Навстречу счастью - Мэтьюз Патриция - Страница 9

• Предыдущая
• 9/67
• Следующая

Не зная, что ответить, Джемайна в замешательстве отвернулась. Затем ее взгляд упал на знакомую фигуру в дальнем углу комнаты. Уоррен Баррикон сидел за столиком в одиночестве. Голова его склонилась над тарелкой, плечи поникли.

– Вон Уоррен, – сказала Джемайна. Клара повернулась. – Он выглядит таким одиноким. Может быть, пригласим его присоединиться к нам?

Клара покачала головой:

– Нет, не стоит. Возможно, ты еще не заметила, но Уоррен предпочитает одиночество.

– Почему? Он кажется вполне дружелюбным.

– О, это только в редакции. Однако он никому не позволяет вторгаться в свою личную жизнь.

– В личную жизнь? Что ты имеешь в виду?

– Никогда не передавай ему, что я скажу тебе, Джемайна. – Клара понизила голос. – Дело в том, что его жена больна и прикована к постели уже долгое время. Врачи говорят, вряд ли она когда-нибудь выздоровеет.

– Несчастный! – Джемайна снова посмотрела на Уоррена, вспомнив о грусти, которая промелькнула в его глазах еще при первой встрече. Теперь она знала причину. – А что с ней такое?

– Не знаю. И кажется, никто не знает, даже врачи. Это самое печальное. Если бы знали, то, возможно бы, вылечили.

– У них есть дети?

– Слава Богу, нет! Если бы у них были дети, бедный Уоррен не вынес бы такой тяжести.

В этот вечер Уоррен Баррикон решил выйти из конки, не доезжая квартала до своего дома, небольшого кирпичного строения на окраине Филадельфии. Он прошел, с трудом переставляя ноги, вдоль квартала и поднялся по ступенькам крыльца.

Уоррен любил Элис всем сердцем, но в последнее время, сам того не осознавая, начал страшиться возвращения домой. Жена болела уже больше года и все больше чахла. Элис никогда не жаловалась, не ныла по поводу своего ужасного положения и всегда приветствовала его с улыбкой, хотя испытывала постоянную боль. Вечером в доме никого не было, кроме миссис Райт, которая приходила ежедневно – ухаживать за Элис и убирать в доме. Миссис Райт с нетерпением ждала минуты, когда Уоррен войдет в дверь, чтобы тут же уйти.

Если бы у них были дети! Конечно, они создали бы дополнительные проблемы, и пришлось бы нанимать еще кого-то в помощь, но ему улыбались бы веселые лица, счастливый смех звучал бы в доме, и маленькие ножки спешили бы к нему навстречу, когда он войдет в дверь… Сколько радости, хоть и омраченной болезнью Элис, они принесли бы в дом!

Однако за три года супружества Элис не родила ему ни одного ребенка. Она всегда была очень слаба, и вскоре после женитьбы ее состояние ухудшилось. Врачи предупредили, что она может не пережить рождение ребенка. А теперь уже слишком поздно.

Уоррен замер с ключом в руке. Его мысли против воли вернулись к ленчу. Он увидел Джемайну Бенедикт в ресторане и незаметно стал изучать ее. Его потянуло к ней с самой первой встречи – девушка выглядела достаточно здоровой, чтобы родить мужчине детей…

Уоррен с усилием постарался отвлечься от мыслей о Джемайне. Со вздохом повернув ключ в двери, он открыл ее и вошел в дом.

Миссис Райт, полная женщина средних лет, приветствовала его в холле. Она уже надела плащ и держала в руке сумочку, готовая уйти.

Уоррен кивнул ей.

– Миссис Райт.

– Ужин готов и греется на плите. Я потушила прекрасное мясо. Пожалуйста, заставьте миссис Баррикон поесть. Ей необходимы силы.

– Постараюсь, миссис Райт, но она… – Он замялся. – Как она сегодня?

– Все так же. До свидания, мистер Баррикон.

– До свидания, миссис Райт.

Когда дверь за ней закрылась, Уоррен распрямил плечи и прошел через холл в спальню, восклицая сердечным голосом:

– Элис, дорогая, я – дома!

Едва поезд тронулся, как Джемайна погрузилась в чтение истории Элизабет Блэквел. В издательстве хранились многочисленные подшивки газет и журналов, и девушка с помощью Клары нашла необходимый материал.

Она внимательно изучала записи, сделанные накануне ее аккуратным наклонным почерком.

– Привет!

