взглянул на часы. — В любом случае, тебе нельзя там оставаться. Если все так, как ты говоришь, там может быть слишком опасно.

— А куда мне идти?

Я объяснил, как добраться до круглосуточного супермаркета на Аояма.

— Внутри, в самом дальнем углу — кофейная стойка; жди меня там. Я приеду к половине шестого.

— Так страшно... Как будто со…

Трубка снова заглохла. Я несколько раз крикнул в нее. Безответно. Тишина струйки дыма над пистолетным дулом — вот что выливалось из чертовой трубки. «Звуковое поле шалит»... Я повесил трубку, снял пижаму, надел футболку и легкие джинсы. Затем пошел в ванную, наскоро побрился электробритвой, сполоснул лицо и, глядя в зеркало, причесался. Лицо от недосыпа было блеклым, как дешевый чизкейк. Единственное желание во мне — спать. Просто выспаться как следует — и жить дальше мирной, спокойной жизнью. Какого черта они не оставят меня в покое? Жаббервоги, единороги — какое отношение все это имеет ко мне?

• Предыдущая
• 32/104
• Следующая