Сердце язычницы - Мэтьюз Патриция - Страница 27

• Предыдущая
• 27/90
• Следующая

Он умолк и пристально посмотрел на девушку. Его глаза вдруг заметно потемнели, и это почему-то смутило ее.

– Что вам пришло в голову, сэр?

– Что «гроза» женского рода, а «гром» мужского, и точно так обстоит дело с нашими лошадьми. У меня жеребец, у вас кобыла. Прямо-таки знамение!

Лилиа залилась краской, что потрясло ее до глубины души. Потрясло и испугало. Как и другие островитяне, она не знала, что такое краснеть, и никогда ничего подобного не испытывала.

– Не понимаю, что вы хотите этим сказать, сэр.

– А по-моему, прекрасно понимаете, – усмехнулся Дэвид. – Вы не понимаете другого – как необычно, как чудесно, когда юная и прекрасная женщина не связана условностями. Чопорных, жеманных барышень здесь и без того полным-полно.

Когда они добрались до Монрой-Холла, там все еще были Этериджи. Леди Анна предложила сестре и племяннику остаться на чай, и те с большой готовностью (хотя и по разным причинам) согласились.

Поскольку каждый в провинции так или иначе сталкивается со своими соседями, даже если и не поддерживает с ними дружеских отношений, Дэвид знал Мориса Этериджа и удивился его реакции на появление Лилиа. Желтоватое лицо Мориса покрылось меловой бледностью, он, казалось, готов был броситься прочь. Однако Дэвид не придал этому значения, так как всегда считал Этериджа странным и терпеть его не мог. Он едва кивнул ему, а еще через несколько минут гости поспешно откланялись.

Когда они последовали за Джеймсом из солярия и дверь за ними закрылась, леди Анна с облегчением вздохнула:

– Боже мой, мне уже казалось, что они вообще не уйдут! Неловко так высказываться о родне, но эти двое умопомрачительно скучны! – Старая леди протянула Дэвиду руку для поцелуя, очень обрадованная его появлением. – Дорогой мой мальчик, передать не могу, как мне приятно видеть тебя. Словно солнышко после затяжного дождя! Смею предположить, случай свел тебя с моей внучкой во время верховой прогулки. Однако как же это случилось?

– Счастлив видеть вас в добром здравии, дорогая леди Анна. – Дэвид с искренней симпатией коснулся поцелуем морщинистой руки и выпрямился. – Что же касается случая, что свел меня с вашей внучкой, то пусть лучше она сама посвятит вас в подробности.

Выслушав рассказ, леди Анна пришла в ярость. Схватив трость, она что было сил застучала ею по полу:

– Что это значит, дитя мое? Почему ты скрыла от меня то, что случилось в первый раз?

– Но, бабушка, мне не хотелось вас волновать и расстраивать! И потом, я не думала, что это повторится...

– Но это повторилось! Нельзя быть такой беспечной, дитя мое. Мне это очень и очень не нравится... то, что он вернулся. Расскажи мне теперь, как все произошло в первый раз, я должна это знать. Ах, Дэвид, извини ради Бога! Совсем забыла сказать, что отныне я в неоплатном долгу перед тобой.

– Не преувеличивайте, леди Анна. Это меня ничуть не обременило, скорее доставило удовольствие. Ваша внучка – само очарование.

Говоря это, Дэвид не сводил глаз с Лилиа. Сказать по правде, он от самого озера не мог оторвать от нее взгляда.

– Если кто-то и возразит, только не я, – рассмеялась старая дама, однако лицо ее омрачилось. – Итак, дитя мое, я жду рассказа о первом твоем столкновении с этим негодяем.

– Как вы уже знаете, я подошла к водопаду, – послушно начала девушка. – Этот человек тоже был там, но я не подозревала об этом до тех пор, пока не приблизилась к краю уступа, собираясь нырнуть. Тогда он...

– Постой-ка! – Леди Анна повелительно протянула руку. – Я хочу знать, что было на тебе надето в этот момент, дорогая моя девочка.

– Ничего, конечно, – простодушно ответила Лилиа. – Я сняла всю одежду, до нитки. Как, по-вашему, я могла бы плавать в озере во всех этих бесчисленных предметах туалета?

Если бы в макушку Дэвида вдруг ударила молния, он не был бы так потрясен.

– То есть... вы хотите сказать... что были там... в естественном виде?

– Ну, конечно. – Безмятежный взгляд девушки обратился к нему. – Вы находите это странным, сэр? А как же еще? На Мауи никому и в голову не придет войти в воду в одежде.

