Когда сказать да - Мэримонт Лесли - Страница 28

• Предыдущая
• 28/33
• Следующая

– Ты собираешься заняться со мной любовью здесь? – сдавленным голосом произнесла она.

– Увидишь… – И он сжал ее в своих объятиях.

Наступила ночь. В спальне было темно, лишь свет луны проникал сквозь полузакрытые ставни. Мелинда проснулась, почувствовав, что кто-то забрался в постель, повернулась на другой бок и только тогда вспомнила, где она. И с кем.

– Брюс?

– А ты думала кто?

Он обвил руками ее талию.

– Сколько… который час?

– Одиннадцать. А что?

– Да так, просто спросила.

Он принялся ласкать ее.

– О чем ты думаешь?

Мелинда закрыла глаза.

– По-моему, – сказала она, – я потеряла способность мыслить. А все ты виноват!

– Так это я такой плохой! Знаешь, по-моему, ты единственная, кто мне не доверяет.

– Вот как?

– Конечно. Твоему отцу я понравился. И Люси.

– Еще бы! Подлизался к ним. А он-то думает, бедняга, что ты отличный парень, такой честный, такой открытый. Ему и в голову не приходит, что ты сексуальный маньяк.

– Это я сексуальный маньяк?

– А кто скупил все презервативы? Наверное, не впервые. В первый раз ты бы постеснялся. И еще говорил, что полгода вообще не имел дела с женщинами! Решил, я тебе поверю?

– Зачем мне лгать? Что я от этого выигрываю?

Действительно – что? Мелинда задумалась.

Он мог сказать так, чтобы произвести на нее благоприятное впечатление. Чтобы она решила, что он не такой, как Рой. Тому каждый день нужна какая-нибудь штучка для секса. Чтобы смягчить ее сердце и подольститься к ней? Но зачем?

Нет, похоже, он действительно не лгал. Значит, полгода он обходился без секса. Тогда возникает логичный вопрос – почему?

Что, если эта артистка, Мария, и вправду оказалась стервой, которой от него нужны были только деньги? Она разбила ему сердце и он полгода не мог оправиться от удара? Возможно ли такое?

Черт, с ним не знаешь, что и думать. Лучше вообще не думать. Она не будет беспокоиться и переживать за него, а значит, ограничится сексом. Только сексом, как она и хотела.

– Не знаю, врал ты мне или нет. Да мне все равно. Зря я спросила.

– Мне жаль, что тебе все равно, – сказал он, обиженно поджав губы. – Ты проголодалась?

Только когда он задал вопрос, Мелинда поняла, как голодна. Ведь, если не считать бутерброда в придорожном кафе, у нее с утра крошки во рту не было.

– Ко мне вернулся аппетит. А что у тебя в меню?

– Дай соображу… – Он в раздумье почесал затылок. – В холодильнике есть замороженные продукты. Можем их разогреть, это нетрудно.

– Знаю.

– Но могу предложить нечто более интересное.

– Что же?

– Омлет.

– Я-то думала!.. – Мелинда придала лицу разочарованное выражение и откинулась на подушку.

– Сначала попробуй. Я приготовлю тебе такой омлет, какого ты в жизни не ела. Омлет с луком и красным перцем в водяной бане! Я заметил, что ты любишь белое вино.

– Не то чтобы люблю… Просто от него голова меньше болит.

– По дороге я купил несколько бутылок настоящего французского шардонэ.

Она нахмурилась.

– Зачем меня спаивать? Я уже и так твоя.

– Знаю, – усмехнулся он.

Она засмеялась в ответ.

– Отлично. Тащи свой омлет и вино.

Брюс выбрался из постели и, наклонившись, поцеловал ее. Она вытаращила глаза.

– Ты что, собираешься ходить прямо так?

– Как? Презерватив тебя раздражает?

– Не он, а то, что в нем, – сухо ответила она.

Брюс пожал плечами.

– По крайней мере, так я буду всегда готов.

Но ты, наверное, права. Готовить в таком виде небезопасно. Пойду-ка я поищу свои шорты. Но ты даже думать не смей, что я позволю тебе разгуливать по дому в том костюме, в котором ты сюда заявилась.

Он подошел к комоду и, раскрыв верхний ящик, извлек оттуда длиннющую ярко-зеленую футболку, вроде той, в которой он был в день их знакомства.

