Месть моя сладка - Манби Крис - Страница 18

• Предыдущая
• 18/76
• Следующая

— Я тебе все скажу, — процедил Дэвид, бережно поглаживая свои яйца, словно они были отлиты из чистейшего золота. — Моя жизнь мне во сто крат дороже всех твоих Антигуа и Хрентигуа! Ты просто стерва, Эли Харрис! К тому же бешеная! Твое место в психушке!

— А ты собачье дерьмо, Дэвид Уитворт! — завизжала в ответ я и продолжала поносить его последними словами, высунувшись из окна, пока он несся к стоянке, как заяц. — Нет, ты хуже дерьма! Дерьмо по сравнению с тобой — повидло! Последний гнида благороднее тебя в сто тысяч раз!

Машина Дэвида скрылась за углом. Я уже закрывала окно, когда заметила какого-то мужика, ошалело пялившегося на мою оголенную грудь.

Козел вонючий!

А Дэвида и след простыл.

И почему Эмма всегда права?

По роковому совпадению день этот, когда Дэвид во второй раз исчез из моей жизни, пришелся на дату тридцатилетней годовщины свадьбы моих родителей. Заливаясь горючими слезами, я позвонила маме, чтобы услышать совет, как лучше поступить — удавиться на колготках или выброситься из окна на железную ограду с пиками. Однако мне не повезло: мама вела неравный бой с эклерами, которые упорно не хотели выпекаться, а потому осталась глуха к моим завываниям.

— Их давно уже вынимать пора, а они даже подниматься не начали, — причитала она. — Это просто катастрофа! Я хотела пригласить профессионального повара, но твой отец и слышать об этом не пожелал. Дорого, видите ли! Сдерут с нас целое состояние за то, чтобы разогреть в микроволновке какую-нибудь фигню от «Маркса и Спенсера». Проще сделать это самим, сказал он, и сэкономить уйму денег. И ведь всю жизнь этот человек такой прижимистый. Шейлок по сравнению с твоим отцом — отчаянный транжира. Даже не верится, что мы прожили вместе тридцать лет. Да с ним и тридцати минут никто не выдержит!

— Мамочка! — всхлипнула я, воспользовавшись тем, что родительница переводила дух. — Мамочка, боюсь, что я не смогу к вам прийти.

— Что-о?!

— Я говорю, что не смогу к вам прийти, — мрачно повторила я. — Мы вконец рассорились с Дэвидом, и я убита горем. Если я приползу в таком состоянии, то только испорчу вам весь праздник своей унылой рожей.

— Джон! Послушай-ка, что несет твоя старшая дочь! — истошно завопила мама, призывая отца к телефону.

Поразительно, но всякий раз, стоило мне только что-нибудь натворить, я превращалась в его дочь.

— Джон, поговори с ней!

И она бросила трубку. Не на рычажки, а на стол. Сама же, судя по отдалявшимся крикам, отправилась за отцом в гараж. Папочка наверняка прятался там под предлогом починки каких-нибудь старых стульев для предстоящего банкета. Родителей своих я знала как облупленных.

Обычно во время громкого выяснения отношений к общему хору голосов присоединялся Бандит. Вот и сейчас в трубку ворвался его заливистый лай. Прошло добрых пять минут, прежде чем трубку наконец взяли. Но не папа. Мое ухо резанул скрипучий голос сестрички Джо.

— Послушай, Эли, если ты не придешь, то будешь в этом всю жизнь раскаиваться, — предупредила она. — Что на тебя нашло? Она же папу живьем из-за тебя съест! Со всеми потрохами.

— Дай ему трубку, — взмолилась я. Только папа был способен понять трагедию моего разбитого сердца.

— Не могу, — отрезала Джо. — Мама с ним еще не закончила. А когда закончит, то от него мало что останется, сама знаешь. Да и вообще нечего телефон занимать. Мне сейчас звонить должны.

— Парень?

— Естественно, — хмыкнула сестрица. — Ну ладно, до скорого. Смотри не опаздывай!

Послышались короткие гудки. Я непонимающе воззрилась на трубку. Потом снова набрала родительский номер. Решила изменить голос и подозвать отца, сказав, что звонит кто-то из клуба. Однако телефон был занят. Я вообразила, как Джо сидит на ступеньке, крутя телефонный шнур и выслушивая идиотские признания какого-нибудь прыщавого олуха. Насколько я знала, мальчишки в шестом классе просто помешались из-за нее.

