Бес специального назначения - Мякшин Антон - Страница 55

• Предыдущая
• 55/64
• Следующая

— А я на что? — обиделся Штирлиц и, перещелкнув какой-то рычажок на своем синдамоте, произвел в тот же пролом пару демонстративных выстрелов.

Два ближних дома, едва видимых в дыму, послушно обрушились.

— Что-то я не понял… — вспыхнул тотчас Степан Федорович. — Как, товарищ Исаев, понимать ваше высказывание «А я на что? » Вы хотите сказать…

— Как? — наморщился Штирлиц. — Что?

— Как ты меня назвал? Какой еще Исаев? Кутунха барр! Коллеги, не тратьте времени на ерунду. Все вы прекрасно понимаете, обо всем вас должны были проинструктировать на Зарстране…

— Где? — захлопал глазами мой клиент. Но быстро поправился: — А, это опять конспирация! Ох уж мне эти разведчики! Все зашифруют…

И тут же рокот танковых двигателей врубился в общую батальную какофонию.

— Третья танковая прорвалась… — прошипел Штирлиц, пошевеливая правым ухом-локатором и взвешивая на руке синдамот, — вот упрямые янки… Пойду-ка я разберусь. А вы не теряйте времени даром. Веселее, коллеги! — Он снова выглянул в пролом. — Слева американцы, справа японцы подбираются, бразильский десант с минуты на минуту спустится, а вы прохлаждаетесь… Действуйте! Стримкайте, стримкайте, не стесняйтесь!

— Чем стримкать, как, откуда и куда? — не выдержал я.

Штирлиц посмотрел на меня так, будто видел впервые.

— Из синдамотов, из чего же еще… В кого придется, в того и стримкайте, — сказал он. — Без разбору. Что-то, коллеги, как-то не так вы себя ведете!

Кто бы говорил!

— Инструкции, что ли, неточные получили?

Я просто ничего не понимал. Степан Федорович теребил своего двойника за рукав и требовал ответов на вопросы:

— А вы меня научите работать головой, как системой всестороннего наблюдения? А с какого года синдамоты взяты на вооружение Советской Армией? А после завершения операции мне дадут Героя Советского Союза, как вам?

Штирлиц не отвечал. Ему было некогда. Он увлеченно расстреливал из своего синдамота компанию германских солдат, суетящихся возле зенитной установки.

Странную оторопь наводил на меня прославленный разведчик. Поэтому я, дождавшись окончания процесса, довольно робко поинтересовался:

— Может быть, объясните нам суть нашего задания? А то мы что-то подзабыли, что от нас требуется?

Душегубствуя, Штирлиц все-таки отвлекся и, должно быть, вследствие этого сбился на свою тарабарщину:

— Стримкать синдамотами, — инструктировал он нас — Гарубы приберечь до особого фау-фау. Если кто кундыкнется, тогда — жолабствуйте. Но самое главное — это руспашка гу! Фау-фау Хррчпок! Все понятно, коллеги?

— Так точно! — залихватски отчеканил Степан Федорович.

Я схватился за голову и от отчаяния прикусил язык. Пока мой клиент корчил из себя исполнительного идиотика, я честно попытался сказать что-нибудь, но у меня вышло только бессвязное мычание. Зато Степан Федорович разливался радужными трелями:

— Товарищ Штирлиц, а когда про нас будут снимать сериал, какую роль мне дадут?

В голове у меня основательно мутилось. Очень хотелось прихлопнуть Степана Федоровича по макушке чем-нибудь железобетонным, чтобы он перестал нести свою чушь и дал мне толком сосредоточиться. На самом деле — кто такой Штирлиц, а? Почему он удивился, когда его назвали Исаевым? На кого он работает? На немцев? Исключено. На Советский Союз? Вряд ли. И уж точно не на Америку и не на Японию… В кого придется, в того и стреляйте… Стримкайте, то бишь, на его идиотском жаргоне. Получается, Штирлиц против всех? Против всего мира людей? А — за кого?!

— Я иду первым! — крикнул Штирлиц и прыгнул в пролом. — Брат-близнец, не отставай, я на тебя надеюсь!

Еще одна бомба ударила в основание рейхстага — прямо под нами. Этаж рухнул вниз. И мы — тоже.

Прийти в себя и увидеть рядом Гиммлера, ощипывающего дохлую ворону, — еще куда ни шло. Но, только протерев гляделки, узреть нависающую одноглазую харю с противно подергивающимся хоботом — это, кажется, слишком.

