Бой бес правил - Мякшин Антон - Страница 14

• Предыдущая
• 14/68
• Следующая

Встретившись глазами с оранжевыми гляделками наколдованного мною страшилища, рыцарь изумленно крякнул.

— Сейчас, — захихикал Огоньков, — загремит латами по всему лесу, бессовестный наймит королевского трона.

Но рыцарь и не подумал греметь латами. Он вскинул меч, издав гортанный воинственный вопль, и атаковал мерзкую харю. Широкое обоюдоострое лезвие, вместо того чтобы, как я ожидал, пролететь насквозь, рассекло харю пополам. Обе половинки задрожали и мгновенно истаяли.

— Вот молодец! — пробормотал Карась и неожиданно сорвался с места. — Вот молодец, братишка! — заорал он, выбегая на полянку. — Я отвечаю: хороший ты мужик! А не пережиток, как некоторые тут насвистели! Я все видел, как ты их: ух-ух, клац-бух! Здорово, шпангоут в глотку до самых потрохов!

Не давая рыцарю опомниться, он схватил его защищенную стальной перчаткой руку и энергично эту руку потряс.

— Все равно пережиток, — заявил Огоньков, также выбираясь из укрытия. — Но раз уж на то пошло… Коммунистический привет! — И хлопнул оторопевшего ратника по металлическому плечу.

— Дивлюсь я, — стряхнув с себя оторопь и комиссарскую руку, густо прогудел из-за забрала рыцарь. — Как много в здешних лесах нечисти поганой. Второе сражение переживаю, а я ведь только час как прибыл…

Нехорошее предчувствие кольнуло меня.

— Откуда это ты прибыл, позволь осведомиться? — спросил я, шагнув на полянку.

Рыцарь вздрогнул и пристально взглянул на меня. Лязгнув, опустилось забрало. За узкой прорезью засветились пронзительно-голубые, точно наполненные электричеством, глаза.

— Сарацин! — зарычал рыцарь, хватаясь снова за меч. — Располовиню!

Огоньков повис на левой его руке, Петро, как более тяжелый, на правой.

— Не фордыбачь, братишка! — ревел Карась.

— Немедленно прекратите безобразие! — тонко вскрикивал товарищ Огоньков. — Это не сарацин, а ответственный работник и боевой комиссар!

— Кто призвал пугающий фетиш? — рявкнул рыцарь.

— Ну я, — отозвался я. — Да отпустите! Я его не боюсь. Тоже мне железный дровосек, лавка скобяных (товаров.

— Ругаться?! — взревел рыцарь, тряхнув шлемом. Непроизвольно я повторил это движение. Наскоро скрученная чалма размоталась, лоскут свесился мне на лицо, я смахнул лоскут и нечаянно вместе с ним смахнул и чалму полностью.

— Р-рога! — задохнулся рыцарь. — Бес оперативный сотрудник Адольф! Вот, отродье преисподней, тебя-то мне и надо!

— Откуда ты мое имя… Дальнейшие события развивались настолько стремительно, что я не успел даже закончить вопрос. Товарищ комиссар Огоньков полетел влево, матрос Петро соответственно вправо. Рыцарь с воплем: '

— Изыди, дьявольское семя! — воздел над головой меч и шагнул в мою сторону.

Я отпрыгнул и побежал. Отбиваться я не рисковал. Чем отбиваться? Рогами? Этот меч с первого же удара разнесет в щепки оба рога вместе с головой, кстати. Выбираться за пределы полянки я тоже не стал. Чего доброго, завязнешь в буреломе, как муха в паутине. Я бегал по полянке, то кругом, то петлял, как заяц в прицеле охотничьего ружья, то кувыркался… Все было тщетно — рыцарь пер за мной, не отставая и не останавливаясь, пер как трактор, оставляя за собой в снегу глубокую борозду, пер как бульдозер, несмотря на то что Карась и Огоньков самоотверженно путались у него под ногами. Я, честно говоря, запаниковал. Мне пришлось унизиться до того, чтобы крикнуть:

— У тебя шнурки развязались!

Как ни странно, это на секунду его затормозило. Я воспользовался замешательством, чтобы врезать ногой в железный живот противника, но… едва не сломал копыто.

— Хитроумная свинья! — разгадав коварную мою ловушку, взревел рыцарь, возобновляя погоню.

Подземные черви! Не вечно же мне бегать! Я уже задыхаться стал и серьезно задумался о том, что пора, наверное, бросать курить. Надо было что-то делать. Этот броненосец хоть и обладал исключительными боевыми навыками, но умом явно не блистал. Учитывая успех предыдущего маневра, я пулеметной очередью выдал:

— Сзади! Сбоку! С другого бока! Обернись! Молоко убежало! Не наступи в коровью лепешку! Ай-ай, какая ракета с атомной боеголовкой на нас летит!

