Не буди ведьму - Корсакова Татьяна Викторовна - Страница 43

• Предыдущая
• 43/63
• Следующая

– Ты меня услышал?

– Я тебя услышал. – Он кивнул. – А вот ты меня слушать отказываешься. Рано или поздно он тебя найдет, и в твоих же интересах, чтобы, когда это случится, я оказался рядом.

– Кто – он? – На болоте не было ветра, но по позвоночнику потянуло холодом.

Серый Волк ответил не сразу, обвел взглядом утопающие в тумане кусты, запрокинул голову к невидимому небу.

– Тот, кто меня нанял, – сказал наконец.

Вот, значит, как. Значит, Серый Волк, ее самый страшный ночной кошмар, всего лишь наемник. Значит, есть еще и заказчик.

– Как его зовут?

– Ты пойдешь со мной, если скажу?

Она могла обмануть, наобещать ему все, что угодно. Вот только она не знала, можно ли врать мертвым…

– Аринка?.. – донесся со стороны сторожки приглушенный туманом голос бабы Глаши. – Это ты там? Иди домой, темнеет!

– Ты мне скажешь? – Она обернулась к Серому Волку.

– А ты пойдешь со мной?

– У меня есть предложение. Информация в обмен на информацию.

– Аринка! – В голосе бабы Глаши слышался страх.

– Ты расскажешь мне, где спрятала книгу? – Серый Волк усмехнулся.

– Я расскажу тебе куда более занятную историю. Но и про книгу тоже могу рассказать, мне не жалко.

– Подозрительная щедрость. – Поверх ее плеча он посмотрел в сторону сторожки. – Что-то задумала?

– Не бойся, я не сбегу. Если ты об этом.

– Больше не сбежишь. – Он кивнул. – Я присмотрю за тобой.

– Арина, немедленно иди сюда! – А это уже Лидия Николаевна. И в голосе ее куда больше раздражения, чем страха. На мгновение Арина даже почувствовала себя нерадивой ученицей.

– Иду! – крикнула она.

– Волнуются подружки? – Серый Волк продолжал ухмыляться.

– Не твое дело, – огрызнулась она.

– Хорошо, тогда давай вернемся к моему делу.

– Арина, скоро ночь! Пожалей Глашу, у нее больное сердце.

Ах, как же ей хотелось узнать все прямо сейчас, но Лидия Николаевна права – у бабы Глаши больное сердце. Нельзя подвергать их обеих лишнему риску.

– Завтра, – решилась она. – Приходи завтра, и мы поговорим.

Ему не понравилось, в его стылом взгляде промелькнуло, но тут же исчезло раздражение.

– Хорошо, – сказал он коротко. – Завтра я приду. И помни…

– Я помню, – Арина не дала ему договорить, – ты следишь за мной.

– Присматриваю.

– Хрен редьки не слаще. Спокойной ночи!

Кем бы ни были существа, ломившиеся ночью в сторожку, встречи с ними она не пожелала бы даже злейшему врагу. Даже если враг этот уже мертв.

– Спокойной ночи, – сказал он и в мгновение ока растворился в тумане.

– Да что же это такое?! – Старушки встретили ее на пороге, и на лицах их отражалась целая гамма чувств, от беспокойства до раздражения. – Себя не жалеешь, нас пожалей!

Лидия Николаевна захлопнула дверь, задвинула засов.

– В темноте на болоте опасно, – поддержала сестру баба Глаша. – Ты ведь сама в этом убедилась.

– Еще не темно, – попыталась возразить Арина.

– Но уже темнеет! – отмела ее возражения Лидия Николаевна. – Здесь все по-другому, ночь наступает мгновенно.

– Ну, что там? – спросила баба Глаша и тяжело опустилась на табурет.

– Ничего, – соврала Арина. – Дым, туман, вода. – Все как прежде.

– Так что же тебе дома-то не сидится, если там ничего? – уже спокойнее спросила Лидия Николаевна. – Что тебя тянет туда?

– Я не знаю. – А вот на сей раз Арина сказала правду. – Просто не могу я тут, в четырех стенах. Душно.

– Душно ей, а нам знаешь как весело! Думать, где ты, что с тобой.

– Она сильная… – В голосе бабы Глаши не было уверенности, только надежда.

– Она глупая! – Лидия Николаевна поправила сползшие на кончик носа очки. – Глупая и самоуверенная. Совсем как… – Она запнулась.

– Совсем как Сказочник? – уточнила Арина.

– Он знал, что делал и какой силой обладал. А ты не знаешь ровным счетом ничего. Ты никакая не ведьма! Не обольщайся, девочка! Без соответствующей муштры ты – ноль без палочки.

