Мстительное сердце - Мэтьюз Патриция - Страница 7
- Предыдущая
- 7/91
- Следующая
Бесс подошла к очагу и заглянула в небольшую духовку, чтобы проверить, готова ли утка. И принялась резать мясо.
Ханна убедилась, что Бесс оказалась права. Стрич не появлялся, бар, хотя там всегда находились посетители, все же не был переполнен, а Нелл, вторая служанка, обладала отвратительным характером и была грубой. Эта девушка была нечистоплотной, от нее всегда неприятно пахло. На несколько лет старше Ханны – у нее заканчивался срок договора, – весьма полногрудая, она носила корсаж с низким вырезом, и всякий раз, когда наклонялась, подавая клиентам напитки – а делала она это очень часто, – ее роскошные груди, казалось, вот-вот вывалятся наружу.
Платье, которое Бесс раздобыла для Ханны, оказалось великовато девушке, но, повозившись с ним, стряпуха добилась, чтобы оно сидело прилично. Оно было сшито из мягкой ткани светло-зеленого тона, и этот цвет очень шел Ханне. Потом Бесс принялась расчесывать волосы Ханны, пока они не заблестели. После этого девушка с восхищением посмотрела на себя в небольшое зеркало, которое Бесс принесла, сняв с буфета. Никогда Ханна не была такой красивой и нарядной, никогда от нее так хорошо не пахло. После мытья она посвежела, а благоухала потому, что Бесс побрызгала на нее какими-то духами.
Когда Ханна вошла в бар, чтобы приступить к работе, там было совсем пусто. Тут-то и появилась Нелл. Она оглядела Ханну с головы до ног своими злыми глазами и без всякого стеснения рассмеялась.
– Вот так изящная леди! Расфуфырилась, точно благородная из богатого дома. Ручаюсь, вечер еще не кончится, как твой вид изменится. И не выставляй так нагло свой зад, иначе он весь будет в синяках.
Ханна растерялась и ничего не ответила, но даже если бы у нее нашлись подходящие слова, все равно это ни к чему не привело бы: истратив весь заряд сарказма, Нелл выскочила вон.
Впрочем, долго раздумывать об этой девице Ханне было недосуг: она никогда не бывала раньше в барах, все здесь ей было внове, и какое-то время ее внимание было полностью поглощено тем, что она тут увидела.
К этому часу на улице уже толпилось множество народу: торговцы со своими товарами, изящные джентльмены в панталонах до колен, тонких чулках, в башмаках с пряжками, в напудренных париках, – эти вели беседы негромкими голосами, – уличный сброд, снующий туда-сюда. Ханна знала, что в таких местах, особенно в поздние часы, жизнь бьет ключом.
Но самое интересное происходило в самом трактире.
Бар занимал сравнительно небольшое помещение. В одну стену встроен камин; сейчас, летом, его не топили. По сторонам камина стояли два кресла; кроме того, в баре было несколько столиков со стульями и скамейки вдоль стен. На одном из столиков лежала шахматная доска, и вскоре двое джентльменов принялись за игру. Каждому Ханна подала по кружке пива. За другим столом шумная троица бросала игральные кости. Народу становилось все больше. Джентльмены, как правило, сидели, спокойно разговаривая, но время от времени кто-то возвышал голос. Многие курили глиняные трубки с длинными мундштуками и ароматным табаком.
В углу бара располагалось небольшое сооружение из красного дерева – крепкая перегородка из деревянных брусков, которые можно было спустить с потолка и полностью отгородиться от остального помещения. Позже Ханна узнала, что позади стеллажа с напитками находилась дверца, а за ней – лестница, ведущая вниз, в винный погреб, где хранилось все спиртное.
По словам Бесс, Стрич обычно сам стоял за стойкой, не доверяя никому другому, но поскольку сегодня он был не в состоянии сойти вниз, его на время заменил один из чернокожих официантов, обслуживающих клиентов в дневное время. Вскоре Ханна поняла, что для нее это было большим везением, поскольку она совершенно не представляла себе, что должна делать, а официант шепотом терпеливо объяснял девушке ее обязанности, показывал, как выглядит тот или иной напиток. Ханна подумала, что Бесс заранее перекинулась с ним словечком.
