Одинокий демон. Тетралогия (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 8
- Предыдущая
- 8/383
- Следующая
– Она сказала, что не видит будущего избранного и поэтому не собирается тратить время впустую, ходя на наши встречи… – потупив взор, произнесла богиня любви.
– Отлично! Я, значит, хребет свой подставляю под пророчество, а она ничего не видит и поэтому не считает нужным тратить свое время! Я тоже не вижу его будущего, но это не помешало мне растратить половину своих сил, пытаясь спасти мир, в котором, между прочим, живет эта старая карга! – вспылила Хель.
– Что, половину? – тихо спросил Коин.
– Да, половину! А эта старая… – Хель внезапно прервалась и, глядя на присутствующих своими прозрачными глазами, сказала неожиданно спокойным голосом: – Я ей это припомню! Надеюсь, вы не забыли, что обещали выполнить одно мое желание?
– Наш уговор остается в силе, Хель, – ответил за всех бог торговли, ежась под взглядом богини смерти, – но я надеюсь, ты не потребуешь ничего такого…
– Посмотрим! – отрезала Хель. – А пока давайте вернемся к нашей проблеме. На чем мы остановились?
– На любви… – осторожно подсказал бог войны, смешно вытягивая трубочкой губы.
– Да! Можно надеяться, что ради любви избранный пожертвует собой… – сказал Коин.
– Но мы не в курсе, когда исполнится пророчество. Это могла бы знать Сатия, но ей некогда заниматься с нами всякой ерундой! Как угадать, что избранного пора влюблять? Не можем же мы держать его в состоянии любви веками? Или сможешь? – спросила Хель, обращаясь к богине любви.
Та в ответ отрицательно покачала головой.
– Смертные только раз могут испытать истинную любовь, – тихо произнесла Мирана. – Но чтоб веками… Да они столько и не живут… – Богиня снова покачала головой.
– Ну есть же у нас долгоживущие! Эльфы, гномы… Найди там когонибудь! – раздраженно предложила Хель.
– У долгоживущих свои судьбы… И я не думаю, что их можно легко изменить…
– Опять Сатия! Мы что, не можем вызвать сюда эту маразматичку? Мы тут что, вообще никто? – яростно зашипела Хель.
– У меня идея! Дети! – громко воскликнул бог войны, поднимая вверх правую руку с отставленным указательным пальцем.
– Что дети? – переспросил Коин.
– Смертные очень любят своих детей! И, не задумываясь, жертвуют собой ради них, – радостно сообщил Марсус. – Я много раз видел, при штурмах осажденные в первую очередь пытаются спасти детей. Ну и женщин…
– Хм… хорошая идея! Только у избранного нет детей… – сказала Хель.
– Ну так будут! Процесс известный, богиня любви есть. Не вижу никаких проблем! – громко сказал Марсус. – Или есть проблемы, Мирана?
– Нет… – неуверенно сказала богиня любви, – только вот судьбы…
– Слушай, Мира! В конце концов, ты богиня или нет? – перебил ее бог торговли.
– Богиня! Просто дар любви меняет судьбы, а судьбы это…
– А судьбы это Сатия! Понятно! – перебила ее Хель. – Значит, сама, без нее, ты ничего сделать не можешь?
– Нет, ну почему, могу…
– А если можешь, тогда делай!
– Хорошо, – кивнула головой Мирана, – я подарю ему истинную любовь!
– Не ему! – сказал Коин.
– А кому? – с удивлением спросила богиня любви.
– Не ему! – твердо сказал бог торговли. – И вообще не лезь к избранному. Если ты одаришь его, то вполне возможно это будет расценено, как попытка изменить пророчество… и может случиться так, что мы тебя тогда больше не увидим…
– А… ну да… А как же тогда? – растерянно спросила Мирана.
– Действуй через его избранницу! Пусть она полюбит его, а он загорится ответным чувством, – ответил Коин.
Мирана наморщила лоб, пытаясь осмыслить услышанное. За столом наступила тишина.
– Кои, я, конечно, понимаю, что ты разбираешься во многих вещах, но всетаки любовь, похоже, не твоя стезя! Откуда возьмется избранница, если он никого не любит? – нарушила длинную паузу Хель.
– Вы что, не слышите меня, что ли? Я же сказал, пусть его ктонибудь полюбит! А он полюбит в ответ! Что тут сложного? – рассердился Коин.
– Ну… это непросто… – растягивая слова, задумчиво сказала богиня любви, – совсем непросто…
– А кто сказал, что спасать мир – это легко? Зато скучно не будет! Придумаешь чтонибудь новенькое, покажешь, на что ты способна!
– Вот уж не думала, что ты у нас сторонник перемен, – удивленно сказала Хель, обращаясь к богу торговли.
– О, вы еще и половину обо мне не знаете! – самодовольно ответил тот. – Значит, так, предлагаю план! Поскольку богиня судьбы у нас вне игры, будем действовать без оглядки на равновесие, так сказать, по обстоятельствам, – энергично потер руки бог торговли. – Основная надежда у нас на Мирану! Она должна обеспечить избранному любовь и детей, ради которых он пожертвует собой, спасая наш мир.
Все сидящие за столом разом посмотрели на растерянно хлопающую глазами богиню любви.
– Но и остальным тоже не стоит оставаться в стороне, – в том же духе продолжил Коин. – Пусть каждый из нас попробует привязать избранного к нашему миру, используя свои возможности. Лично я намереваюсь позаботиться о его благосостоянии. Даже если Хель и права в том, что смертные перед завесой бросают все, но случаи разные бывают… Может, он захочет чтобы нажитое не пропало! Поэтому каждый из нас должен чтонибудь предпринять для своего спасения. Только учтите – никакого прямого воздействия на избранного! А то до конца света не доживете… – усмехнулся бог. – Еще вопросы или идеи есть? – после небольшой паузы спросил он.
Ответом ему была ошеломленная тишина.
– Ну и отличненько. Тогда действуем по моему плану!
Гдето на севере. Замок князя Шартона Аальста
Лежу… дышу… Лежу на чемто мягком и нехолодном. Уже хорошо… Медленно приоткрываю неожиданно тяжелые веки.
– Господин княжич, вы очнулись?
Фокусируюсь на вопрошающем… Низшая… Тетка… Не Хель… Это тоже хорошо… Опять закрываю глаза.
– Господин княжич? – Шорох одежды, легкие удаляющиеся шаги, стук двери.
Быстрый шепот:
– Княжич… доложить… Господин князь… Шушушу… – Стук закрываемой двери. Приближающиеся шаги…
– Господин Эриадор, как вы себя чувствуете?
Открываю глаза и впериваюсь взглядом в глаза служанки.
– Господин княжич? – Служанка меняется в лице.
Неохота мне с ней разговаривать… Мне бы мозги в кучу собрать, а не со служанкой болтать… Обойдется…
Бамс! Грохот распахиваемой двери.
– А, очнулся красавец!
Перевожу взгляд на ворвавшегося. Кто это? Мм… Его высочество святейший князь Шартон Аальст, отец Эри, точнее теперь мой отец. Хм… откуда я это знаю?
– Ну, что скажешь? – Князь с размаху плюхнулся в кресло рядом с моей кроватью.
– А что бы ты хотел услышать? – с трудом ворочая языком, отвечаю я.
Князь, похоже, не ожидал встречного вопроса и малость притормозил.
– Что я хочу услышать? Что я хочу услышать? Для начала я хочу услышать о том, как мой сын украл у меня книгу и амулет! – повысил голос князь.
Черт, я такого не помню… Эри, что ли, подсуетился? Вот не было печали за чужие грехи отвечать…
– