Жених из Бела-Виста - Мэтер Энн - Страница 14

• Предыдущая
• 14/37
• Следующая

Джон казался косноязычным и незрелым.

— Спасибо за приглашение, сеньор, — поспешно сказал он. — У вас здесь очень красиво!

— Да, очень красиво, — саркастически согласился Винсенте Сантос, но смотрел он не вокруг себя, а на Доминик. — И как вы сегодня себя чувствуете, мисс Мэллори? Надеюсь, хорошо.

— Да… да, прекрасно, благодарю вас, — ответила Доминик, стараясь скрыть свою неуверенность.

Винсенте Сантос улыбнулся ей чуть заметно, потом сказал:

— Клаудиа, подойдите сюда на минутку. Я хочу познакомить вас с мистером Хардингом и мисс Мэллори.

К ним присоединилась девушка. Она была рыжеволосая, с гривой сияющих кудрей. На ней был костюм с юбкой-брюками из цветастого шелка, переливавшегося при каждом ее движении. Она была ниже Доминик и с несколько более пышными формами.

— Да, Винсенте? — промурлыкала она, бросая на него чувственный взгляд.

— Клаудиа, покажите, пожалуйста, мистеру Хардингу дом, представьте его остальным гостям, а я тем временем сделаю то же для мисс Мэллори.

Доминик почувствовала, что Джон недоволен, но оба они ничего не могли поделать. Клаудиа уже уводила Джона, а Доминик осталась с Винсенте Сантосом.

Однако Винсенте Сантос пока был не собирался ставить ее в неловкое положение. Взяв ее за локоть, он провел ее к группе гостей и начал знакомить. Доминик прикинула, что собралось в общей сложности около двадцати человек, но вес их имена смешались у нее в голове. Она запомнила только Фредерика Риваса и его жену Алисию. И то только потому, что уже слышала их имена от Джона. Она взяла мартини и сигарету и постаралась поддерживать вежливый разговор со всеми, кто к ней обращался. Винсенте, казалось, был рад остаться в тени и наблюдал за нею, наблюдал за тем, какое впечатление она производит на его гостей.

Видно было, что мужская часть приглашенных тянется к ней. Она была не только внешне привлекательной, но и обладала прекрасным чувством юмора и легко и естественно парировала все их замечания. Странно, но она совсем не чувствовала себя не в своей тарелке, чего ожидала раньше, и только мрачное лицо Джона, бросавшего на нес разъяренные взгляды всякий раз, когда она встречалась с ним глазами, говорило ей о его недовольстве.

Объявили, что обед подан, и они вошли в длинную столовую, где на полированном столе лежали кружевные салфетки, сверкающее серебро. Хрустальные рюмки ловили свет и отбрасывали его разноцветными бликами. Атмосфера в комнате была очень интимной. В центре стола внимание приковывала аранжировка из алой пуансеттии и кремовых магнолий среди зеленых кожистых листьев какого-то каучуконоса. Над головой огромный вентилятор создавал ветерок из теплого ночного воздуха.

Доминик оказалась по левую руку хозяина дома, а Клаудиа сидела справа от него. Джон оказался довольно далеко от нее на той же стороне стола. Изумленная этим, Доминик взглянула на Винсенте, поймав на его лице странно торжествующее выражение. Оно почти тотчас же исчезло, и он опять превратился в спокойно-любезного хозяина дома, расточающего комплименты, обсуждающего достоинства вин, подававшихся за обедом.

Но Доминик едва замечала, что она ест. Она была полна мыслей о том, что Винсенте Сантос намеренно старается разлучить ее с Джоном, и не только физически, как в данном случае. Она чувствовала бессильную ярость. Ярость — потому что он не имел права так поступать, и бессилие — потому что, несмотря ни на что, ее влекло к нему.

Клаудиа была занята разговором с молодым человеком, сидящим справа от нее, и Винсенте склонился к Доминик.

— Вы так прекрасны сегодня, — мягко пробормотал он. — Это только ради Хардинга? Доминик на секунду сжала губы.

— Зачем вы это делаете? — сквозь зубы спросила она.

— Что делаю? — осведомился он, поднося к губам рюмку с вином и спокойно глядя по сторонам, как будто они говорили о погоде.

Доминик сжала руки.

— Вы знаете, — сказала она напряженным голосом.

— Знаю? — Он обаятельно улыбнулся. — Объясните мне!