Должно быть, я заорал с испугу, потому что циклоп проворно отпрыгнул в сторону, своротив случившийся рядом стол с химической посудой. Впрочем, в этой комнате столов со всякими пробирками было видимо-невидимо, так что небольшое происшествие интерьера не испортило, только в спертом воздухе подземелья густо запахло то ли хлоркой, то ли кислотой, то ли спиртом, то ли всем вместе сразу…

Осознав, куда именно я провалился, я тут же вскочил на ноги.

Подземная лаборатория Штирлица! Как здесь все мне знакомо! Вот оборудование для создания хитроумных пакостных ловушек, выпаривания различных вредоносных порошков и конструирования убийственных петард, вроде той, что унесла жизнь несчастного Йозефа Геббельса. Вот скелеты в цепях на стенах в качестве элементов декора. Опять это проклятое дежавю! Кажется, вот-вот из пролома в стене полезут зомби-алкоголики, а в разгар веселья нагрянет обросший бородой Гиммлер и устроит бедному Степану Федоровичу разнос по первое число.

Тьфу ты! Я усердно помассировал виски. Наваждение исчезло.

Так… Пролома нет. На его месте — прочная каменная стена. Гиммлер еще не успел обрасти бородой и обзавестись армией зомби и вряд ли в ближайшее время будет на это способен. Ну, то есть бородой-то обрасти он, пожалуй, сможет, но сколотить армию мертвецов, частично подремонтировать времеатрон, превратив его в орудие, пробуждающее мертвых, точно нет. В этой реальности рейхсфюреру повезло еще меньше, чем в той, куда мы с моим клиентом переместились сразу после посещения драматического театра в недосягаемой России двадцать первого века. Предводитель дворянства Неистовый Дикий Кот сейчас, наверное, сидит себе с мирно далеко отсюда в углу своей камеры, пускает слюну и бессмысленно бормочет под нос о том, что все вокруг сплошные Штирлицы и вон тот паучок в углу — тоже, конечно, Штирлиц.

И, самое главное, моего клиента — Степана Федоровича — со мной нет!

Я задрал голову: ход наверх был прочно завален кирпичами и обломками бетонных плит. Вот гадство! Когда рейхстаг в очередной раз развалился на кусочки, Нарушитель закона Вселенского Равновесия со свойственным ему везением, скорее всего, не свалился в безопасное место, как я, например, а вылетел в самую гущу сражения.

Огненные вихри преисподней — это плохо! Моего клиента ни на секунду нельзя выпускать из виду. Срочно нужно выбираться отсюда!

— Эй! — позвал я. — Властитель мира! Вылезай из-под стола, я же обещал тебя не трогать! Чего ты дрожишь?

Циклоп не ответил. Он трясся, обнимая свои колени, выпучивал единственный глаз и беспрестанно икал от страха. Изодранная оранжевая его тога трепетала, словно в душном подземелье бушевал ураган. Я присел на корточки и поманил уродца пальцем:

— Вылезай, говорю! Ты что — головой ударился, а? Я ведь предупреждал — не суйся в шкаф, не то рухнешь в шахту. Тебе еще повезло, что хозяин этой лаборатории наверху остался, а не спустился сюда встречать незваного гостя со свежеизготовленной петардой наперевес.

— Т-ты помнишь, что я умею читать мысли? — неожиданно спросил циклоп.

— И что из этого? Решил устроить цирковой аттракцион? Я тоже много чего умею, но не хвастаюсь из-под стола.

— Н-но не читать мысли! А я прямо сейчас могу сказать, о чем думает человек, н-находящийся в нескольких метрах от меня.

— Подумаешь, какая важность. Ладно… Если тебя это так прикалывает: и о чем я сейчас думаю?

— В-вот о чем — не обделался ли я от страха?

— Точно!

— Обделался. Д-два раза. За последние пять минут. Но не об этом речь. Я вовсе не твои мысли имел в виду!

— А чьи?

— Т-тот… т-того существа, что вбежало в кабинет!

— Вот это уже интересно. Валяй, просвети. А то, понимаешь, мне самому жуть как хочется узнать, почему это здешний Штирлиц так странно себя ведет.

Циклопа передернуло.

— Я висел внутри шкафа, уцепившись хоботом за кромку шахты, когда он… оно говорило с вами. И я неожиданно проник в его мысли, и мысли его ужаснули меня настолько, что мое тело пронзила дрожь, члены одеревенели, а сознание помутилось, и я…

• Предыдущая
• 55/64
• Следующая