Дэвид несколько раз глотнул и, к своему ужасу, ощутил, что лицо его пылает.

– Но здесь не Мауи, здесь Англия! Поймите, существуют вещи, которые здесь просто не приняты!

– Нонсенс! – воскликнула леди Анна с веселым смехом. – Нонсенс, Дэвид! Перестань запугивать мою дорогую девочку. Это истинное дитя природы, она просто не поймет твоих доводов. Да и я, кстати, не в восторге от пуританства. Ну скажи, что может быть лучше свободы, свободы поступать так, как подсказывает внутренний голос? Ах, если бы это было дано мне в моей невозвратной молодости! Я бы не упустила случая шокировать кое-кого до смерти.

Дэвид растерялся. Возможно, это нелепое смущение рассеялось бы, если б не картина, возникшая перед его мысленным взором: Лилиа Монрой, полностью обнаженная, на кромке уступа, с которого, журча, падает водопад. Дэвид был не ханжа, Боже упаси, но когда ... что-то идет вразрез с глубоко укоренившимися представлениями!.. Даже самые распущенные лондонские шлюхи проделывают все в четырех стенах, ни одна из них не осмелится раздеться догола на лоне природы, пусть даже и в уединенном месте!

– Что ж, теперь мне совершенно ясно, почему этот негодяй подстерегал тебя. Ваша первая встреча распалила низменные инстинкты этого жалкого создания... Слава Богу, он мертв и больше не побеспокоит тебя. Не забыть бы уведомить власти, нельзя же, чтобы его тело так и оставалось на моих землях! Придется тебе дать свидетельские показания, дитя мое. Но уж конечно, не вздумай упомянуть о том, что на тебе не было одежды. Во-первых, это необязательная деталь, а во-вторых, страшно подумать, какие пойдут сплетни. Тебе, я думаю, они ни к чему, если ты хочешь и впредь пользоваться своим идиллическим местечком. Ты ведь хочешь, не так ли? – Лукавство блеснуло в живых зеленых глазах старой женщины. – Что касается Дэвида, за него я спокойна. Джентльмен не опустится до злословия, правда, Дэвид?

– Я буду нем как рыба.

Он почти оправился, но снова впал в смущение, когда обе женщины посмотрели на него. Во взгляде леди Анны было понимание, во взгляде Лилиа – любопытство и недоумение. Бог знает почему, все это окончательно повергло Дэвида в замешательство. Как школьник, пойманный за чем-то постыдным, он мечтал лишь о бегстве. Появление Джеймса отвлекло от него внимание дам.

– Чего изволите, миледи?

Леди Анна в нескольких словах сообщила ему о случившемся и велела послать кого-нибудь из слуг за констеблем.

– Будет исполнено, миледи.

– Передайте констеблю, что я жду его на конюшне, – сказал Дэвид, радуясь возможности скрыться. – Без сомнения, он попросит проводить его к месту происшествия, так что... Словом, я на конюшне.

И он поспешно ретировался. Господи, каким безнадежным идиотом чувствовал себя молодой человек! Ему казалось, что проницательная хозяйка дома втайне над ним посмеивалась, а Лилиа сочла его болваном, поэтому ему теперь не видать ее как своих ушей.

Отчасти он был прав, леди Анна и в самом деле над ним посмеивалась, но добродушно. Она относилась к сыну своих соседей с нежностью женщины, утратившей собственного сына, и великодушно извиняла его эскапады, как прощала когда-то Уильяма. Тем сильнее поразило ее то, что этот прожженный повеса был шокирован. Надо же, такой волокита – и вдруг краснеет, как мальчишка. Старая дама ничуть не сомневалась, что Дэвид Тревелайн околдован чарами ее прекрасной внучки.

Эта мысль обнадежила ее. Если Лилиа приживется в Англии (а леди Анна не сомневалась в этом), то рано или поздно ей придет время пойти к венцу. Лучшего кандидата в мужья, чем Дэвид Тревелайн, попросту не сыскать. Правда, он слишком горяч и безрассуден, а порой вовсе не управляем, но все это наносное, внешнее, все это болезни юности, а душа у него добрая. Главное, не давить на него, дать дурному маслу выгореть, чтобы потом светильник сиял ровным и теплым светом. Отец Дэвида – замороженный зануда, зато мать хоть куда – умна, образованна, остроумна, с хорошими манерами. Поистине союз с этим семейством...

• Предыдущая
• 27/90
• Следующая