Сердце язычницы - Мэтьюз Патриция - Страница 33
- Предыдущая
- 33/90
- Следующая
– Как бы тебе понравилось, мамочка, – продолжал Морис с едким сарказмом, – если бы привычная для тебя жизнь вдруг кончилась безвозвратно? Если бы в наш дом явилась толпа кредиторов и с молотка пошло то немногое, что осталось? Чтобы этого не случилось, мой брак с Лилиа Монрой должен состояться.
– Но это невозможно! Ты шутишь, Морис?
– Я никогда еще не был так серьезен, мамочка.
– Но как же... как же это может быть? – говорила она, бестолково размахивая пухлыми руками. – Ведь все шло как нельзя лучше! Твои вклады приносили хорошую прибыль...
– Вклады? Я расскажу тебе, что это за вклады, мамочка, откуда берутся деньги, на которые мы живем, – перебил ее Морис. – В Лондоне у меня есть контора, где под именем Феррета я ссужаю деньги под проценты...
Морис безжалостно описал матери свою двойную жизнь, постоянный страх быть раскрытым, опасности, с которыми было сопряжено его отнюдь не благородное занятие. Разумеется, он и словом не обмолвился о скупке и продаже краденого, не только не назвал имени Слейта, но и вообще не упомянул о том, что кое-кому пришлось по его приказу отправиться на тот свет. И без того для Маргарет его откровения были подобны грому среди ясного неба.
Она смотрела на сына расширившимися от ужаса глазами. Наконец со сдавленным криком Маргарет рухнула на пол. Морис уложил ее на диван, похлопал по бледным щекам, а когда она зашевелилась, отошел налить стакан кларета. Маргарет открыла глаза, но они были по-прежнему бессмысленными. Тогда Морис помог матери сесть и поднес спиртное к ее губам. Она выхватила стакан и залпом осушила его, не спуская при этом с сына круглых глаз, в которых застыл ужас.
– Ну, мамочка, теперь ты видишь, что другого выхода нет? – с обычной мягкостью осведомился Морис. – Или ты поможешь мне ухаживать за Лилиа Монрой и дашь согласие на брак с ней, или я сам расскажу всем о том, на какие средства мы живем. Рано или поздно это выплывет, так что терять мне нечего.
– Ты не сделаешь этого... не расскажешь!
– Вот именно расскажу, мамочка, ты уж мне поверь. Маргарет отставила пустой стакан, прикрыла глаза и откинулась на подушки.
– Помню, как твой отец ухаживал за мной. Это было чудесно! Галантнее его не было джентльмена в нашем кругу. Я влюбилась в него без памяти, так что сердце рвалось из груди при одном взгляде на него. Являясь с визитом в наш дом, он неизменно приносил мне букетик к корсажу, конфеты, маленькие подарки. А на какие балы, на какие благотворительные базары он меня вывозил! Он превратил мою жизнь в сказку, он...
Морис перебил мать, заметив, что отцу следовало бы посвятить свое время делам поместья, туда же вложить и деньги, а не расточать их на пустяки. Потом он умолк, неприятно пораженный мыслью, что всякое ухаживание сопряжено с расходами, а значит, ему придется тратить на Лилиа свои по крупицам накопленные деньги. Но поскольку иного пути не было, Морис начал слушать воспоминания матери внимательнее, собираясь последовать примеру отца. В конце концов, это своего рода капиталовложение. Подумав так, Морис приободрился.
В Монрой-Холл он явился в следующий раз с букетиком фиалок и фунтом дорогих конфет в красивой упаковке. Его мать внесла свою лепту в приготовления, пригласив на дом парикмахера, который привел прическу Мориса в приличный вид. Так он выглядел несравненно приятнее, а чувствовал себя прямо-таки денди.
Маргарет из деликатности осталась дома, и Морис подошел к парадным дверям один. Открыв, Джеймс выпучил глаза на цветы и конфеты, потом протянул руку.
– Позвольте мне взять это, сэр.
– Вот еще! – рассердился Морис, давно забывший мелкие проявления хорошего тона. – Я что же, тебе их принес? Чтобы ты угостил какую-нибудь горничную? Это для молодой госпожи!
Джеймс покачал головой и пригласил гостя войти. Следуя за ним к солярию, Морис все еще рвал и метал. Насмешливые аплодисменты леди Анны ничуть не улучшили его настроения.
– Дорогой племянник, я восхищена! Цветы и конфеты, подумать только! В последнее время ты сам на себя не похож, и надо сказать, это добрый знак. Ну-ка, позволь мне взглянуть... – Она приподнялась и окинула Мориса взглядом. – Сегодня ты выглядишь вполне презентабельно, а твоя галантность...