Потом я подумала о несчастном затравленном папульке, загнанном в угол гаража. Представила кричащую маму и заливающегося лаем Бандита. Вообразила папочку, страдающего весь вечер в обществе сварливой тещи и ее гнусных подружек. И со вздохом поняла, что не могу этого допустить. Что ж, придется идти.

Поднявшись в спальню, я с отвращением посмотрела в зеркало на свою помятую физиономию. Спутанные волосы свешивались из-за ушей подобно океаническим водорослям. Глаза покраснели и заплыли. На щеках чернели разводы от туши. Когда я в таком состоянии, на меня не позарится даже колченогий и пучеглазый гоблин. Да и что мне надеть? В чем принято приходить на родительский юбилей? Большая часть моего гардероба состояла из тряпок, при виде которых мамочка кидалась к знаменитой книжке доктора Спока в надежде вычитать, можно ли еще восполнить пробелы в моем воспитании. Надежда была только на Эмму. Вот так всегда. Когда надо, ее никогда дома нет.

С вами, наверное, подобное тоже случалось. В такие минуты все видится в черном свете. Хандра вгрызается в нутро, червем точит сердце. Жизнь больше не мила, кажется, что летишь в бездонную пропасть, и даже сопротивляться не хочется, но вдруг в последнее мгновение внутренний голос напоминает: «А ведь мы с тобой все это уже проходили. И в пропасть падали. Ничего страшного в этом нет. Нужно только стиснуть зубы и начать новую жизнь». Не успела я об этом подумать, как зазвонил телефон.

— Эли! — раздался восторженный женский голос. — Эли, милочка, это я, Аманда, из «Совершенной женщины». Послушайте, несносный ребенок, мы ведь так и не договорились с вами о времени съемки. Я понимаю, сегодня суббота, и у вас по горло домашних хлопот, но наш фотограф сейчас как раз работает в вашем районе. Может ваша лучшая половина навестить вас для съемки?

— Сегодня? — обмерла я. Внезапно проблемы гардероба отошли на второй план. — Сегодня…

— Да, часов в шесть, например, — прощебетала Аманда. — Это ведь не поздно? Никакие ваши планы, надеюсь, это не нарушит?

— Вообще-то… — начала я и тут же возблагодарила Бога за родительский юбилей. — Боюсь, Аманда, ничего не выйдет. Мои мама и папа сегодня празднуют тридцать лет свадьбы, а я обещала помочь. Эклеры испечь и все такое.

— Вот как? — В голосе Аманды прозвучал живейший интерес. — Это очень любопытно. А где они живут?

— В Бриндлшеме, — ляпнула я. — На Фейрхарст-стрит. — И мысленно взмолилась, чтобы улица эта оказалась на другом конце света от Аманды и ее фотографа.

— Фейрхарст-стрит? — радостно повторила Аманда. — Какая удача! Как раз туда наш фотограф и собирается. Послушайте, Эли, это же перст судьбы! Почему бы не заснять вас с Дэвидом во время торжества? Представляете, как будет выглядеть заголовок? «Самая романтическая пара Великобритании на семейном празднике. Неразрывная связь времен и поколений». Ум-м, пальчики оближешь!

Душа моя ушла в пятки.

— Видите ли, Аманда… — сбивчиво залопотала я. — Не знаю, как отнесутся к этому мои родители. Люди они немолодые, могут разволноваться…

— Ерунда, — отрезала Аманда. — Они только рады будут. Поверьте, милочка, моему опыту. Для них это станет незабываемым событием. Представьте только: праздничные фотографии появятся на глянцевых страницах «Совершенной женщины»! Не многие семейные пары удостаивались такой чести.

Я, обессилев, рухнула на табурет и одной рукой вцепилась в волосы, готовая выдрать их и посыпать голову пеплом.

— Значит, договорились? — спросила Аманда. — Когда подъедет Дэвид?

— Вот в этом и проблема, — нашлась я.

Недоуменное молчание. Потом:

— Какая проблема?

— Дэвид не придет, — со вздохом сказала я.

— Почему? — изумилась Аманда. — Ведь такое торжество не каждый день случается.

— Дэвид заболел, — дрогнувшим голосом сказала я, поражаясь собственной наглости. — Может, и не слишком серьезно, но среди гостей будет много престарелых людей, и мы не имеем права подвергать их такому риску.

— Господи, но что с ним?

• Предыдущая
• 18/76
• Следующая