Западня для нечисти - Малиновская Елена Михайловна - Страница 62

• Предыдущая
• 62/77
• Следующая

– Хватит!

А это уже Рикки вступил в перепалку. Мне, если честно, было жаль бедного юношу. Не стоило ему сейчас быть здесь и выслушивать все эти вещи. Но что поделать. Когда жизнь постоянно бьет тебя обухом топора по затылку – волей-неволей научишься огрызаться.

В комнате после выкрика юноши воцарилась тишина. Я тяжело переводила дыхание после учиненного скандала. Гворий и Шерьян опасливо помалкивали, не решаясь сказать хоть слово, чтобы не начался новый виток ссоры.

Напряженную колючую паузу прервал осторожный вкрадчивый стук в дверь. Никто не рисковал произнести заветное «войдите». Никто не желал первым нарушить установившееся подобие спокойствия.

Стук в дверь повторился, теперь более настойчивый. Рикки посмотрел на Шерьяна, тот в свою очередь на Гвория, а последний и так не отрывал странно умоляющего взгляда от меня. Сговорились, что ли?

– Кто бы там ни был – проваливайте! – крикнула я. – У нас серьезный разговор.

– Правда? – Дверь все-таки открылась, и на пороге возникла маленькая, взъерошенная и очень злая Ара. – А я все-таки зайду. Не против?

– Против, – хмуро возразила я, но орчиха уже пересекла порог. Одернула полы длинной свободной рубашки, по степному обыкновению не заправленной в широкие штаны, и с вызовом подбоченилась.

– Ты чего орешь? – без предисловия спросила она. Удивительное дело, Ара была на полголовы ниже меня, а тем не менее как-то умудрялась смотреть на меня с превосходством. – Чего горло дерешь на весь замок?

– Не ваше дело, – огрызнулась я.

– Как раз-таки мое. – Ара огляделась и скривила недовольную гримасу, заметив неаккуратные кляксы на ковре от пролитого морса. Кивнула на это безобразие: – Твоих рук дело?

– Да, – без тени смущения подтвердила я.

– Ну и дура. – Ара возмущенно фыркнула. – Ты хоть представляешь, сколько стоил этот ковер? А графин? Чистейший хрусталь! Великолепнейшая работа! Сейчас таких уже не делают.

– Вы желаете предъявить мне счет? – Я презрительно ухмыльнулась.

– А разве у тебя есть чем заплатить? – Ара смерила меня откровенно оценивающим взглядом с головы до ног. – Наверняка нет. Ни у тебя, ни у твоего муженька. Знаю я этого Шерьяна. Если и были какие сбережения – наверняка уже песком сквозь пальцы просочились, как из храма ушел. Только сына моего постоянно с пути сбивал, дурному учил.

– Его, пожалуй, научишь, – пробурчала я. – Он сам кого угодно плохому научит.

В темно-карих, почти черных глазах Ары неожиданно мелькнула улыбка. Она с подчеркнутой неторопливостью засучила широкие рукава, обнажив загорелые мускулистые руки, и с чуть более мягкой интонацией поинтересовалась:

– Так почему все-таки буянила? Обидели тебя али по-женски занеможила?

Я сначала не поняла, о чем она, но уже спустя миг вспыхнула ярко-алым пламенем стыда. Охота ругаться сразу же пропала. Нет, ну что за дурная привычка! Разве женщины не могут просто поскандалить? Почему их сразу же надо обвинять в неуравновешенности характера из-за определенных особенностей жизненного цикла? Позади что-то неразборчиво хрюкнул Шерьян, будто в последний момент проглотив смешок.

– Мама! – с укоризной проговорил Гворий, изо всех сил кусая губы, чтобы не улыбнуться. – Ну что ты, право слово! О подобных вещах не принято интересоваться вслух.

– А что в этом такого? – простодушно удивилась Ара. – Что естественно, то не безобразно. Сама, признаюсь, в такие дни рву и мечу по всяким пустякам. Благо в степи всегда есть, на ком злобу выместить. Правда, думала, у кошек это недомогание реже происходит. Да и проходит несколько по-другому – кота просить начинают.

Я побагровела еще сильнее. От нахлынувшей волны смущения стало жарко дышать. Как можно такие вещи говорить в присутствии мужчин? Я же теперь им в глаза не сумею взглянуть. Не говоря уж о том, что причина моего дурного настроения заключалась совсем в другом.