– Надень ее. Будет твоей формой, пока ты здесь. И запомни: никакого лифчика, никаких трусиков. Обойдешься одной футболкой.

Мелинда едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Если бы он только знал, в каком виде она намеревалась разгуливать по дому! Вот бы он пожалел.

– Слушаюсь, господин майор!

– То-то же, – удовлетворенно произнес он и отправился на кухню.

Оказалось, что футболка, хоть и прикрывает наготу, одежда все же довольно провоцирующая, если не сказать больше. И длина неподходящая: стоит наклониться – открывается такой вид, закачаешься!

Ужин оказался просто превосходным. Мелинда и представить себе не могла, что Брюс так готовит. Они расположились на террасе. Брюс принес воздушный омлет, не похожий ни на что из того, что Мелинда пробовала раньше.

Шардонэ тоже не подвело.

Поев, они несколько минут сидели и вслушивались в плеск волн. Брюс взял ее руку и поцеловал.

В этом поцелуе было что-то большее, чем секс. Любовь?

– Ты целуешь руки всем женщинам, которые пробовали твой омлет?

Он ухмыльнулся.

– А тебе какое дело? Ты же сказала, что между нами будет только, секс. Ты ничего не хочешь обо мне знать. Поэтому, что там у меня было с другими женщинами и чего не было, тебя не касается.

Мелинда поморщилась. Ловко он обвел ее вокруг пальца.

– Мы же говорили с тобой сейчас. О еде, о вине, еще о чем-то. И я не возражала.

– Это совсем другое. Мы же не можем все время молчать. Но не забывай: ты сама сказала – секс и ничего больше. А теперь поставь тарелку на место. Завтра утром я ее вымою. Пойдем в спальню. Я хочу тебя кое-чему научить.

Брюс поежился. Правда, у него это не очень получилось. Трудно шевелиться, когда твои руки-ноги привязаны к кровати. Тем более если они привязаны женским бельем.

Мелинда посмеялась над ним. Она сказала, что белье ей еще пригодится, и оказалась права. Но он не думал, что все будет настолько ужасно.

Просто невероятно! Неужели, спрашивал себя Брюс, неужели я на это согласился?

А кого винить, кроме самого себя? Ведь это он обучил ее всяким трюкам в постели! И, как Франкенштейн, сам создал чудовище, которое его погубит.

– Нравится? – В комнату вплыла Мелинда. В ярко-зеленой футболке и невероятно довольная собой. Еще бы! У нее было два оргазма, а у него ни одного. И он сам виноват! Показал ей, как остановить его в самый критический момент, не думая, что она еще воспользуется этим приемом.

Еще три дня назад он думал, что она испытывает к нему больше, чем сексуальное влечение. Она так горячо отвечала ему. Они занимались сексом в любое время и где угодно.

Но теперь все стало иначе. Когда сегодня утром она призналась ему, что постоянно думает о том, как было бы здорово, если бы он привязал ее к кровати и занялся с ней любовью. Брюс поразился. Только ненормальной может прийти в голову подобная мысль!

Но, ничуть не смущаясь, Мелинда заявила, что не испытывает к нему доверия, поэтому с этим придется подождать. Зато она можно связать его, если он, конечно, не возражает.

А как он мог возразить? Ведь разговор происходил в постели и она могла делать с ним что угодно. При желании – положить голым на горячие уголья.

Итак, он согласился. И лежит теперь распростертый на кровати. Совершенно беспомощный.

Полностью в ее власти.

Как ягненок на заклание.

Нет, она нисколечко его не любит! Просто сошла с ума от секса.

– Бедненький! – произнесла Мелинда с деланным сочувствием и забралась на кровать. Она прижала его член к животу. – Бедняга Брюс!

Придется тебе научиться терпению! – Она улыбнулась и поцеловала его. Ее язык был подобен змию, искушавшему Адама в раю.

Он застонал.

– Моли о пощаде, – шепнула она, касаясь его губами.

– Ни за что!

Мелинда зловеще захохотала.

– Как хочешь. – Она спрыгнула с кровати и удалилась. Оставив его лежать прикованным к кровати и совершенно голым в пустой комнате.

Если бы ему позволила гордость! Он бы кричал во всю глотку. Но нет, не дождется! Ведь именно этого она и добивается. Но ничего не выйдет! Черта с два!

• Предыдущая
• 28/33
• Следующая