Мемуары 1942–1943 - Муссолини Бенито - Страница 66
- Предыдущая
- 66/77
- Следующая
Месяц спустя победа Германии казалась неизбежной. Когда Муссолини, охваченный страхом, что он может упустить свою долю при дележе, поспешил объявить войну Британии и Франции[289], он вновь направил Греции заверения в мирных намерениях Италии.
В своей речи от 10 июня, сообщая об объявлении войны Западным державам, он заявил:
«Теперь, когда жребий брошен и мы по собственному желанию сожгли за собой мосты, я торжественно заявляю, что Италия не намерена втягивать в конфликт другие народы, которые являются нашими соседями на море и на суше. Пусть Швейцария, Югославия, Турция, Египет и Греция обратят внимание на эти мои слова, ибо только от них будет зависеть, согласиться с ними полностью или нет».
Какие бы опасения ни испытывала Греция относительно вступления Италии в войну, они не нашли никакого официального выражения. Напротив, генерал Метаксас сообщил итальянскому посланнику, что эта война прояснит атмосферу в Средиземноморье и сделает возможным более тесное сотрудничество между Италией и Грецией, которого он, так же как и король, всегда желал. Свое заявление он закончил выражением добрых пожеланий Италии[290].
Заявление греческого диктатора не достигло своей цели. Не прошло и недели, как итальянская пропаганда начала доказывать, что греческие базы используются британским военно-морским флотом. За опровержением этих обвинений незамедлительно следовали новые аналогичные. Однако греческим правительством было убедительно доказано, что военные корабли, о которых шла речь, были греческими, а не британскими. Более того, итальянский посланник получил заверения от Метаксаса, что любая попытка Британии высадиться на греческой территории встретит сопротивление[291].
Тем временем идея удара по Греции окончательно созрела в уме Муссолини. Его нападение на фактически разбитую Францию не принесло Италии никаких лавров, а лишь раскрыло ее бессильное состояние. Результатом этого нападения явились огромные потери, а полоска территории, которую получила Италия, была такой незначительной, что делала предыдущие ожидания смехотворными. На дальнейшее продвижение на Запад было наложено вето Германией. Дуче с горечью начал осознавать, что в его партнерстве с Германией его подстерегает опасность оказаться на вторых ролях. Как однажды заметил Чиано, теперь он «опасался, что час мира близится, и он видел, что вновь тает недостижимая мечта его жизни – слава, добытая на полях сражений». Теперь он жаждал сражаться более чем когда-либо. И он бурно радовался, когда несколько недель спустя исчезла угроза преждевременного мира[292].
Теперь, казалось, шансы на обеспечение легкой наживы находились на Востоке. Таким образом, в июле Муссолини осторожно сообщил Гитлеру о своих намерениях высадиться на Ионических островах, и его министр иностранных дел попросил командующего итальянскими войсками в Албании быть готовым для удара[293].
В то же самое время итальянское правительство начало прибегать к более активным действиям. В нескольких случаях их самолеты атаковали греческие корабли в греческих территориальных водах. Греки, стремившиеся не давать какого-либо повода для враждебных действий, отвечали сдержанными протестами.
Через несколько недель, вслед за серией дипломатических уколов и военных провокаций, последовала новая кампания другого порядка. 11 августа в Риме официальным агентством Стефани было сделано следующее заявление:
«Огромное впечатление произвело на албанское население, находящееся под греческим правлением, политическое преступление на греко-албанской границе.
Великий албанский патриот Даут Ходжа, родившийся в спорном районе Тсамурия[294], был зверски убит на албанской территории поблизости от границы. Его тело было найдено обезглавленным. По последним данным, убийцами были греческие агенты, которые увезли его голову на территорию Греции и доставили ее властям, назначившим много лет назад вознаграждение за этот кровавый трофей. Известно также, что по приказу местных греческих властей его голову перевозили из деревни в деревню и выставляли для всеобщего обозрения, чтобы запугать непокорившееся албанское братство в вышеупомянутом районе. Даут Ходжа вынужден был некоторое время назад тайно покинуть Тсамурию, чтобы спастись от преследований греческих властей, которые не могли простить ему неустанную пропаганду, которую он вел среди своих соотечественников за присоединение Тсамурии к своей родине. Он бежал в Албанию, где вновь и вновь получал письма с угрозами смерти. Убийство, которое глубоко потрясло албанцев Тсамурии, не является единственным примером греческой политики подавления.
Несколько месяцев назад на трупе албанца, убитого в Тсамурии, была найдена записка, в которой говорилось, что та же судьба ожидает всех албанцев, которые надеялись освободить свою страну от владычества Греции.
