Счастливые люди читают книжки и пьют кофе - Мартен-Люган Аньес - Страница 13

• Предыдущая
• 13/30
• Следующая

— Ну да, можешь себе представить обстановочку.

— Конфликт длится по сей день?

— Папа умер.

— Ой…

— Вот так вот, мы постоянно огребаем.

Она коротко хохотнула, закурила и несколько мгновений смотрела в пространство, после чего продолжила:

— Они грызлись до самого конца, но Эдвард оставался с отцом все время, пока тот болел. Часами сидел у его постели. Думаю, они разобрались со своими отношениями. Никогда не узнаю, что они друг другу сказали. Эдвард отказывается об этом говорить, он только заверил меня, что папа ушел спокойно.

— Сколько вам тогда было?

— Мне — шестнадцать, Эдварду двадцать два. Он сразу заявил, что теперь он — глава семьи и должен меня обеспечивать. Эбби и Джек не могли ничего сделать, он забрал меня, и мы вместе переехали.

— А как он со всем справлялся?

— Понятия не имею, он учился, работал и заботился обо мне. С годами он выковал себе панцирь, защищающий его от всего и от всех.

— У него нет друзей?

— Всего несколько, и он их тщательно отбирал. Он не в состоянии кому-либо доверять. Уверен, что его предадут или бросят. Он научил меня справляться со всем самостоятельно, ни на кого не рассчитывая. Он всегда защищал меня и легко пускал в ход кулаки, когда в моем окружении попадался парень, с его точки зрения, излишне предприимчивый.

— Он вспыльчивый?

— Скорее нет, дерется, только если его достанут, — словом, из тех, кого нужно довести до предела.

— Похоже, именно это я и сделала, — пробормотала я.

Она поглядела на меня, прищурившись:

— Но ты же не боишься его?

— Не знаю, он ужасно ведет себя со мной.

Она расхохоталась.

— Ты для него, конечно, как бельмо на глазу, но не беспокойся, он человек принципов. Один из них — на женщину никогда нельзя поднимать руку. Он скорее из тех, кто всегда придет на помощь попавшей в беду барышне.

— С трудом представляю, что человек, о котором ты говоришь, — мой сосед.

Накануне своего отъезда в Дублин Джудит присоединилась к нашей с Постменом Пэтом ежедневной прогулке. Мы сидели на песке. Она снова попыталась узнать обо мне побольше.

— Ты что-то скрываешь. Что ты здесь делаешь? Не могу смириться с тем, что ни Эбби, ни мне не удалось ничего выпытать.

— Потому что нечего выпытывать. Уверяю тебя, в моей жизни ничего интересного.

Я отправилась на поиски Постмена Пэта. Он снова ухитрился сбежать. Я помчалась к коттеджам. Мне всегда было страшно, что его собьет машина или, что еще хуже, Эдвард вернется и увидит, как его собака носится где попало.

Я поймала его и тянула за ошейник, пытаясь вернуть на пляж. В этот момент к коттеджам подъехал внедорожник Эдварда. Мне хотелось наглядно доказать, что я пользуюсь у пса авторитетом, и я надежно удерживала его, не отпуская, пока к нам не подойдет хозяин. Пес устроил ему бурный прием, а Эдвард сверлил меня взглядом. Так мы и стояли, меряясь взглядами, а собака носилась от одного к другому.

Раздался пронзительный вопль. К нам летела Джудит. Она подпрыгнула и повисла на шее брата. Мне показалось, что я поймала на его лице намек на улыбку. Наконец она отпустила Эдварда. Чтобы тут же схватить за подбородок и, нахмурив брови, всмотреться в него.

— Паршиво выглядишь.

— Прекрати.

Он высвободился и повернулся ко мне:

— Спасибо за собаку.

— Не за что.

Джудит захлопала в ладоши и повернулась к нам, переводя взгляд с меня на него.

— Вот это, блин, беседа! Эдвард, тебе удалось произнести больше двух слов подряд. А ты, Диана, обычно более разговорчива.

Я пожала плечами.

— Хватит, Джудит, — зарычал Эдвард.

— Собака, угомонись!

— Эбби и Джек ждут нас.

— Дай мне хотя бы попрощаться с новой подругой.

Эдвард воздел глаза к небу и зашагал вперед. Джудит обняла меня:

— Я приеду через две недели, на рождественские каникулы. Приду к тебе, и ты мне во всем признаешься.