– Все это для нашей дорогой Лилиа.
– Для Лилиа?! – Леди Анна засмеялась так, что упала ничком на подушки, но, справившись с собой, пробормотала: – Боже, благодарю за то, что ты дал мне дожить до этого дня! – Потом она крикнула: – Дитя мое! Выйди к нам! У тебя появился поклонник.
Лилиа, собиравшаяся на ежедневную верховую прогулку, вошла в солярий в амазонке, кивнула Морису и подставила бабушке лоб для поцелуя.
– Что вы сказали, бабушка?
– Что твой кузен зашел тебя навестить. – Леди Анна снова залилась смехом.
– Навестить меня? – Девушка обратила к Морису недоумевающий взгляд.
Он подошел ближе, скованно поклонился и протянул ей коробку конфет и букетик.
– Да, именно вас, милая кузина!
Лилиа приняла подарок, не скрывая удивления.
– Разве ты не польщена до глубины души, дитя мое? – иронически осведомилась леди Анна.
– Но я не понимаю...
– Это означает, что твой кузен намерен ухаживать за тобой по всем правилам.
– Ухаживать за мной? – Лилиа перевела взгляд с ехидного лица бабушки на шоколад и цветы, потом на Мориса. – Но зачем вам это, кузен?
Морис понял, что нужны разъяснения. Он ничуть не сомневался, что Лилиа не считает себя достойной ухаживания настоящего джентльмена и потому ей в голову не приходит мысль о браке с ним.
– Милая кузина, я потрясен, ошеломлен, сокрушен вашей красотой! Позвольте мне ухаживать за вами. Я понимаю, вы совсем не знаете меня, но это не помеха. Пожалуйста, дайте мне возможность пробудить ваш интерес.
Не зная, как вести себя в этой ситуации, Лилиа растерялась. Морис Этеридж и раньше был неприятен ей, но как поклонник казался и вовсе отталкивающим. Она не знала, что ответить ему. Первым побуждением было надменно отвергнуть его ухаживания, тем самым положив конец затеянному им фарсу, но Лилиа никогда не проявляла жестокости без крайней необходимости. К тому же этот человек – близкий родственник леди Анны.
Девушка бросила взгляд на бабушку в надежде получить от нее намек, но лицо старой дамы было теперь совершенно непроницаемым. Она полусидела в подушках, положив обе руки на набалдашник трости, и смотрела вдаль, сквозь стеклянную стену солярия. Глаза ее странно поблескивали.
– Не совсем понимаю, чего вы хотите от меня, Морис, – наконец проговорила Лилиа.
– Только удовольствия время от времени видеть вас. Девушка невольно сравнивала его с Дэвидом. Мысленно она перенеслась к озерку и снова оказалась в объятиях своего любовника под жарким послеполуденным солнцем. При этом воспоминании уголки ее губ приподнялись.
Как ни странно (Лилиа поняла это много позже), именно чувство к Дэвиду побудило ее удовлетворить просьбу Мориса. Она была влюблена, поэтому добра и щедра, ей хотелось, чтобы вместе с ней был счастлив весь свет.
– Если вам так хочется, кузен, мы можем иногда видеться, – сказала она. – Однако не обещаю вам частых встреч. Видите ли, каждый мой день заполнен почти до предела, поэтому...
– Понимаю, понимаю! – Морис схватил руку девушки и прильнул к ней поцелуем. – Я удовольствуюсь тем временем, какое вы сможете мне уделить.
– Это время легко удлинить, – вдруг сказала леди Анна. – Например, если наш дорогой Морис будет сопровождать тебя на верховых прогулках.
У Лилиа упало сердце. Она бросила на бабушку испуганный взгляд и увидела, что та многозначительно на нее поглядывает. Что это значит? Ведь Лилиа ни словом не упоминала о тайных встречах с Дэвидом Тревелайном! Неужели леди Анна догадалась? Девушка снова растерялась, а Морис перепугался не на шутку.
– Нет, нет! – вскричал он. – Я вынужден отклонить это предложение! Мои дни тоже заняты до предела, дела призывают меня уже теперь... – Потрясенный Морис чуть было не признался, что с детства до смерти боится лошадей. – Милая кузина, я был бы счастлив, если бы вы отвели для наших встреч время перед верховой прогулкой. Это не обременит вас? Сердечно благодарен! А теперь позвольте откланяться. Уходя, я еще раз хочу выразить вечную признательность за вашу доброту. Вы не пожалеете, что пошли мне навстречу. Тетушка!
- Предыдущая
- 33/90
- Следующая