Древняя албанская территория расположена между нынешней греко-албанской границей и ионическим побережьем, простираясь до окраин Превезы и до границ провинции Янины. Ее населяет около пятидесяти тысяч чистокровных албанцев, которые составляют большинство населения…»
Затем следовало описание периода, когда территория находилась под греческим правлением; утверждалось, что греки «уничтожали обитателей региона путем конфискаций, убийств и депортации».
«Сегодня слепая тирания легла еще более тяжким бременем на народ, так что многие обитатели Тсамурии вынуждены искать убежища в Албании, чтобы избежать этих безжалостных преследований. В соответствии с информацией, полученной из надежных источников, греческие власти зашли так далеко, что заявили публично, что итальянцы скоро будут изгнаны из Албании.
Но население Тсамурии менее, чем когда-либо, настроено уступить греческому давлению. Если преданности тсамурского народа албанской родине было достаточно, чтобы поддержать ее даже в самые мрачные дни, то сегодня албанцы Тсамурии найдут более серьезные основания на надежду в обновлении судьбы своей родины».
По указанию Министерства народной культуры это заявление было опубликовано на первых страницах всех итальянских газет под сенсационными заголовками. На следующий день греческое Агентство Афин выпустило подробное опровержение:
«Приблизительно два месяца назад два албанца, которым удалось проникнуть на греческую территорию, были арестованы и, когда их допросили, признались в убийстве человека по имени Даут Ходжа, произошедшего во время ссоры. Последний был разбойником, за голову которого двадцать лет назад греческим правительством было назначено вознаграждение в связи с обвинением в убийствах, и было приказано, чтобы использовалась обычная в таких случаях процедура. 25 июля итальянская дипломатическая миссия в Афинах проинформировала греческое Министерство иностранных дел о том, что официальное требование об экстрадиции вскоре будет предъявлено албанским Министерством юстиции.
Греческие власти, которые продолжают держать указанных албанцев в заключении, все еще ожидают требования об экстрадиции. Следует заметить, что итальянская нота, составленная в обычных выражениях, используемых в текущих административных делах, гласит, что Даут Ходжа обосновался в Албании двадцать лет назад.
Итак, подведем итоги :
а) речь идет не об албанском патриоте, а об обычном преступнике; б) убийцами были не греки, а албанцы; в) Даут Ходжа совершил преступления и был объявлен вне закона двадцать лет назад; г) итальянские власти располагали данной информацией по крайней мере двадцать дней назад.
Мы хотели бы добавить следующее:
а) описанная демонстрация головы в деревнях является чистым вымыслом; б) таким же вымыслом является рассказ об убийстве другого албанца и записке, оставленной на его теле, содержащей угрозы аналогичных убийств. Более того, мы вынуждены заявить в самых категорических выражениях, что утверждения более общего характера, содержащиеся в заявлениях указанного агентства, не основаны на фактах…»
289
20 апреля он заявил, что не будет действовать до конца августа, «то есть после более тщательной подготовки и сбора урожая». 10 мая, после того как стало известно о вторжении в Нидерланды, он решил приступить к быстрым действиям «в течение месяца». 26 мая дата вторжения была перенесена на вторую половину июня, но 28 мая «события вечера (капитуляция Бельгии) заставили его ускорить планирование, так как он был убежден, что события приближаются к кульминации, и он хотел создать наиболее выигрышные условия, чтобы иметь право на долю». Таким образом была назначена дата – 10 июня. См.: Чиано Галеаццо. «Дневник». С. 236–256.
290
Грацци Э. «Chiaroscuri dell' aggressione alia Grecia» в «Иль Джорнале дель Маттино», Рим, 14.08.45.
291
«Греческая Белая книга», документы 79–82; 87–93. Э. Грацци.
292
Галеаццо Чиано, «Дневник», записи от 18–19.06 и 22.07.40. Находясь в плохом настроении, Муссолини сделал странное предсказание: рассказывая Чиано о своей встрече с Гитлером, «он заканчивает свой рассказ словами о том, что немецкий народ содержит в себе микроб разрушения; произойдет страшное внутреннее столкновение, которое сокрушит все» («Дневник», с. 266). Первого сентября 1940 г. «он заявляет, что он рад, что война не закончится этим месяцем, а возможно, даже и этой зимой, потому что это даст Италии время принести большие жертвы и позволит ему с большим основанием заявлять о наших правах» (там же, с. 289).
293
Чиано Галеаццо, «Дневник», запись от 5.07.40; Грацци Э., Moventi dell' attaco alia Grecia, 18.08.45.
294
Тсамурия – район между реками Павла и Мавропотамо на греческой стороне границы.
- Предыдущая
- 66/77
- Следующая
