Робкое дыхание - Мэримонт Лесли - Страница 26

• Предыдущая
• 26/32
• Следующая

Инстинктивное отвращение, вызванное этой мыслью, подняло ее на ноги и повело прочь от искушения, прочь от Георгоса.

– Пойду... пойду уложу вещи, – нервно сказала она, не в силах поднять на него глаза.

Поспешно ретировавшись в спальню, она услышала, как он устало вздохнул и пробормотал что-то вроде: «Медовый месяц и вправду кончился» .

– Ты какая-то притихшая, – сказала ей Рита во время их еженедельного турне по магазинам. – Разве ты не счастлива с Георгосом?

Минуло шесть недель с их медовых двух дней, шесть недель, за которые были исполнены два пункта, намеченных Георгосом. Она проводила каждую ночь в его постели, и она была беременна, по оценке врача, которого она посетила на прошлой неделе, с Нового года.

Георгос встретил эту новость неожиданно сдержанно. Иви после обеда пришла к нему в кабинет, где он по-прежнему иногда проводил вечера, порой лишь за полночь присоединяясь к ней в постели. В такие ночи он старался не дотрагиваться до нее, когда тихонько забирался под одеяло, но ночью их тела соприкасались, сводя на нет его попытки воздержаться. Теперь Георгос не был так буйно изобретателен, как в те дни, но, казалось, стал более жадным, более страстным, если это возможно. Услышав о ребенке, он замолчал и бросил на нее несколько отчужденный взгляд. Потом прокашлялся и, передвинув на столе какие-то бумаги, снова посмотрел на нее, на сей раз с довольно равнодушным выражением.

– А ты довольна? – спросил он.

– Очень, – честно призналась она. – Мне всегда хотелось детей.

Он кивнул, его губы изогнулись в какой-то странно печальной улыбке.

– Я думала, ты тоже хочешь детей, – выпалила она. – Я думала, ты обрадуешься!

– Я очень рад, – сказал он.

– Не похоже.

– Просто я немного потрясен, что ты забеременела так быстро, вот и все. Но, надо полагать, в данных обстоятельствах это и неудивительно... – Несколько секунд он хмуро смотрел в пол, а потом вновь поднял на нее глаза. – Хочешь вернуться в свою спальню?

Она была ошарашена и вопросом, и той жесткостью, которая проступила на его лице и в прекрасных голубых глазах.

– Почему это... почему бы мне этого хотеть?

– Я думал, может, доктор так посоветовал, учитывая предыдущий выкидыш.

– Нет, он сказал, что мне можно делать все, что я делаю обычно. Он... он особо подчеркнул, что нет никаких причин воздерживаться от нормальной половой жизни.

– Что значит нормальная половая жизнь? – сухо спросил Георгос.

Вопрос поверг Иви в замешательство.

– Я... я не спросила. Нормальная, я полагаю. Не... не знаю. – Она покраснела, сама не понимая почему.

– Я ему позвоню и выясню, что он имел в виду. А пока, я думаю, тебе лучше спать в прежней комнате.

– Но я не хочу! – запротестовала она.

– Это всего лишь временная мера.

– Что подумают твоя мать и Эмилия?

– Ничего они не подумают, когда ты скажешь им о ребенке, разве только, что я очень внимательный и чуткий муж. Не устраивай из этого шума, Иви. Это моя обязанность – заботиться о благополучии, твоем и малыша. Не добавляй мне трудностей.

Она уставилась на него, думая, что и ей будет трудно. Часы, проведенные в постели, были единственным временем, когда они оказывались одни, единственным временем, когда отступали чувства, каждый вечер обуревавшие ее за обедом. Она пожирала его глазами за столом, проскучав по нему весь день, а он едва смотрел на нее, едва перебрасывался словом. А теперь он хотел лишить ее и этой единственной части суток, которая приносила ей радость, которую она ждала всем своим существом.

Но вряд ли она могла с ним спорить, идти наперекор его доводам. В этом здравомыслии не было нужды. На этой стадии беременности занятия любовью не опасны для ребенка.

– Иви, почему ты не отвечаешь? – тормошила ее Рита. – Георгос плохо с тобой обходится?

Иви отвлеклась от своих раздумий и возмущенно запротестовала:

– Конечно нет! С тех пор, как на прошлой неделе я сообщила ему о ребенке, он сама доброта.

