Конец света отменяется - Волынская Илона - Страница 16

• Предыдущая
• 16/41
• Следующая

Стоило стихнуть голосу, и ребята сыпанули из своих комнат, как горошины из стручка.

– Вы что тут…

– Тихо! – все еще сидя над дыркой в ванной бросила Мурка.

Остальные сыщики «Белого гуся» столпились вокруг.

– Ну вот, опять голос! – пожаловались из дырки.

– Это с лестницы, – успокоил его второй.

– Если мы захотим брать мало-мальски приличную цену за номер, звукоизоляцию придется делать не только снаружи, но и изнутри! Честное слово, если бы этот пансионат не был так выгодно расположен для него, я бы позволил ему купить, и пусть бы он маялся! А тут еще Косинский…

– Чего это призраки пансионата про вашего папу говорят? – деловито поинтересовалась Катька.

– Опять голоса! – возмутилась дырка. – Если мы их слышим, так может, и они нас? А мы тут про диверсию…

– Ну, давайте выйдем на балкон…

Не раздумывая, близняшки вскочили и, растолкав ребят, кинулись на балкон. Остальные рванули за ними. Шестеро – две девчонки рыжие и одна русая, пара мальчишек и длинношеий гусь – перевесились через перила. И наткнулись взглядами на парочку немолодых мужчин, с пивом в руках выходящих на нижний балкон.

– Э-э… здрасте, – после недолгой паузы пробормотала Катька.

– Здравствуйте, – ответил тот, что помоложе.

Близняшки переглянулись – они так и думали! Черные «Мерседесы», разговоры… Та самая пара непонятных бизнесменов, на которых они стойку с канистрами опрокинули. И снова говорят о папе.

– Тоже только приехали? – Более молодой решил поддержать разговор. – Это не вас мы видели по дороге на стоянке?

– Где туалет и магазинчик? – обрадовалась Катька. И тут же получила от Кисоньки сильный пинок в лодыжку. – Нет, не нас, – деревянным голосом сообщила Катька. – Мы даже не знаем, где это!

– Понятно, – усмехнулся мужчина. – А по этажам с руганью тоже не ваша мама бегает?

– Не наша, – по инерции отреклась от родной матери Катька, но смутилась и принялась оправдываться. – То есть не всех нас! Она у нас не многодетная, она умереннодетная… Холодильник ищет, – зачем-то уточнила Катька. – А у вас есть?

Мужчина глянул в глубь комнаты, точно проверял, и неохотно подтвердил:

– Есть. Но мы не отдадим. Теплое пиво – ужасная гадость, – и в подтверждение снова хлебнул из бутылки.

– Мы и не отбираем, – заверила его Катька, потом подумала, что зарекаться на будущее все же не стоит, и добавила: – Пока.

Тут она обнаружила, что стоит на балконе одна – остальные сыщики тихо слиняли обратно в комнату. Катька кенгуриным прыжком метнулась следом, захлопнула балконную дверь и привалилась к ней всем телом, будто соседи снизу могли за ней погнаться.

– Это не призраки, – с некоторым разочарованием заключила она.

– Здесь происходит что-то нехорошее! И это связано с нашим папой! – стиснув кулачки, выдохнула Кисонька.

Вадька встал и тщательно закрыл дверь в ванную.

– Здесь бы нашим физикам олимпиады проводить. По резонансу. Кто разберется, как по здешним трубам звук распространяется, тому сразу первое место, – пробормотал он. – Успокойся, Кисонька, мы не на работе, – возвращаясь, насмешливо сказал он.

– Но мы сами слышали, еще на стоянке, только вам рассказать не могли! – вступилась Мурка. – Они говорили, что для них недвижимость слишком дорого, но главное, чтоб он не купил, они для этого что угодно сделают! Потом про нашего папу – что еще и Косинский вмешался! А теперь – про диверсию!

– Так и сказал: «еще и Косинский»? – прикрывая глаза, словно в трансе спросил Вадька.

Мурка задумалась – натренированная расследованиями память послушно прокручивала разговор.

– Так и сказал, – наконец решительно подтвердила она. – И что-то насчет третьего – лишнего.

– Ну так и успокойся! – Вадька резко открыл глаза. – Я устал как собака и хочу хоть неделю пожить без расследований! И призраков! – специально для Катьки добавил он. – Хватит того, что без взрослых не обошлось! Ничего особенного тут не происходит. Недвижимость – это вот этот самый пансионат… – он широко повел рукой.

