Галактическая разведка (др. изд.) - Снегов Сергей Александрович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/58
• Следующая

После совещания я взял Андре под руку.

— Второй раз ты оказался прав. Я посмеивался над твоей теорией, что разрушители — невидимки, но, кажется, они сами подтверждают ее.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Почему ты так хмур, Эли?

— Будешь хмур! Идем словно слепые. Кругом на триллионы километров прозрачность, а в ней, может, рядом — невидимые враги! И ничем их не обнаружить, пока сами они не обнаружатся!

Он задумался, потом сказал:

— Между прочим, ты напрасно меня похвалил. Я имел в виду личную невидимость разрушителей, а не исчезновение их крейсеров в сверхсветовой области. В этом смысле мы тоже невидимы, но, согласись, смешно называть нас невидимками. Нет, они как живые существа реально невидимы — вот была моя мысль.

— Ты продолжаешь настаивать на ее правильности?

— Хотел бы ошибиться. Страшно, Эли, если я прав!

Он сказал это с таким волнением, что мне стало не по себе.

Увлекающегося, суматошного, вспыльчивого Андре я видел каждодневно. Но Андре, чего-то страшащегося, я не знал. После того, что произошло в Плеядах, я не могу отделаться от мысли, что Андре уже тогда томили смутные предчувствия катастрофы.

Позади остался рассеянный звездный шлейф Стожар, мы приближаемся к центру скопления. Вокруг множество ярких звезд. Однако космической пустоты хватает — одна звезда от другой отстоит если не на десятки светолет, как у нас, то и не ближе светогода. Наш курс — по-прежнему на Электру. На звездолете образована исследовательская группа. Космонавты Камагин и Громан включены в нее. Руководит Андре, я — первый помощник. Я спросил Лусина:

— Как Труб? Не рвется наружу?

Лицо Лусина осветилось, ответ был ясен без слов.

— Готовь ангела в полет. Будет разведчиком.

На походе к Электре звездолет перешел на субсветовые скорости. Из осторожности Ольга не приближалась ни к одному светилу, поджидая «Кормчего». Тот шел в сверхсветовой области, пока невидимый, но сами мы были ему уже видны. Мы пробирались к Электре по сложной кривой. Одни автоматы выискивали в пространстве чужеродные тела, другие нацеливались на планеты. Андре хвастался, что различает города и каналы на второй планете, я видел лишь ночное свечение, разгоравшееся с наступлением сумерек. Мы назвали планету Сигмой.

Вскоре стали поступать сигналы от «Кормчего». Ему передали о встрече с «Менделеевым» и о таинственном шаре. Встреча звездолетов произошла недалеко от «Электры». Из «Кормчего» вынесся планетолет. Аллан, сдав корабль помощникам, отправился к нам. С ним был его вечный походный чемоданчик.

— Где предки? — гремел он. — Дайте-ка расцеловать их!

Он так стиснул Камагина и Громана, одновременно обоих, что они заохали. Ни тот, ни другой не доставали Аллану до плеча.

— Вот вы какие! — грохотал Аллан. — Точь-в-точь как на фотографии, ну ни капельки не переменились за четыре столетия. Можете сами полюбоваться — здорово, правда?

Он вытащил из чемоданчика книги, журналы и монографии первого столетия. Со страниц на гостей глядели они сами и их погибшие товарищи — репортажи с космодрома, сообщение об утрате связи со звездолетом и изменении его курса. В последних журналах грустная правительственная сводка поисков извещала о неудаче попыток наладить связь с пропавшим звездолетом. Там же похоронными колонками выстраивались статьи друзей и ученых: да, погиб великолепный корабль, и все они погибли, наши дорогие товарищи, отважные разведчики галактических бездн.

Было что-то трогательное и странное, что родные и друзья космонавтов, горевавшие о их гибели, сами давно, четыре века назад, простились с жизнью, даже памяти о них не сохранилось, кроме как на пожелтевших бумажных страницах. А те, кончину кого они оплакивали, стояли рядом с нами — молодые, здоровые, красивые, далекие предки наши, живущие с нами предки, с которыми еще предстояло работать, спорить, сражаться плечом к плечу против общих врагов. Камагин со слезами обнял улыбающегося Аллана. Громан тоже заплакал, разглядывая фотографии давно умерших товарищей и родных.