— Не думаю.

Я тоже обняла ее. С этой девушкой мне было хорошо.

Я стояла на пляже и смотрела, как они уходят. Джудит вприпрыжку бежала рядом с братом, ей было радостно с ним. Судя по всему, и ему с ней, насколько он вообще умел радоваться.

Уже больше недели от Феликса ничего не было слышно. Приехали, теперь я вынуждена охотиться за ним. Трижды я безуспешно звонила, на четвертый раз он наконец-то ответил:

— Диана, я нарасхват!

— И все-таки здравствуй!

— Давай по-быстрому, у меня тут запарка — готовлюсь к Рождеству.

— Что ты задумал?

— Твои родители сказали, что ты не приедешь на праздники, и пригласили меня, а я отказался, потому что они опять будут пытаться наставить меня на путь истинный. Вместо этого я решил лететь на Миконос — там будет сумасшедший праздник.

— Да? Отлично.

— Вернусь — позвоню тебе.

Он повесил трубку. Я еще какое-то время держала телефон у уха. Дальше — больше. С глаз долой, из сердца вон. В том, что мои родители не настаивали на моем приезде на Рождество, ничего удивительного. Овдовевшая депрессивная дочка не вписывалась в обстановку их светского праздничного застолья. Но Феликс тоже меня бросает, и вот эту пилюлю проглотить значительно труднее.

Яркое зимнее солнце заливало гостиную — такого я здесь еще ни разу не видела, — но у меня не возникло ни малейшего желания выйти.

Приближающиеся праздники нагоняли мрачное настроение. Громкий стук в дверь вынудил меня покинуть кресло. Я открыла. На пороге — Джудит в костюме эльфа из свиты Санта-Клауса, но только очень сексуального эльфа. Она повисла у меня на шее.

— Что ты делаешь взаперти в такую погоду? Надевай сапоги и пошли.

— Спасибо за приглашение, но я не пойду.

— Ты думала, будто я позволю тебе решать? — спросила она, подталкивая меня к вешалке.

Джудит напялила на меня вязаную шапку, схватила ключи и заперла коттедж.

Она во все горло распевала рождественские песни. Сама того не желая, я начала смеяться. Джудит удалось сотворить чудо. Она заставила меня пройти пешком по всему берегу бухты и по Малларанни до самого дома Эбби и Джека.

— А вот и мы! — крикнула она, открывая дверь.

Вслед за ней я вошла в гостиную. Она отпечатала звучные поцелуи на щеках тети и дяди.

— Рада видеть тебя, Диана, — сказала Эбби, крепко обнимая меня.

Джек широко улыбнулся мне и похлопал по плечу. Для строгого следования рождественским канонам недоставало только сказок Диккенса на полке. А так все было на месте: ель в потолок, открытки с пожеланиями на каминной доске, имбирное печенье на низком столике, гирлянды разноцветных лампочек и даже вариации на тему Jingle Bells в качестве звукового фона. Всего за несколько минут Эбби и Джудит сумели сделать так, что я почувствовала себя непринужденно. Они усадили меня, Джудит протянула чашку чаю, а Эбби тарелку с печеньем, куском морковного торта и пряниками. Можно подумать, они мечтают, чтобы я растолстела. Джек смеялся, качая головой.

Вот уже два часа я присутствовала на представлении. Джудит сидела на полу и заворачивала в бумагу подарки, а потом, по мере готовности, выкладывала пакеты под елку. Эбби вязала рождественский чулок. Мое настроение никак не совпадало с царящей здесь атмосферой. Она была насквозь пропитана добрыми чувствами, но я больше во все это не верила. Когда-то я первая натянула бы островерхую шляпу и стала разбрасывать серпантин. Для Клары.

— Не теряй бдительности, — сказал мне Джек. — У них какой-то заговор, и, подозреваю, он касается тебя.

— Ну-ка замолчи, — потребовала Эбби. — Диана, через два дня Рождество, а ты не собираешься во Францию?

— Нет, не собираюсь.

Искусственная улыбка, которую я натянула, входя в дом, постепенно сползала с моего лица.

— Тогда приходи к нам, мы будем праздновать в семейном кругу.

В семейном кругу? А как насчет этого мерзкого урода Эдварда? Он тоже придет? Хотя бы для того, чтобы посмотреть, как он будет веселить всех на рождественском ужине, стоило принять приглашение.

• Предыдущая
• 13/30
• Следующая