Перо Гамаюна. Волшебники Китеж-града - Асов Александр Игоревич - Страница 20

• Предыдущая
• 20/38
• Следующая

Там его отец, мастер Велекса, сидел рядом с мамою, учителем Валинес. Они о чём-то весело переговаривались и чокались кубками.

– Х-хе!.. – тут в разговор встрял, усевшийся напротив Гришка Кутерьма. – Тоже мне, история! Ушёл, потому как это не круто. Деревня!.. Китежская глушь. Негде волшебнику развернуться… Вот он и подался в столицу вместе с Маргусом.

– Э… нет! – огрызнулся из-за соседнего стола пан. – Он пошёл по тёмному пути! Говорю вам! Его тень всё ещё здесь, скрывается в подземельях…

– Я в это не верю, – возразил Ярик Бусинка. – Он просто стал невидим… Это магия!

– Да… Он скрылся за зеркалами! – выдала свою версию Линда. Она рядом черпала ложечкой мороженое. – Китаврул, ведь, великий мастер зеркал. Поставил два друг против друга и ушёл по зеркальному ходу…

Её соседки, Олеся и Оксана, вынули зеркальца, поставили их друг против друга и показали такой ход. Туда тотчас порхнула и выпорхнула обратно Купавка.

– Вот так всё и было! – щебетнула она. – Я точно знаю, мне дедушка рассказывал.

– Точно! Он отразился и потерялся! – вспыхнул очами Зилаша. – Вот с драконами такого не случается. Мы ведь неотразимы!

– Ой, да! Ведь ты – огневик, и значит, не можешь видеть себя в зеркале… А это жаль! – вздохнула Купавка. – Ведь ты такой хорошенький!…

Девочки, окружившие и ласкавшие весьма довольного собой дракошку, рассмеялись:

– Да, он – прелесть! Просто прелесть!

И впрямь, Зилаша, как и прочие саламандры, не отражался в зеркалах и не отбрасывал тени. Но это не мешало ему сиять, принимая отовсюду знаки восхищения.

Между прочим, в Китеже волшебных зеркал, сотворённых в старые годы Китаврулом, было много. Одни показывали всё как есть, снимая оборотные чары. Другие смешили, искажая внешность, но являя внутреннюю суть.

Ещё были зеркала, кои разговаривали и даже пели. Иные показывали другие места и времена, пророчествовали или наводили иллюзии.

Но более всего было зеркал, служащих для переходов меж мирами, путешествий, и для охраны. Таковые были и при входе в Семиверхий замок. Зилаше, чтобы пройти сквозь них, приходилось поворачиваться к ним спиною и прыгать назад через голову: от ворот поворот, шиворот-навыворот!

Все эти зеркала тоже установил некогда Китаврул. Однако – вот незадача! – он и сам в них затерялся…

Об иных подробностях бурной жизни волшебника-полуконя поведала после перерыва учитель Валинес, сменившая на подмостках мастера Велексу.

Она встала у шара, внутри коего вновь листала страницы Звёздная книга, и повела урок, играя лучевой указкой.

– Итак, Китаврул сотворил много волшебных зеркал, и в том числе то Великое Зерцало, что ведёт в Мир Света. И свойство его таково, что через него не может проникнуть тьма. Уходящие в свет так теряют свои смертные тела и даже тени… – Валинес ткнула указкой в зеркало, явившееся в шаре.

В этом зеркале отражалась келья, которая будто раздвоилась: до зеркала и после. Причём, как отметил Ярик, Звёздная книга виднелась только за зеркалом, а книжный поставец перед зеркалом пустовал.

– Сквозь Великое Зерцало прошёл и Китаврул, он ушёл в свет и затерялся среди звёзд. А вот его тело и тень остались в нашем мире, – втолковывала Валинес, – потому здешний он, отягощённый бренностью бытия, тогда и стал служить владыке тьмы, строил подземелья Китежа…

Валинес повела речь о том, как тень Китаврула стала служить также и тени Богумира, древнего князя и прародителя многих народов. Его ещё на Востоке называли Богом Имиром, ведь и он также ушёл в свет, потеряв тень на земле. Враждовал тогда тёмный Китаврул и с первым князем Яром.

– Величественны и прекрасны, хоть порой и трагичны, страницы древней истории…

Перед глазами зачарованных учеников, истекая из хрустального шара, вспыхивали и устраивали пляски огни. На сцене мелькали видения прошлых эпох, завращалось колесо времён со спицами-тысячелетиями.