– Что ж, очень рада это слышать, потому что на работе он злой как черт. Не знаю, чем ублажить этого типа. У него красавица жена, которая собирается подарить ребенка, а он ведет себя так, словно все время мается зубной болью.

Волна удовлетворения обдала Иви. Значит, он тоже скучает по их совместным ночам! Однако это открытие она решила придержать при себе. Рита уже достаточно вмешалась в их жизнь. Если она узнает, что ее подопечные спят врозь, то придумает какой-нибудь дьявольски хитрый план, чтобы навести здесь порядок.

Иви знала, что Георгос этого терпеть не мог. Когда она обнаружила, что он страдает не меньше ее, ситуация стала почти терпимой. Идиот доктор заявил ему, что, если супруга необоснованно беспокоится, они могут воздержаться от секса, пока беременность не пройдет трехмесячный рубеж.

– Какое счастье видеть его удаляющюся на время спину, – сердито высказалась Рита.

Иви мгновенно повернула голову.

– То есть как? Ты хочешь сказать, что Георгос куда-то едет?

– Ты что, не знаешь? Господи, как это на него похоже! Да, он завтра улетает на Золотой берег. Не знаю зачем. У нас ни капельки надежды заполучить это казино, что бы он там ни сделал.

– Какое казино?

Рита метнула в нее жалостливый взгляд.

– Он тебя держит в полном неведении, да? Если ты за этим не проследишь, то скоро станешь, как жены мафиози: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Но если ты хочешь что-нибудь узнать, спрашивай у доброй старой Риты. Я же кладезь информации.

– В таком случае расскажи мне про это казино.

– Ну, мы были одной из компаний, сделавших заявку на подряд на новое казино, которое хотят построить на Золотом берегу. Я предложила Георгосу понизить нашу ставку, но куда там, этот самонадеянный дурак считает, что дешево работать – не лучший путь к успеху. Я пыталась сказать, что времена изменились с тех пор, как его отец создал фирме репутацию на одном качестве. Наверное, он надеется, что, откушав и испив с кем надо, сумеет выиграть дело.

– Но ты так не думаешь.

– Нет, я бы отмела эту сделку и двинулась дальше. Честно говоря, я удивлена, что он так уперся и настаивает еще на одной попытке. По моим расчетам, это напрасная трата времени и денег.

Сидя в машине Риты, Иви почувствовала дурноту. У нее не оставалось ни малейших сомнений, что поездка Георгоса не имела ни малейшего отношения к казино. А откушает и выпьет он с какой-нибудь потрясающей и искушенной женщиной. Интересно, сколько ему потребуется дней, с горечью подумала она, чтобы избавиться от растущей неудовлетворенности? Два? Три?

Три, пожалуй. Это поможет ему продержаться, пока ее беременность не перевалит за три месяца.

– Ты заказывала ему обратный билет? – спросила она напряженным голосом.

– Да. Он должен возвратиться вечером во вторник, но сказал, что, может, задержится и до среды, если потребуется.

Три дня. Или четыре. Должно быть, ему и правда здорово приспичило, свирепо подумала она.

Иви хотелось до крови расцарапать его красивое лицо, изукрасить его так, чтобы ни одна женщина больше на него не взглянула. Она испытывала такую болезненную ревность, такую всепоглощающую ненависть, что ей пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от крика.

– Полагаю, о своем намерении сводить тебя завтра пообедать он тоже ни словом не обмолвился?

Вот это да! Иви раскрыла рот. Ни разу со дня свадьбы Георгос никуда ее не водил. Как-то вечером у них обедал Янис со своей очередной подружкой. Но до сих пор она не показывались в обществе в качестве женатой пары.

Правда, Иви не возражала. Она не из тех девушек, кого прельщает светская карьера или развлечения. Она существо домашнее, ей по душе читать, ходить в кино, смотреть телевизор, возиться в саду, готовить.

Настоящая Тамми, подумала она, посмотрев по телевизору один из старых фильмов с Тамми. Наконец-то она поняла, что тогда имел в виду Георгос. Тамми была деревенской девушкой, простой, домовитой, чем снискала себе расположение богатой светской семьи, у которой она жила. В ее случае реальность уступала кинофантазии. Тамми удалось завоевать любовь сына этих богатых людей. Георгос чувствовал к ней лишь плотское влечение, такое же, как к любой другой привлекательной женщине.

• Предыдущая
• 26/32
• Следующая