Волшебная сила любви - Мэтьюз Патриция - Страница 45

• Предыдущая
• 45/75
• Следующая

Эти глаза… в них было что-то особое, интимное, настолько важное для нее, что Ребекка не могла оторваться от них. Внутри начал подниматься пенящийся восторг. Ребекка часто задышала, но все равно воздуха не хватало.

– Ребекка! – Он сделал к ней шаг.

Слово это было одновременно и мольбой, и приказанием. Ребекка поняла, что не станет его останавливать. Пусть подходит ближе. Он может даже прикоснуться к ней. Он может даже…

Продолжая смотреть ей прямо в глаза, Арман сделал еще один шаг, затем другой. Теперь он стоял уже совсем рядом, возвышаясь над ней, и все смотрел и смотрел. А она молчала, не в силах произнести ни слова, способная только неотрывно глядеть на него, сознавая, что если он сейчас ее поцелует, то все кончится (а может быть, только начнется?). И она хотела этого. Теперь ничто не имело значения – ни Жак, ни Маргарет, ни Фелис, ни даже ее родители. Наступил момент, когда исчезла грань между правильным и неправильным, эти понятия вообще перестали для нее существовать. Остаюсь только одно переполняющее ее всю желание.

Он медленно наклонился, а она так же медленно и бездумно, как подсолнух, который поворачивает свою голову к солнцу, опрокинула к нему свое лицо.

Его губы коснулись ее губ; в этот момент в нее проник обжигающий поток наслаждения, который мгновенно распространился по всему телу.

Не отпуская рта Ребекки, Арман обхватил ее руками, слегка приподнял, и она оказалась прижатой к нему всем телом. Его объятие было страстным, почти болезненным. А руки – одна на спине, другая пониже – обняли ее так, что она почувствовала себя его частью.

А затем они оказались на ее волосах – его руки, – на груди, в это время язык раскрыл ее губы и коснулся языка. И тут она подпрыгнула, потому что его язык коснулся самой ее женской сущности, наполнив почти непереносимой жаждой.

Оторвав свои губы от его губ, она громко всхлипнула, и он тут же прижал свою щеку к ее щеке.

Нижней частью своего тела она могла ощущать, как к ней прижимается что-то твердое, прижимается и трепещет от желания. Сознание того, как сильно он ее хочет, еще увеличило ее восторг.

Он взял ее за подбородок и опрокинул лицо, ища рот, чтобы снова соединить его со своим. Руки теперь работали над пуговицами платья; но они были маленькими, эти пуговки, и отказывались починяться его пальцам, потому что сейчас эти пальцы были очень неловкими.

Он издал стон отчаяния и отпустил ее на мгновение, чтобы наклониться и поднять юбку. Затем его руки, такие восхитительные, такие ищущие, скользнули по талии, захватили край панталон и сдернули их. А она, w> думая ни о чем, переступила через них и отшвырнула в сторону ногой. В это время его руки уже начали ласкать ее ягодицы и бедра.

Затем он поверг ее на покрытый листьями пол павильона. Его пальцы, крепкие, но очень нежные, ласкали ее тело, а рот и язык теперь уже полностью овладели ее ртом.

Возбуждение Ребекки достигло того предела, за которым невозможно сдержать себя. Она протянула руки и начала его ласкать, ласкать везде.

Арман несколько мгновений повозился со своей одеждой, а затем встал на колени. Ребекка лежала перед ним, часто дыша. Еще одно его горячее касание, всего только одно, и она с радостью открылась. Открылась без малейших колебаний.

Ребекка находилась в таком состоянии возбуждения и восторга, что едва заметила короткую боль, сопроводившую его первое вторжение. А когда он начал свои ритмичные движения, она стала двигаться тоже, инстинктивно приспосабливаясь к нему. Ребекку наполнял мощный прилив любви и ощущение близости с этим человеком, чье тело было теперь частью ее тела.

Ребекка не представляла, сколько прошло времени. По-видимому, она заснула, потому что ее разбудил какой-то звук, раздававшийся за стенами павильона.

Она вздрогнула, открыла глаза и испуганно оглянулась. Вдруг сейчас здесь появится кто-то и…

Но никого не было видно, и никаких звуков, кроме лесных, больше не раздавалось.