Мурка кивнула: те двое ведь и говорили про дорогой ремонт, а сколько будет стоить тут все отремонтировать – страшно подумать!

– Им дорого, но они не хотят, чтобы пансионат достался какому-то их конкуренту, который «он». И этот «он» – вовсе не ваш папа, ваш папа – «еще и»! В смысле, он тоже влез в торги, а они этого не ожидали, вот и злятся!

– И что теперь будет? – напряженно спросила Кисонька.

– Они будут решать свои бизнес-проблемы, а мы – ждать маму и собираться на пляж, – явно сдерживаясь, сказал Вадька. – Кисонька, мы сыщики профессиональные, а не та вредная бабка из Агаты Кристи, которая куда ни приедет – там сразу труп!

– Мисс Марпл, – машинально подсказала Кисонька.

– Во-во! Я б на месте полиции эту старую маньячку сразу загреб, глядишь, трупы бы и прекратились. А мы в детективном агентстве работаем, значит, все наши расследования остались в городе, сюда они за нами не погонятся! Дайте хоть неделю после экзаменов тихо покайфовать! – взмолился Вадька.

– Тем более нам никто не платит, – поддержал его Сева.

– Не за что платить! – отрезал Вадька. – Тут ничего не происходит – поверьте моему… и своему детективному опыту!

– А диверсия? Вы забыли? – жалобно напомнила Кисонька.

– Если я скажу, что сейчас тебя убью, ты поверишь, что на самом деле убью? – Мурку Вадька убедил.

– Да! – огрызнулась Кисонька. – Ты такая зараза, что поверю! Сама ведь испугалась, когда услышала, что про папу говорят!

– Потому что ты меня завела! – вскинулась сестра. – Всю дорогу черных «Мерседесов» шугалась, вдруг Мотя за ней гонится!

Кисонька вскочила: не стоило Мурке этого говорить! Вот совсем не стоило!

Еще Севка влез:

– Ничего-ничего, – благостным тоном школьного психолога начал он. – Отдохнешь, развеешься, и тебе перестанет во всех углах мерещиться этот горе-певец…

– Мне не мерещится! Не надо разговаривать со мной как с ненормальной!

Она кинулась к дверям – глаза б ее эту компанию не видели! Кисонька рванула дверь… и увидела. И завизжала, пронзительно, как визжит девчонка, завидев изготовившуюся к атаке крысу. Остальные сыщики рванули к ней… и молча сгрудились за спиной.

Дверь напротив, по другую сторону узкого коридора, тоже была распахнута, открывая вид на точно такой же двухместный номер с раздолбанными кроватями и старым столом. Посреди номера стоял громадный, как шкаф, кожаный чемодан… с опушенной мехом ручкой. А рядом, беспомощно опустив руки и растерянно оглядываясь по сторонам, торчал…

– Соболев! – визжала Кисонька. – Матвей! Соболев!

Тот оглянулся… и с удивлением уставился на сгрудившуюся в дверях компанию.

Послышался дробный цокот каблуков. Замедленно, как в кино, сыщики обернулись. По коридору быстро шла темноволосая женщина средних лет. На отворотах ее летнего пиджачка красовалась меховая аппликация.

Кисонька перестала визжать и только хватала ртом воздух.

– Опомнилась все-таки, бросилась за Матвеем вдогонку… – окидывая девочку равнодушным взглядом, обронила Мотина мама. – Поздно, милочка, у Матвея теперь совсем другие планы! – Она шагнула в номер и с торжеством захлопнула за собой дверь, снова погружая коридор в полумрак.

Кисонька обессиленно привалилась к стене.

– Ну и кто тут говорил, что у меня психоз, что я ненормальная? – безнадежно спросила она. – Черный «Мерседес»! Еще один черный «Мерседес»! На дороге! Во дворе! Я же говорила, что это Соболев и его мама!

– Бред! – Это слово Мурка будто выплюнула. – Они что, и правда за тобой гоняются?

– Она сказала, что это Кисонька за Мотей приехала, – педантично напомнил Вадька.

– Двойной бред! – рявкнула Мурка.

На лестнице затопотали шаги и в коридор ворвались их соседи с нижнего этажа.

– Что за вопли? – задыхаясь, спросил тот, что помоложе. – Мышь увидели?

– Хуже, – глухо откликнулась Мурка, беря сестру за плечо. – Соболева.

– Соболева? – вдруг закричал второй, что постарше, и крик его был пронзительным, как Кисонькин визг. – Что он опять здесь делает? Он же утром приходил и ушел!

• Предыдущая
• 16/41
• Следующая