— Каракатица справа по борту! — поддержал меня Карась.

Рыцарь затоптался на месте, недоуменно оглядываясь во все стороны попеременно.

— Слушай мою команду: смирно! — довершил начатое товарищ комиссар.

— Прекратите отвлекать! — взмолился рыцарь. — Невозможно работать!

— А чего ты за мной гоняешься? Не объяснил толком ничего, сразу накинулся! Может, быть, я вовсе не бес оперативный сотрудник Адольф? Кстати, откуда ты мое имя узнал?

— Как — не Адольф? — удивился рыцарь. — Не Адольф? А имя твое мне начальство сообщило… Или не твое? То есть… Опять путаница!

— Товарищ, — проникновенно начал комиссар Огоньков, — каноны революционной законности не допускают самосуда. Изложите свои претензии к товарищу боевому комиссару в письменном виде и передайте на рассмотрение.

Рыцарь снял шлем. Белокурые волосы рассыпались по сверкающим наплечникам. Голубые глаза недоуменно вытаращились на Огонькова.

— Ты бы, братишка, представился для начала, — предложил Петро, незаметно снимая с себя и накручивая на кулак флотский ремень с тяжелой пряжкой. — Имя, звание, возраст, семейное положение…

Рыцарь тряхнул белокурой головой.

— Имя мое — Витольд Благородный, — торжественно выговорил он. — Звание — боевой серафим-мечник. Светлый рыцарь-паладин.

Он сорвал с себя плащ — и белоснежные крылья взметнулись за его спиной.

— Акульи потроха! — ахнул Петро.

Товарищ комиссар Огоньков дал себе пощечину и убеждающе забормотал:

— Я материалист! Я материалист!

Н-да… На мое признание они реагировали сдержаннее. Ну что ж… Таковы люди — им гораздо легче поверить в беса, чем… А, ладно, не об этом речь. Постойте, постойте… Это что же у нас получается?

— Так я и знал! — вырвалось у меня. — Идиотский «Некрономикон»! Дурацкий выплеск темной энергии! Кретинские датчики! Тебя послали меня перехватить?

— Перехватить беса Адольфа и помешать ему творить козни против рода человеческого, — отчеканил серафим-мечник и тут же спохватился: — Так что же, ты и есть Адольф? То-то я гляжу — рога! У-ух! — Он снова схватился за свой меч.

— Ну тихо! Тихо! — воскликнул я. — Может, Адольф, может, и не Адольф. Как угадаешь? Ты ведь не хочешь казнить невиновного?

— Строжайше запрещено, — подтвердил Витольд Благородный. И задумался. — С другой стороны, хороший бес — мертвый бес! — Он опять обрел уверенность и крепче сжал меч. — Готовься к смерти, отродье!

— Не подскажете, сколько сейчас градусов ниже нуля? — быстро нашелся Петро.

Серафим вздрогнул.

— Опять! Хватит! — жалобно попросил он. — Не сбивайте меня с толку! О, глупые люди, я ведь для вас стараюсь!

Глупые! На себя посмотрел бы. Я лихорадочно соображал. Так, так… Слабоумный благородный серафим. Не лучший противник. Но и не худший, конечно. Хуже было бы, если бы против меня послали не этого железного мастодонта, а ангела-спецагента.

Ну немного поднапрячь мозги…

— Послушай! — начал я. — Ты выполняешь задание?

— И выполню! — поспешно выпалил серафим.

— Допустим, я на самом деле тот, кто тебе нужен…

— Что-о?!

— Я сказал: допустим! Я же сказал…

— Ладно, ладно… Говори дальше, низкое создание.

— Допустим… допустим, что я на самом деле бес Адольф. Исчадие ада, отродье преисподней, низкое создание. Но ведь я тебя спас от нападения нечисти! Я их прогнал, так или не так?

— Так… — напрягся Витольд.

— Выходит, я совершил благородный поступок? Выходит или не выходит?

— Выходит…

— И это несмотря на то что я, по твоим словам, бес, бесчестный каверзник. Какой бы я ни был, но я тебе помог. Правильно?

Светлый рыцарь напряженно следил за ходом мысли, тер стальной перчаткой лоб.

— И как можешь ты, Витольд Благородный, боевой серафим-мечник, Светлый рыцарь, на добро отвечать злом? — пафосно закончил я.

• Предыдущая
• 14/68
• Следующая