Битва на кончике иглы - Байкалов Альберт - Страница 33

• Предыдущая
• 33/50
• Следующая

Марта вышла в коридор.

Послышался звук открывшейся двери и приглушенные голоса. Матвей с ходу понял, что пришел мужчина, и вышел из-за стола.

Матвей не сразу узнал Гаврилина. Он был одет в футболку и джинсы. На ногах кроссовки. С толку сбила кепка-бейсболка с длинным козырьком и очки. Отец Грека был не один. Второй мужчина был одного с ним роста и возраста. Плотно облегающий джинсовый костюм выдавал небольшой животик, что, впрочем, для такого возраста было нормой. Даже прибавляло солидности.

– Здравствуйте! – Гаврилин прижался к стене, давая Марте возможность закрыть двери, и посмотрел на Матвея. – Вот, Воробьев Иван Васильевич, – представил мужчину Гаврилин. – Хотел бы с вами пообщаться.

– Со мной? – переспросил Матвей и посторонился: – Проходите.

Гости прошли в комнату и уселись на диван. Матвей устроился в кресле напротив и выжидающе уставился на мужчин. Он был уверен, что новый знакомый – родственник одной из убитых девушек. Однако ошибся.

– Извините, что без предупреждения, – Гаврилин бросил взгляд на Воробьева. – Мы не займем много времени. Еще раз хочу сказать, что я благодарен вам за то, что вы сделали…

– Мелочи, – отмахнулся Матвей. – Меня больше интересует, как вы нашли меня?

– Мой товарищ и друг детства – судья, – Гаврилин показал рукой на Воробьева. – Как вы понимаете, зная ваши данные и адрес загородного дома, не тяжело было решить эту проблему.

– Воспользовались служебным положением? – Матвей насмешливо посмотрел на судью.

– Вы не подумайте, что я этими возможностями злоупотребляю, – стал оправдываться Воробьев. – Просто обстоятельства сложились так, что мне необходимо было с вами встретиться.

– Я перебью тебя, – спохватился Гаврилин посмотрел на Матвея: – Дело в том, что я рассказал Ивану Васильевичу о вас. А у него как раз проблема, которую, в силу своего статуса, он не хотел бы решать официальным путем.

– Ваш сын тоже кого-то побил? – попытался угадать Матвей.

– Нет, он не совершил ничего противозаконного, – тихо заговорил Воробьев. – По крайней мере, мне не известно ни о чем таком. Но все идет к нехорошей развязке. Дело в том, что мой сын наркоман…

Воробьев выдержал паузу, словно собираясь с духом.

– В общем, мы пробовали его лечить, но безуспешно. В конечном итоге он влип в историю и был задержан полицией…

Воробьев снова замолчал, схватился за сердце.

– Марта, – позвал Матвей. – Воды принеси!

– Красивое имя у вашей жены, – неожиданно сказал Гаврилин.

Появилась Марта с чашкой в руках:

– Вам плохо?

– Да, – виновато улыбнулся посиневшими губами Воробьев, беря из ее рук чашку. – Инфаркт недавно перенес…

– Давайте я вам дам корвалол, – засуетилась она.

– Не надо, у меня все есть. В общем, я узнал про фонд «Страна без наркотиков», – продолжил он, когда Марта вышла. – Его главный офис в Лесогорске. Это на севере… Жена нашла о нем много положительных отзывов в Интернете и прессе. Я созвонился с коллегой, который там работает, и он подтвердил, что фонд реально существует.

– Вы хотите отправить туда сына? – попытался угадать Матвей.

– Мы это сделали две недели назад, – вздохнул Воробьев и, слегка откинувшись назад, достал из кармана джинсов платок. Утерев им выступивший на лбу пот, продолжил: – Я узнал адрес квартиры, где он последнее время жил, и его увезли прямо оттуда…

– Он давал согласие?

– Не знаю, – признался Воробьев. – Да оно и не нужно.

– Насколько я понимаю, у вас недостаточно информации об этом фонде? – догадался Матвей.

– Именно! – облегченно перевел дыхание Воробьев. – Скажу больше, по условию, сын не может нам звонить, как и мы ему. Нам не дали даже адреса, где именно находится он.

– Какова цена такой услуги? – насторожился Матвей.

– Ко мне приехала девушка, с которой я заключил договор, – судья снова утер пот. – Сто сорок тысяч – первый взнос и потом по девять тысяч рублей ежемесячно.

