Мемуары 1942–1943 - Муссолини Бенито - Страница 6

• Предыдущая
• 6/77
• Следующая

В этом случае мы могли бы расположиться таким образом, чтобы между нашими линиями и линиями неприятеля была сотня с лишним миль пустыни, что заставило бы противника переместить свои внушительные склады снабжения, а это потребовало бы времени и позволило отправить подкрепление итало-германским войскам на линию Соллум – Хальфайя, которая была достаточно сильна сама по себе[11].

Сражение, которое развернулось 23 октября, сразу же приобрело чрезвычайно жестокий и решительный характер. В течение нескольких первых дней были неизбежные колебания, но воздушное и артиллерийское превосходство врага тотчас же начало склонять чашу весов в его пользу. Пехота, особенно итальянская, которая не имела того, что можно было бы назвать системой обороны, подвергалась убийственным артиллерийским обстрелам и бесконечным бомбардировкам в течение нескольких дней подряд. Тем не менее она оказывала сопротивление, а некоторые из частей – такие, как «Фольгоре», – героическое.

Затем танки неприятеля – здесь американцы также появились со своими бронетанковыми соединениями[12] – осуществили прорыв и обошли позиции, удерживаемые итальянской пехотой.

Многие дивизии сражались храбро, что признавалось даже врагом. Затем началось отступление, которое не могло быть осуществлено итальянской пехотой, плохо обеспеченной автотранспортом, большая часть которой была скована огнем противника. Большое количество солдат попало в плен, им не удалось избежать последнего трагического марша через пустыню по направлению к печально известным тюремным клеткам. Одно из величайших в истории отступлений было совершено бронетанковыми колоннами Роммеля, которые, несмотря на то что враг постоянно атаковал их и на суше, и с воздуха, сумели оторваться от противника, хотя и ценой безостановочных маршей. Дорогие итальянцам имена – Сиди-Эль-Баррани, Соллум, Тобрук, Дерна и Бенгази – вновь начали появляться в военных сводках, теперь уже в последний раз. Из-за нехватки ресурсов невозможно было осуществить какие-либо операции прикрытия на линии Эль-Агейла – Марада, которая являлась дверью в Триполитанию[13].

Отступление продолжалось до самого Хомса, в надежде, что пустыня Сирта замедлит продвижение противника, но этого, однако, не произошло. Таким образом, битва за Триполи так и не состоялась.

В дальнейшем все имеющиеся силы направлялись в Тунис на линию Марет, которая ввиду особенностей рельефа местности была пригодна для оказания длительного сопротивления. Большое количество людей и материальных ресурсов достигло этой линии. Во время отступления на расстояние 2200 км материальные потери были очень малы, что видно из подробного доклада, посланного в Рим генералом Джиглиоли – начальником управления квартирмейстерской службы в Ливии.

Таким образом, два клина окружения за короткий трехмесячный промежуток необычайно приблизились друг к другу. Теперь стало ясно, что после завершения сражения в Тунисе начнется битва на Сицилии. Командовать операциями в Тунисе был назначен генерал Мессе – человек, который позднее предаст свою страну. Его задача была исключительно трудна.

Мессе прекрасно проявил себя как командующий войсками в Албании, где ему удалось блокировать греческое наступление на наиболее опасном направлении – на Валону, а позднее как командующий КСИР[14], который очень хорошо сражался под его началом.

Мессе был отозван из России, когда КСИР был преобразован в АРМИР[15], состоявшую из десяти дивизий: «Джулия», «Тридентина», «Кунеэнсе», «Равенна», «Коссерия», «Сфорцеска», «Челере», «Пасубио», «Торино» и «Виченца».

Эта ошибочная замена была обусловлена стойкой завистью к репутации Мессе как убежденного и непреклонного фашиста и, кроме того, священным трепетом перед воинской иерархией с присущей ей системой рангов. Преемником Мессе стал генерал Гарибольди, ничем особенно не отличившийся, по крайней мере в последних военных действиях в Эфиопии и Ливии.

Отозванный в Рим Мессе принял на себя командование, прекрасно осознавая всю сложность поставленной перед ним задачи, и улетел в Тунис. Оказавшись на своем посту, первые несколько недель он посвятил повышению боеспособности войск и укреплению их морального состояния; войска, естественно, были истощены – как в результате бесконечного отступления, так и вследствие длительного пребывания на территории Африки, которое для некоторых солдат измерялось годами. Судьба Туниса в значительной степени зависела от поставок. На небольшом пространстве было сосредоточено не менее трехсот тысяч человек. Проблема организации снабжения выросла до угрожающих размеров[16].

Морские потери значительно возросли. Только в апреле было потоплено 120 тысяч тонн итальянского судоходства, а 50 тысяч тонн повреждено. В то время как войска противника имели относительно удовлетворительное снабжение, итало-германским силам угрожало смертельное истощение[17].

Когда истощились первые усилия немецкого продвижения, в результате которого ничего не было достигнуто, за исключением увеличения протяженности плацдарма, англичане перешли к наступлению по всей линии Марет.

В Риме пытались определить дату наступления англичан и считали, что Монтгомери отложит его, чтобы использовать преимущества полнолуния, как это было у Эль-Аламейна. Вместо этого английский генерал начал наступление ночью, в кромешной темноте. Чтобы избежать потерь от огня собственной артиллерии, к спине каждого солдата был прикреплен кусок белой материи. Линия Марет была хорошо укреплена на протяжении примерно 25 километров от моря; другие участки были слабее, а последний сектор практически отсутствовал; более того, его оборона была поручена сахарским соединениям, которые подошли к этим позициям после изнурительного марша через пустыню. К тому же обороняющиеся части имели мало артиллерии и им недоставало необходимой подготовки, чтобы встретить удар мобильных и бронированных колонн. Итальянские войска, находящиеся в окопах на линии Марет и защищенные широким противотанковым рвом, храбро сопротивлялись и отвечали контратаками. Монтгомери не удалось осуществить прорыв. Более того, мы можем сказать, и это соответствует действительности, что на этом участке англичане были разбиты. Затем враг изменил направление удара и перенес его на более слабый участок – на правый фланг позиции Мессе – и там, широко используя бронетехнику, он с легкостью одержал превосходство над ливийскими войсками и обошел их с флангов. Это заставило генерала Мессе отступить на сто с лишним километров по линии, проходящей приблизительно посередине между линией Марет и Тунисом. В это же время немцы на северо-западе подвергались сильнейшим атакам американцев, которые и на этом участке имели значительное преимущество в ресурсах. Таким образом, круг сжимался, делая дальнейшее сопротивление невозможным.

История уже показала, как разыгрывались последние акты этой драмы. В то время как события в Тунисе набирали темп, приближаясь к финалу, в Риме в центре внимания находилось дело Мессе. Этот интерес был обусловлен главным образом тем, что в своем длинном, подробном и интересном докладе о сражении на линии Марет он, по мнению многих, слишком высоко оценивал британскую 8-ю армию[18]. Признавалось, однако, что эта высокая оценка свидетельствовала также и об уровне итальянских войск, так как подразумевала, что наши солдаты сражались против первоклассной армии.

• Предыдущая
• 6/77
• Следующая