Вот явился прародитель людей, князь и мудрец Богумир – величественный седобородый старец, Отец тайн… Вот он – пастух необозримых стад в бескрайней степи. Вот он с помощью Китаврула возводит города средь пустынь. А вот он – учитель, и законодатель, и непобедимый воитель… А вот он восходит на высокую башню, неся золотую братину, из коей исходит мерцание и курится разноцветный дым…

Да, так Богумир ушёл в свет. Но тень его, что всегда покорно стелилась у ног князя, обретя свободу и плоть, ожила. И обернулась Богумиром Тёмным. Оттого стало хмурым его чело, сияние глаз угасло, пресветлый князь обернулся грозным тираном. Китаврул же всегда следовал за Богумиром, и он также утратил свет. И это он, став тенью, вознёс до небес башню Богумира в древнем граде Вавилоне, проклятом богами за тиранство и тёмные дела…

А затем трон Богумира занял князь Яр, изгнавший тирана из Вавилона. Китаврул последовал за изгнанником, сохранив ему верность до конца… И затем сам обернулся демоном.

– Но оставим в тени тёмное прошлое. Знайте, что и в самом сердце тьмы горит искра света! Помните об этом всегда!

Учитель Валинес взмахнула световой указкой и Звёздная книга перенесла действие в любимый ею мир кельтских легенд.

– После странствий по Востоку тень чародея Китаврула обрела новое тело в старой Европе, у кельтов. Заметим, в Азии его называли Гандхарвом, или Кондорвом, в Европе же он вновь стал зваться Китальвом – Серым альвином.

И тут Валинес заметила, что по созвучию его теперь чаще именуют – Гендальфом, что был Серым, а стал Белым. Это он же – Китальв, или Кент-альф! О нём ныне все наслышаны от одного английского сказочника, – кстати, выпускника британского отделения академии Мартина Маргуса.

Впрочем, в самой Англии вечный Скиталец получил и другие имена, самое известное из коих – чародей Мерлин. Хотя нам не следует забывать и его имя из легенд франков, предков германцев и французов, – Моральф, тёмный эльф.

– И был волшебник Мерлин поначалу Тёмным волшебником, но потом стал Светлым, ибо он был прощён, и на него вновь низошёл свет Сварги, – продолжала Валинес. – Ах, какие волшебные имена! В них сама магия!..

Валинес рассказывала историю чародея Китальва, возродившегося Мерлином. И на сцене теперь появлялись мерцающими призраками и сам Мерлин, и кельтский король Артур с мечом Эскалибуром, подаренным ему Озёрной Девою.

Между прочим, как поведала учитель, та Озёрная Дева была возлюбленной Мерлина. От любви к ней и случились с волшебником большие неприятности. Валинес снова унеслась мыслями в Туманный Альбион, во времена легенд.

– Да! Всему виною была любовь! – расчувствовалась она. – Озёрная Дева очаровала волшебника, и он открыл ей все свои тайны… Даже ту, что позволила ей лишить Мерлина его света и силы, а затем заточить в скале…

– Лишить света… то есть отправить на тот свет? – хмыкнул Зилаша.

– А зачем? Зачем ей это нужно было? – зашушукались вокруг. Ярик толкнул локтем непоседу саламудрика, тот замер и навострил уши.

– Зачем? О… это одна из самых охраняемых русалочьих тайн. В ней замешана и любовь, и ревность… Может быть, её ещё знают рыбы, но они не выдадут, ибо лишены голоса. Одно скажу, в этой истории всё укрыто тенью. Ну, а тьма и тени – они соблазняют, ибо любят всегда в тайне… И самые прекрасные озёрные лилии подымаются из тьмы и холода водяных омутов…

Паны и дивы из своего яруса понимающе закивали. Русалки на галёрке, что нежничали с лешими, замерли. Можно было слышать, как пролетела, жужжа, пчела из живого улья на голове друдня.

– Да-да… – кивнула Валинес. – Русалкам это яснее, чем прочим. Будьте осторожны с ними! Они так и норовят окунуть в любовный омут!.. Потому, согласно требованию устава, кое-кто из русалок и принимает облик мавлинок, порхающих по цветам, а у иных отрастает рыбий хвост!

• Предыдущая
• 20/38
• Следующая