— Это подарок — да! — сказал потом Камагин. — Самый дорогой, самый неожиданный — взгляд в неизвестное нам будущее, которое давно стало прошлым.

— Именно ваше будущее! — захохотал Аллан. — Самый свежий журналец — через двадцать лет после старта «Менделеева», а ведь по вашему календарю с того часа прошло всего три года, так что события еще предстоят. Покажите теперь, братья-звездопроходцы, на какой космической галоше вас унесло с Земли на Плеяды.

Он отправился с космонавтами осматривать их звездолет, а я стал готовиться к высадке на Сигму.

Дело это возложили на меня.

Мы высадились на планету 8 мая 563 года.

День этот отмечен в календаре моего сердца черной краской. В школе я знакомился с подлостями прошлых веков человечества. По космическому масштабу, они были мелки: войны между крохотными государствами, людские свары… Здесь я увидел подлость такую космически огромную, что путались мысли. И здесь я потерял самого близкого мне человека.

На Сигме имелись города. Именно имелись, их уже не было, когда мы высадились. Я забегаю вперед. Мне надо начать с того, как мы исследовали издали четыре спутника Электры.

Первая, ближняя планета нас не заинтересовала. Это был огненно-дымный шар — океаны лавы и тучи сернистого газа над ними. Никакие формы жизни не могли существовать в этом адском пекле. Две крайние планеты тоже не привлекали: они были покрыты толщами вечного льда.

Но вторая, Сигма, вспыхивавшая вечерами розоватым сиянием, была похожа на Землю: океаны, горы, леса и реки. Одно поразило нас: приближаясь, мы сигнализировали радиоволнами и светом, но ответа не получили. Побаиваются неожиданных пришельцев, думали мы. Оба звездолета повисли над планетой, а к ней направился планетолет: Андре, я и Лусин с Трубом. Из осторожности много людей решили в разведку не посылать.

Сперва мы облетели Сигму — обнаружили четыре города и десяток поселений, но ни жителей, ни машин не увидели. Внизу лежали четко распланированные ящики глухих зданий, они складывались в улицы, улицы вливались в площади — и улицы, и площади были пусты. Андре выбрал лужайку в леске недалеко от города и вылез первый. Когда я стал выбираться, меня обогнал Труб. Ангел с шумом вырвался наружу. Как ни просторно в звездолете, но здесь ему было вольготней. Он стонал от восторга и кувыркался в воздухе, как мальчишка на авиетке.

— Отправимся на поиски местных жителей, — сказал Андре.

Труб понесся вперед, стараясь обогнать авиетки, но вскоре отстал. Лусин посадил к себе пристыженного ангела. Мы не торопясь продвигались к городу. После пещерных жилищ альдебаранцев и защитных рощ вегажителей город нас не поразил. Здесь все же были здания — ящики без окон и дверей, с какими-то отверстиями у крыш, приземистые, угрюмые, непомерно длинные — иные простирались на километр и больше. Если бы не исполинские размеры помещений, я сказал бы, что они напоминают дома альтаирцев.

— Ручаюсь, что жители здесь крылаты, — сказал Андре. — Что-нибудь вроде нашего Труба.

Но они были скорей похожи на кузнечиков, чем на ангелов. Мы вскоре увидели группу таких кузнечиков, ростом с наших десятилетних детей, зеленых, чешуйчатых, прозрачнокрылых, шестиногих, с прямо поставленной, узкой, почти человеческой головой, — мертвых… Они лежали у стены, окровавленные, расплющенные, ни у одного не билось сердце, ни один не дышал. Мы молча стояли перед ними, лишь Труб со свистом рассекал воздух крылами.

— Нет мира под звездами, — хмуро сказал Андре. Он поманил Труба. — А ну, приятель, просунь голову в дырку и доложи, что видишь.

Труб пролез в одно из верхних отверстий и пропадал минуты две. Потом он камнем рухнул вниз.

— Смерть! — хрипел он в волнении. — Все убиты!

Я подозвал Труба. Он с готовностью подставил спину. Этот крылатый парень был силен как бык и легко доставил меня к отверстию. Я просунул вниз ноги и сел, ухватившись руками за край отверстия.

• Предыдущая
• 31/58
• Следующая