Трудный выбор - Мэтьюз Патриция - Страница 22

• Предыдущая
• 22/72
• Следующая

Рейчел не сомневалась, что миссис Гэрриет Браун было по меньшей мере лет сорок пять, хотя та твердо заявляла, что ей двадцать пять. Она скалывала волосы на затылке и очень сильно красилась: губы ее были красными, как кровь, а глаза густо подведены черным.

Да и все артисты-мужчины были почти так же сильно накрашены, а атлет Анахейм Тернер Тру к тому же обтянут телесного цвета-трико. Поверх трико он надел бриджи, и издалека казалось, что на нем, кроме штанов, ничего нет. Широкоплечий, с мощными мускулами, он демонстрировал свою силу, поднимая большие тяжести, — Грим очень важен, — объясняла миссис Браун, — потому что без него яркий свет на сцене вообще сотрет все черты лица.

— Публика начинает волноваться, — сказала Рейчел. — Вы готовы начать представление?

— Разве мистер Рэнкин не собирается объявить наш выход? — спросила миссис Браун.

Рейчел вспомнила, что Эвелл должен произнести вступительное слово, но она не видела его с тех самых пор, как он покинул ее комнату, и поэтому она приняла решение исключить его из списка выступающих.

— Нет, — ответила она, — он занят. Начинайте представление так.

— Значит, представить нас должны вы, — твердо заявила миссис Браун.

— Я? Вы хотите, чтобы я вышла на сцену перед всеми этими людьми? — Рейчел была в ужасе. — Я не могу этого сделать!

— Разумеется, можете, — весело сказала миссис Браун. — В конце концов, ведь это вы привезли нас сюда. Теперь пришло время позаботиться, чтобы нас как следует представили публике. Как бы то ни было, я настаиваю на этом, — решительно добавила она.

Рейчел взглянула на занавес, отделявший переднюю часть сцены, — в узкую щель под ним пробивалась полоска очень яркого света. Она вздохнула, расправила плечи, сделала глубокий вдох и, решительно отодвинув занавес, вышла на авансцену. Зал тут же разразился аплодисментами; шум стоял оглушительный. Свет был таким ярким, что Рейчел не видела ничего, кроме ослепительного белого пятна. Собрав все свое мужество, она представила труппу гастролирующих артистов миссис Гэрриет Браун. Затем поспешила удалиться со сцены и прошла в заднюю часть зала, чтобы насладиться представлением.

Наибольший успех имела декламация Нелл Рейган, носившая название «Багажный вагон».

Поезд мчался вперед сквозь грозовую ночь,

И все пассажиры уже легли спать,

Кроме молодого человека с младенцем на руках

Он сидел, склонив голову на грудь.

Невинное дитя заплакало так громко,

Как будто его сердце разрывалось от горя.

«Заставь ребенка заткнуться, -

Сказал сердитый мужчина. -

Он не дает нам спать».

«Убери его отсюда, — поддакнул другой.

— Мы не хотим, чтобы он ехал здесь.

Мы заплатили за постель и хотим отдохнуть».

Но мужчина с младенцем ничего не ответил,

А лишь крепче прижал его к груди.

«Где его мать? Отнесите его к ней», -

Тихо сказала юная леди.

«Если бы я мог, — печально ответил он, -

Но это невозможно, потому что она мертва».

Поезд мчался сквозь ночь, а муж сидел в слезах

И вспоминал несколько коротких счастливых лет,

И лицо младенца напоминало об угасшей теперь надежде.

Плач ребенка не вернет к жизни ту,

Которая ехала теперь в багажном вагоне

От его правдивого рассказа

Слезы выступили на глазах пассажиров.

Он поведал, как много лет откладывал деньги,

Чтобы построить дом для них двоих.

О том, как они были счастливы, когда

Небеса послали им этого чудесного малыша.

Его сердце, казалось, разрывалось от горя,

Когда он произносил ее имя.

Обливаясь слезами, он рассказывал свою историю.

Жены и матери помогли ему успокоить младенца,

И вскоре малыш уже мирно спал, не ведая боли и печали.