– Я это знаю.

– А если знаешь, так и не высовывайся!

– Долго? – спросила Арина.

– Что?..

– Долго мне сидеть и не высовываться? До самой пенсии? Как я узнаю, что уже пора? Как я смогу вас защитить, если не буду предпринимать попыток разобраться!

– Глашка, ты слышишь? – Лидия Николаевна посмотрела на сестру. – Она собралась нас защищать. Нас!

– Я же говорила тебе, она хорошая девочка. – Баба Глаша улыбнулась Арине.

– Хорошие девочки бабушек до инфаркта не доводят, – вздохнула Лидия Николаевна и опустилась на соседний табурет. – Арина, – сказала она неожиданно мягко, – хоть в темноте по болоту не гуляй. Он не велел.

– Не буду.

– Даже если услышишь, если увидишь что-то необычное. Это особенное место, здесь все очень тонко.

– Что тонко?

– Ткань… ткань между мирами, я так думаю. – Лидия Николаевна горько усмехнулась. – Кто бы мог подумать, что я, махровая атеистка, стану говорить такие вещи!

– Кто бы мог подумать, что я добровольно стану ведьмой, – в тон ей сказала Арина и тут же добавила: – Я не выйду на улицу ночью. Обещаю вам. Но днем… днем мне нужно.

– Устала… – Баба Глаша зевнула, с опаской всмотрелась в стремительно сгущающуюся за окном темноту. – Давайте ложиться.

Прежде чем улечься в постель, Арина занавесила окно шалью. Ее бы воля, она бы и кровать отодвинула как можно дальше от окна, но кровать была тяжелой, в одиночку такую с места не сдвинешь, а старушки ей в таком деле не помощницы.

Закрывая глаза и устраиваясь поудобнее, Арина думала о предстоящем разговоре с Серым Волком, о том, что завтра узнает если не все, то многое. А еще она думала, что время в этом месте течет как-то неправильно, что чувство времени она утратила напрочь, как будто вышли из строя внутренние часы.

В сторожке царила тишина, но не умиротворенная, а настороженная. В тишине этой было отчетливо слышно, как потрескивает свеча на столе, как посапывают во сне старушки, как сторожко вскидывает голову растянувшийся перед дверью Блэк, как постукивает в стекло ветка дерева…

Холодок пробежал по позвоночнику от затылка до копчика, прогоняя дремоту. Арина рывком села, Блэк так же рывком вскочил на лапы. Возле сторожки не было дерева и не было ветвей, способных царапать стекло. Выходит, не ветка – что-то другое. Или кто-то другой…

Арина не стала убирать с оконной рамы шаль, ни когда стук повторился, ни когда стал громче и настойчивее. Она спрыгнула с кровати, уселась на табурет у стола так, чтобы непременно попасть в круг света. Блэк остался у двери, лишь время от времени бросал на хозяйку внимательные взгляды. Баба Глаша и Лидия Николаевна так и не проснулись.

Когда в дверь постучали, Арина почти не испугалась и уж точно не удивилась. Стук был слабый и неуверенный. Блэк беззвучно оскалился, Арина на цыпочках подошла к двери, прижалась ухом к шершавым дубовым доскам.

Снаружи плакал ребенок, совсем маленький, лет двух-трех. Он плакал и звал маму с таким отчаянием, что сжималось сердце. Маленький ребенок один… посреди болота… ночью…

Рука потянулась к засову. В тот момент, когда пальцы коснулись холодного металла, на запястье предупреждающе сомкнулись челюсти Блэка. Боль вывела из транса, смахнула пелену морока. Арина отдернула руку, растерянно посмотрела на отпечатавшиеся на коже следы клыков. Пес виновато рыкнул, ткнулся холодным носом в Аринины босые ноги.

– Все хорошо. Ты молодец. Правильно сделал. – Она потрепала Блэка по холке. – Там ведь нет никакого ребенка?

Арина уже и сама знала ответ. Там, за тяжелой дубовой дверью, нет никого живого, а то, что там есть, впускать в дом нельзя ни в коем случае.

Стук повторился. На сей раз снова стучали в окно.

– Убирайся! – сказала Арина шепотом. – Пошла прочь!

Шаль бабы Глаши качнулась, словно от сквозняка, шурша тяжелыми кистями, соскользнула с оконной рамы.

– Арина… – По ту сторону стояла Вера Федоровна. Стояла в сторонке, скрестив на груди тонкие руки. – Вот и свиделись…

• Предыдущая
• 43/63
• Следующая