Особый интерес у Ханны вызвал один предмет на стойке. То было небольшое устройство странного вида, в котором находился трубочный табак. На крышке было написано: «Без обмана». Клиент опускал два пенса в прорезь сбоку, поднимал крышку и доставал себе табак – ровно столько, сколько требуется, чтобы набить одну трубку. Считалось, что честный клиент не должен брать больше.
Бесс сказала Ханне:
– Старый Стрич беситься, что должен держать эту коробку. Он никому не доверять. Но так делать повсюду. Во многих барах девушки не обслуживать посетителей, они только подавать блюда в столовую. Но старый Стрич считать – хорошенькие девушки привлекать посетителей. В других барах мальчики вроде Дикки, которые работать по договору, подавать напитки; там клиентам доверять – они платить в конце вечера или рассчитываться раз в год. Конечно, Стрич отпускать в долг, иначе нельзя. Так положено. Но он следить за всем, глаз не сводить.
«Интересно, – подумала Ханна, – неужели Сайласу Квинту тоже доверяют бросить два пенса в коробку с табаком? Хотя, впрочем, Квинт не курит, он предпочитает беречь деньги на выпивку и игру». К счастью, в тот вечер Квинт не появился; Ханне очень не хотелось, чтобы он пришел.
Выбор напитков был невелик. Посетители спрашивали в основном пиво или вино, иногда – французское бренди, ром, пунш.
Нелл больше не заговаривала с Ханной в тот вечер, если не считать описанной стычки, но время от времени Ханна ловила на себе ее взгляды. Она заметила, что Нелл ведет себя с вызывающей распущенностью. Та не упускала ни малейшей возможности наклониться пониже и явить взглядам посетителей свою пышную грудь и частенько задевала округлым бедром то одного, то другого. Движения эти, как правило, вызывали громкий смех и поток непристойных замечаний.
К Ханне, с царственной грацией двигавшейся между столиками, посетители относились настороженно. Может быть, потому что она была новенькой, в ее адрес почти не раздавалось пошлых реплик. Два раза ее ущипнули за ногу, один раз жирная лапища хлопнула ее по ягодицам. Она сделала вид, что ничего не произошло.
Но когда Ханна снова проходила мимо стола, за которым сидел тот, кто шлепнул ее, человек этот схватил ее за руку, и, прежде чем девушка успела вырваться, она почувствовала, как он что-то сунул ей в руку. Минуту спустя, раскрыв кулак, она обнаружила там целый шиллинг! Играющие в шахматы, уходя, также дали ей денег – по два фартинга каждый. А ведь фартинг – это целая четверть пенса!
И вот бар опустел. Ханна и Нелл убирали со столов, мыли кружки и стаканы. Пришел Дикки и принялся подметать пол; бармен носил бутылки вниз, в погреб.
Ханна очень устала, но при этом была в приподнятом настроении, думая, что первый рабочий день на новом месте наконец завершился. К тому же в кармане было несколько монет – первые деньги, которые появились у нее за всю жизнь.
Но ее хорошее настроение быстро пропало. Когда обе девушки вышли из трактира и направились в кухню, где Бесс припасла для них поесть горяченького, Нелл вдруг схватила Ханну за руку и резко повернула к себе.
– Ну что же, моя прекрасная леди, – проговорила она шипящим голосом, – я, как ястреб, с тебя глаз не сводила. И видела, что от троих тебе кое-что перепало. Поделим поровну! Давай сюда! – И Нелл протянула руку.
Ханна, рассердившись, вырвала свою руку.
– Нет! Это дали мне!
– Ну и что? Мы делим поровну все, что нам дают. И если Стрич видит, что мы что-то получили, он требует это себе. Не отдашь мою долю – расскажу ему, он отберет у тебя все!
– Нет! Эти деньги дали мне!
Нелл фыркнула:
– Ты, может, пообещала встретиться с ними попозже под кустиками?
Ни на мгновение не задумываясь, Ханна занесла руку и ударила Нелл с такой силой, что та пошатнулась. Испугавшись содеянного, Ханна отступила назад. Потом сунула руку в карман, где лежали деньги, и для верности сжала их.
Нелл бросилась на нее с искаженным от злости лицом.
– Ах ты, сука со скотного двора! Ну, ударь, ударь, давай! Я уж тебе отвечу!
- Предыдущая
- 7/91
- Следующая