Следующим утром на станции мужчина

Попрощался со всеми.

«Благослови вас Бог», — тихо сказал он.

И каждому было что рассказать своим домашним

Про багажный вагон

Многие рабочие во время декламации неловко вытирали покрасневшие глаза, вероятно, вспоминая об оставшихся где-то далеко женах и детях. Заключительный номер миссис Браун, высвистывавшей бодрую и веселую мелодию, пришелся как нельзя кстати, чтобы опять поднять настроение публике.

Во время выступления миссис Браун Рейчел почувствовала, что ей необходимо выйти из душного, переполненного людьми зала и глотнуть свежего воздуха. На улице было темно и свежо. Прохладный ветерок, предвестник осени, был так же необходим ее легким, как глоток воды страдающему от жажды путнику.

«Паровозное депо» находилось на окраине города, в пятидесяти ярдах от небольшого холма. По вечерам Рейчел часто поднималась на его вершину, откуда могла видеть весь «Конечный пункт» или любоваться луной, повисшей над безбрежной прерией.

Звуки города были хорошо слышны в неподвижном ночном воздухе. Из «Паровозного депо» доносилась мелодия веселой песенки, которую высвистывала миссис Браун, а ей вторили шумы из других заведений поселка: визгливый женский смех из какого-то салуна или борделя, спор между двумя мужчинами на вокзале, металлический лязг и звон из работавшей допоздна кузницы. «Конечный пункт» жил своей жизнью.

Рейчел дошла до холма и стала взбираться наверх Если спуститься по противоположному склону, то возникнет ощущение, что на много миль вокруг никого нет. Иногда она так и поступала, потому что иллюзия полного одиночества помогала ей привести в порядок мысли и подумать над тем, что беспокоило ее. А сегодня у нее действительно был повод для беспокойства. Она приняла решение оставить Рэнкина и, значит, «Паровозное депо». Как теперь она будет зарабатывать себе на жизнь? Рейчел содрогнулась от мысли, что вновь придется жить с Джулиусом и Милдред Дивер. Она сделает все возможное, чтобы только не возвращаться к ним!

Молодая женщина взобралась на вершину холма, сделала один шаг вниз по противоположному склону и застыла на месте, онемев от страха. Она увидела индейцев, сидящих верхом на лошадях. Их было больше двадцати, и устрашающая боевая раскраска на них была хорошо видна даже в бледном свете луны.

Они молча смотрели на женщину, вероятно, удивившись не меньше ее. Затем один из них что-то гортанно произнес — наверное, команду, — и все всадники одновременно понеслись вверх по склону холма — прямо на нее?

Громкий крик, готовый сорваться с губ Рейчел, замер где-то внутри, и ее горло болезненно сжалось. Она повернулась и бросилась бежать, понимая бесполезность этого. Она слышала позади стук копыт, а затем ее грубо схватили и швырнули на землю.

Рейчел была так напугана, что почти не почувствовала боли. В ее памяти всплыли все ужасы, которые она слышала об индейцах: снятие скальпов, нападение на белых женщин, похищение детей, пытки.

Индеец, сбивший ее с ног, спрыгнул с лошади и теперь стоял над ней. Его раскрашенное лицо и свирепые глаза еще больше нагнали на нее страху. Он медленно наклонился над ней, и его губы растянулись то ли в улыбке, то ли в гримасе — она не могла точно сказать. Другие индейцы собрались вокруг Рейчел, и она лихорадочно переводила взгляд с одного лица на другое, пытаясь найти наименее устрашающее. Однако все лица были неподвижными, холодными и недружелюбными.

Рейчел услышала собственный тихий стон. Что они с ней сделают? Умрет ли она прямо здесь, в прерии? Это все же лучше, чем если они привезут ее к себе в деревню. Она задрожала.

Индеец коснулся ее волос, и она вздрогнула, но не отстранилась. Рейчел слышала, что индейцы уважают стойкость, и изо всех сил пыталась не показать свой страх.

• Предыдущая
• 22/72
• Следующая