Глаза его бросали ей вызов.

Доминик не стала смотреть на него, резко нагнув голову.

— Я… я считаю — это низость! — негромко воскликнула она.

— Нет, не считаете, — мягко ответил он.

— Вы же знаете, что Джон просто в ярости, — сердито сказала она. — Он и так подозревал, что за этим приглашением что-то кроется!

— Он не ошибся, — ответил тот лениво. — Вам понравилась эта говядина? Мой повар, Морис, готовит ее по особому рецепту.

Доминик посмотрела на сидящего в отдалении Джона и заискивающе улыбнулась, но Джон ответил ей жестким взглядом, а потом занялся едой. Она прикусила губу и опустила глаза на свою тарелку. Нервы ее были напряжены до предела. Она жалела, что не выпила, отправляясь на этот обед, несколько рюмок чего-нибудь крепкого. Может быть, тогда она смогла бы получить удовольствие от этого вечера.

Винсенте доел свою порцию и отодвинул тарелку в сторону. Облокотившись на стол, он повернулся к Доминик.

— Поговорите со мной, — мягко сказал он. — Мне нравится вас слушать. Доминик помотала головой.

— Ради всего святого, — сказала она напряженно, — оставьте меня в покое!

— Вам бы действительно этого хотелось? — вопросительно произнес он.

— Разве это не очевидно?

— Нет. Очевидно, что я нарушаю ваше спокойствие не меньше, чем вы — мое!

Доминик оттолкнула от себя полную тарелку.

— Ваша репутация не отдает вам должного, сеньор, — горько сказала она.

— А вы верите всему, что слышите?

— Что вы хотите сказать? Он пожал плечами.

— Оставим это!

— По-моему, вам нравится дразнить меня, — сказала она, расплетая и снова переплетая пальцы.

— А что бы вы предпочли, чтобы я делал?

— Я сказала вам: оставили меня в покое!

— И если бы я так и сделал — вы не стали бы возражать?

Доминик изумленно посмотрела на него.

— Конечно, нет! Он ответил полуулыбкой.

— Знаете, что я думаю? Я думаю, вы ревновали бы!

— Ревновала? — Доминик чуть не выкрикнула это слово во весь голос. — Вы с ума сошли!

— Вот как? — Он откинулся на спинку стула. — Хорошо. Мы посмотрим.

И с этого самого мгновения до конца обеда он игнорировал ее, к ее глубокому облегчению. Тем не менее она должна была признаться себе, что его общество возбуждало ее, а другие мужчины в сравнении с ним казались скучными.

Потом они перешли в гостиную, которую Доминик видела, когда они только приехали. Ковры убрали, чтобы можно было танцевать, и проигрыватель играл тихие мелодии вперемежку с более энергичными ритмичными вещами. Во внутреннем дворике был устроен буфет для тех, кто все еще испытывал голод, и гостям предлагались всевозможные напитки.

Возле Доминик возник Джон и провел ее во внутренний дворик, прежде чем к ним успел подойти кто-нибудь еще.

— Что происходит? — спросил он тихим сердитым голосом. — Что за идея — сесть за обедом с Сантосом?

Доминик выразительно развела руками.

— Джон, у меня не было выбора. Меня туда посадили, и ты это понимаешь. Может, твоему очаровательному председателю нравится быть в окружении женщин.

— Это само собой разумеется, — свирепо прошептал Джон. — Господь свидетель, Доминик, зачем мы сюда приехали?

— Ну так нечего сейчас начинать все сначала, — ответила она не слишком терпеливо. — Тебе было любопытно увидеть его дом. Ну вот, теперь ты его увидел!

— Да, ничего себе жилище, а?

— Ты уже это говорил. — Доминик огляделась, почувствовав, что за ними наблюдают. — Послушай, Джон, давай отложим окончательную разборку до более удобного момента. И если мы снова разойдемся, не забывай: в сутках всего двадцать четыре часа — и не больше. Вечно день не продлится!

Но, произнося эти слова, она почувствовала, что в отличие от него ей не слишком хочется уйти. В том, чтобы остаться, была какая-то мазохистская покорность судьбе.

Начались танцы, и Джон провел Доминик обратно в гостиную, чтобы потанцевать с ней. Доминик осмотрелась, помимо своей воли признаваясь себе, что ищет глазами Винсенте Сантоса.

• Предыдущая
• 14/37
• Следующая