Джемайна вздрогнула и подняла голову, инстинктивно прикрыв ладонью листы. Рядом, глядя на нее, стоял Оуэн Тэзди, держа в одной руке шляпу, в другой – трость.

– Мистер Тэзди! Какой сюрприз.

– Да. – Улыбка его была теплой и дружеской. – Я узнал вас со своего места в конце вагона, но не был до конца уверен. Хотелось убедиться. Могу я сесть? – Он указал тростью на свободное место рядом с ней.

Джемайна на мгновение заколебалась, недовольная тем, что прервали ее чтение. Однако в этом мужчине было столько обаяния и магнетизма, что она не смогла отказать. Джемайна подвинулась к окну.

– Конечно, мистер Тэзди. Пожалуйста.

– У вас передо мной некоторое преимущество, – сказал он.

– В чем именно, сэр?

– Вы знаете мое имя, в то время как я в полном неведении относительно вашего.

– О! Я Джемайна Бенедикт.

– Джемайна, – задумчиво повторил он. – Мне нравится это имя. Но откуда вам известно мое?

– Мне сообщила его Сара Хейл.

– А-а, вспомнил – вы работаете в «Гоудиз ледиз бук»!

– Да.

– Странно. Я часто захожу туда, мы с Сарой старые друзья, однако никогда не встречал вас там, за исключением того злополучного столкновения у двери. – На губах его промелькнула улыбка, он посмотрел на нее быстрым оценивающим взглядом. – Не понимаю, как мог пропустить вас. Я сразу замечаю хорошеньких женщин.

– Да, Сара говорила мне об этом, – сказала Джемайна холодным тоном. – Я только недавно начала работать в издательстве.

– Тогда понятно. Что еще Сара рассказала вам обо мне?

– Она предупредила меня относительно вас, причем очень строго. – Джемайна улыбнулась своей колкости.

Лицо его приняло печальное выражение.

– Саре надо верить. Ее предупреждение испугало вас, Джемайна?

– Конечно, нет. Чего мне бояться? – Она вызывающе посмотрела на него.

Оуэн небрежно пожал плечами:

– Разумеется, на это нет причин. Я же не чудовище. – Его взгляд упал на листки бумаги на ее коленях. – Вы пишете что-то для «Гоудиз ледиз бук»? Поскольку вы работаете в такой обстановке, могу предположить, что вы – автор статей.

– Да, я – редактор-корреспондент, – уклончиво ответила Джемайна.

– Всегда считал, что в словосочетании пишущий редактор есть некоторое противоречие. По моему глубокому убеждению, редактор и писатель – антагонисты. Сама суть редактирования прямо противоположна результату писательской деятельности.

– Мне кажется, это довольно спорное мнение, и Сара, боюсь, не согласилась бы с вами.

– Возможно, работа в журнале отличается от работы в газете. Писать для газеты, чем я и занимаюсь, означает писать то, что важно и интересно, и я всегда в ссоре с редакторами, которые правят мои статьи.

Джемайна возмутилась:

– «Бук» также публикует статьи и рассказы о людях и событиях, которые представляют интерес!

– Но в журнале не отражаются текущие события, то, что произошло сегодня и, самое позднее, вчера. – Он едва скрывал свое презрительное отношение к журналам.

– Газеты также публикуют статьи о людях и событиях прошлого.

– Я не пишу такие вещи. Нет ничего более волнующего, чем писать о текущем моменте. Во всем остальном уже нет новизны.

– Не согласна с вами. Мне кажется, читателям нравятся глубокие статьи о выдающихся личностях, когда автор уделяет достаточно много места анализу и может высказать свое мнение по тому или иному вопросу.

Оуэн махнул рукой.

– Мое дело – сообщать новости, а не читать полученный материал. Это работа редактора. Именно этим вы и занимаетесь, не так ли? Вы ведь редактор?

Уязвленная, Джемайна не могла не возразить:

– Возьмем, например, ваш глаз. Оуэн недоуменно посмотрел на нее:

– Мой глаз?

– Тот, что с повязкой. – Несмотря на все усилия, Джемайна ловила себя на том, что время от времени посматривала на его повязку. – Объективное изложение событий, что бы ни случилось, заняло бы всего несколько строчек: как это произошло и когда. Возможно, указали бы еще причину, хотя скорее всего – нет. Но читателю любопытно было бы знать, не только почему это произошло, но и что вы чувствовали при этом и как потеря повлияла на вашу дальнейшую жизнь. Как писательнице, мне это было бы чрезвычайно интересно.

• Предыдущая
• 9/67
• Следующая