Арман лежал рядом, перебросив левую руку через ее тело, а правую подложив под голову. Дышал он ровно и тихо; она даже подумала, что он спит, но когда посмотрела, то увидела, что он смотрит на нее во все глаза, а его лицо, которое она привыкла видеть таким мрачным, светилось счастливой улыбкой. Ей показалось, что он выглядит сейчас почти как мальчик.

– Ребекка, – произнес он нежно. – Моя милая, прекрасная Ребекка.

Она улыбнулась ему. О, как это дивно – чувствовать себя рядом с любимым! Как дивно ощутить себя наконец женщиной, полноценной женщиной, переполненной его жизненным соком.

– Я не стану говорить, что сожалею о случившемся, – медленно проговорил он. – Это было бы ложью. И никогда не буду сожалеть о том, что между нами произошло. Но я хочу, чтобы ты знала: ничего заранее я не замышлял. Соблазнять тебя у меня не было намерения. Просто я не смог совладать собой.

– Похоже, то же самое можно сказать и обо мне, – отозвалась Ребекка, иронически улыбаясь.

Внезапно он сильно прижал ее к себе.

– О, Ребекка! Как же я тебя хотел, и как долго. Господь знает, что я старался держаться от тебя подальше, но выдержать такое может только святой, да и то не каждый. Ребекка…

Тронутая его словами и страстью, в них заключенной, она наклонилась и поцеловала его в губы.

– Да, Арман.

– Давай уедем отсюда. Оставь Жака, и мы уедем вместе. Найдем место, где нас никто не знает. Это большая страна, места здесь много.

Ребекка спрятала голову на его груди. У нее перехватило дыхание. О таком она даже и не помышляла! Такое ей даже в голову не приходило! У нее вообще из головы вылетели все мысли с того момента, как он появился в павильоне. И хотя теперь она понимала, насколько сильно любит Армана, все равно то, что случилось, произошло как бы помимо ее воли. Оставить Жака? Да возможно ли такое? Ведь будет ужаснейший скандал!

– Ребекка! – Откинув голову назад, он посмотрел ей в глаза.

Она покачала головой:

– Арман, прошу тебя! Не надо. Сейчас я просто не могу ни о чем думать.

Он смотрел на нее пристально и внимательно, изучая ее лицо, словно собирался его запомнить.

– Но по крайней мере ты примешь это во внимание? Я имею в виду то, что я сказал.

Получив передышку и чувствуя от этого облегчение, она быстро кивнула:

– Конечно! Я подумаю об этом. Обещаю.

Он широко улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки. Он выглядел почти мальчишкой и в то же время был необыкновенно красив. Ребекка почувствовала, как внутри ее что-то всколыхнулось. Она снова наклонилась и поцеловала его в губы. Это было так сладостно, так восхитительно и… Именно сейчас первый раз в жизни Ребекка ощутила себя по-настоящему счастливой. Как она могла считать его грубым? Теперь это казалось ей просто невероятным.

Арман прижал ее к себе, да так сильно, что она даже немножко испугалась, что у нее треснут ребра, и со страстной требовательностью отыскал ее рот. Она отдалась ему снова: на сей раз их соединение было более спокойным и нежным.

Ребекка притянула его голову и покрыла лицо поцелуями. Теперь, когда она наконец нашла свою любовь, как же можно от нее отказаться?

Домой они возвратились разными путями и в разное время. Ребекка прокралась в дом осторожно, чтобы никто не видел. Ее платье все было в пыли, а без зеркала и расчески привести волосы в порядок она не могла.

Чувствуя себя виноватой и в то же время светясь от счастья, она прошла в дом через боковой вход и, пробравшись к себе, быстро сбросила грязное платье.

Затем она посмотрела на себя в зеркало, висевшее над умывальником, и не смогла удержаться, чтобы не улыбнуться своему отражению. Она снова ожила, но теперь была более живой, чем когда-либо в своей жизни. Даже вина, которую она, несомненно, чувствовала за собой, только добавляла ее восторгу остроты. Ребекка начала быстро смывать следы своего греха. Нельзя, чтобы Жак, вернувшись, застал ее в таком виде. Ей казалось, что все, испытанное сегодня, написано у нее на лбу большими печатными буквами и видно каждому.

• Предыдущая
• 45/75
• Следующая