– Я не уверен, что все это совсем законно, – осторожно сказал Матвей. – Но вы судья…

– В том-то и дело, что мне понятна ситуация, – он с шумом перевел дыхание. – Но у меня не было выхода. Представьте реакцию тех, кто со мной работает, или тех, кому выношу приговоры? Я и в полицию не могу обратиться, хотя по любому другому вопросу – пожалуйста…

– Я вас прекрасно понимаю, – кивнул Матвей. – Что вы хотите?

– Я не все рассказал. Недавно, – он прикрыл глаза, – двадцатого числа, мы с женой ехали на дачу и неожиданно увидели Толика.

– Где?

– У «Макдоналдса», – он пожал плечами. – Сын стоял у машины… В общем, ему было плохо…

– Не понял, – Матвей посмотрел на Гаврилина.

– Его рвало, – пояснил Воробьев.

– Вы уверены, что не ошиблись?

– Точно, он, – подтвердил Гаврилин.

– Вы откуда знаете?

– Его видеорегистратор записал, – пояснил Воробьев.

– А почему не остановились? – не понял Матвей.

– Ехали по встречной, – махнул рукой судья. – Я до первого перекрестка доехал и назад. Машины уже нет…

– Чего вы хотите? – напрямую спросил Матвей.

– Узнать все, – выдохнул убитый горем отец. – Это возможно?

– Тогда имейте в виду, я работаю неофициально, – предупредил Матвей, все еще находясь под впечатлением статуса обратившегося к нему человека.

* * *

Липкая и мерзкая гадина вновь стала наползать на Желтка. Окружившие его со всех сторон маленькие человечки восторженно запищали, обрадовавшись этому, и принялись за работу. Одни вразнобой дергали за нити, привязанные к мышечным волокнам, другие пилили струнами-пилами суставы. Желток застонал, дернулся всем телом, пытаясь освободиться от этих ощущений, и увидел над собой сетку кровати, провисшую под тяжестью человека. Странно, но он до сих пор не знает, кто там лежит.

– Ну, ты как? – раздался голос Свистка.

Желток непроизвольно дернулся. Просто резко сократились и тут же расслабились мышцы. Едва это ощущение прошло, как его сменило другое. По внутренностям вновь будто бы провели мягкой кисточкой под напряжением. Он перевернулся на бок, но понял, что не может дышать, и тут же лег обратно на спину.

На какое-то мгновенье стало легче. Желток повернул голову набок и встретился взглядом со Свистком:

– Сколько я здесь времени?

– Дня три, – на секунду задумавшись, сказал Свисток. – Неужели не помнишь?

– В голове каша, – признался Желток. – Все смешалось…

– Вчера тебя кроме наручников еще и связывали, – осторожно сказал Свисток.

– Как? – удивился Желток.

– На пять точек, – продолжал Свисток. – Ты тут такое вытворял, я думал, руку оторвешь…

– А потом?

– Потом в туалет тебя водили, а после уже ты не так вертелся…

– Сейчас утро или вечер? – Желток посмотрел на окно.

– Вечер, – расстроил Свисток.

– Скоро ночь, – с тоской проговорил Желток. – Я свихнусь.

– Может, легче будет? – осторожно спросил Свисток.

– Не знаю, – Желток неожиданно скривился от судороги в левой ступне и приподнялся: – Ух!

– Есть будешь? – Свисток на какое-то время исчез из поля зрения, а появившись, сунул Желтку ломоть черного хлеба и половинку луковицы.

– Убери! – замотал головой Желток.

– Как знаешь, – отдернул руку Свисток.

«Что делать, как быть? – штурмовал остатками интеллекта проблему Желток. – Ну, должен же быть какой-то выход! Здесь дают уколоться за информацию. Но что я могу еще обменять за дозу? Зачем еще колоться, надо переболеть! – его же голосом возопило воспаленное сознание, заглушив на мгновение мозговой штурм. – Все равно после этого укола снова наступит кошмар, – пытался вразумить кто-то третий. – Дурак, – мысленно сам себя обозвал Желток. – Впереди ночь, ты умом тронешься».

В этот момент пришло озарение. Да так, что от неожиданности Желток сел. Как он мог забыть про «Колесо»? Все правильно, страх перед барменом Веней блокировал этот кусок воспоминаний. «Сколько я ему должен? – попытался вспомнить он. – Десять или двенадцать… Нет, около двадцати чеков… Да какая сейчас, к черту, разница?»

• Предыдущая
• 33/50
• Следующая