– У меня специальные травки есть, – продолжила тем временем Ара. – Давай отварчика сделаю. Выпьешь, в постель ляжешь, грелку горячую на живот. Глядишь, и успокоишься.

При упоминании об отваре Шерьян все-таки не выдержал и рассмеялся в полный голос. Гворий в свою очередь уткнулся лицом в подушку, пытаясь совладать с душившим его хохотом. Даже Рикки заулыбался, позабавленный таким оборотом дела. Одной мне было совершенно невесело.

– Никакого женского недомогания у меня нет, – с трудом выдавила я из пересохшего горла. – И причины для ссоры у меня были более чем весомые, уверяю вас.

– Правда? – Ара ядовито ухмыльнулась. – И какие же, лапочка моя? Неужели эти два охальника в одиночку пили валерьянку, а с тобой не поделились?

И она легким движением брови указала на осколки бутылки. Я с величайшим трудом подавила в себе желание придушить наглую орчиху. Ну или хотя бы надавать ей пощечин. Кажется, теперь я знаю, от кого Гворий унаследовал свою язвительность. Лучше бы от отца научился вежливости.

– Нет, что вы. – Я благоразумно спрятала под пушистыми ресницами всполох ярости. – Мое дурное настроение имеет куда более прозаическое объяснение. Дело в том, что ваш сын не так давно – буквально месяц назад – собирался захватить мир, воспользовавшись помощью бога-отступника. Если быть совсем точной – возродить его к жизни. А мне во всем этом представлении он отвел играть роль ключика, открывающего двери между мирами. Правда, вот незадача – я бы погибла после сего поступка. Но, право слово, это такие мелочи! Когда на одной чаше весов жизнь какой-то кошки, а на другой – безграничная власть, то выбор очевиден. Не так ли? Однако я посмела не согласиться с уготованной мне судьбой безропотной жертвы. Вот ведь какая нахалка! Но, конечно, проще всего мое недовольство вашим сыном объяснить женским недомоганием и выставить меня на посмешище. У вас, вижу, это семейный талант.

Зрачки Ары чуть расширились после моего проникновенного монолога. Она наклонила голову и внимательно посмотрела на Гвория.

– Это правда? – нарочито спокойно спросила она. Вот только мне в ее тоне почудились знакомые стальные нотки ее сынка.

– Не совсем, – мягко отозвался Гворий. – Мама, я как раз хотел объяснить Тефне, что произошла чудовищная ошибка, но она не пожелала слушать.

– Ошибка? – Я невольно сжала кулаки. Опять отговорки и ложь! Ну неужели так тяжело признать свою подлость, почему надо до последнего отпираться? – Какая ошибка? Я читала твои записи. Там твои планы были описаны предельно ясно: открыть круг мертвых с пятью лучами, вызвать бога-отступника и обменять мою жизнь на жизнь Индигерды. Или скажешь, что в тот момент я страдала от зрительных галлюцинаций?

– Эти записи были фальшивкой, предназначенной не для тебя. – Гворий посмотрел мне прямо в глаза. – Тефна, в самом жутком кошмаре я представить не мог, что они попадут в твои руки. Иначе сразу же отказался бы от плана Шерьяна.

– Гворий! – испуганно одернул его храмовник, не желая, чтобы о его участии в этой затее стало мне известно.

– Что «Гворий»? – огрызнулся полуэльф. – Удачно устроился, приятель! Сам же со мной разрабатывал этот план. А потом и слова в мою защиту не сказал, напротив, воспользовался удачной ситуацией и принялся всячески охмурять Тефну. Мол, ты ей теперь единственный преданный друг, грудью встанешь на ее защиту от злодея Гвория. Разве так друзья поступают?

– В любви, как и на войне, все средства хороши, – негромко заметил Шерьян и опасливо покосился в мою сторону. – Грех было не воспользоваться такой возможностью.

Я с приглушенным стоном опустилась в кресло и взялась за виски. Затылок пульсировал свинцовой тяжестью, перед глазами расплывались радужные круги от проснувшейся мигрени. Святые отступники, как же мне все надоело! Все эти игры за спиной, интриги, тайны. Такое чувство, что меня вообще не считают за человека.

Гворий и Шерьян замолчали, верно, поняв, что лишь один шаг отделяет нас от нового грандиозного скандала. Не вмешивалась и Ара. Орчиха стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди, и задумчиво поглядывала то на меня, то на сына, то на Шерьяна. Не знаю, что она при этом думала, но довольной ее точно назвать было нельзя.

• Предыдущая
• 62/77
• Следующая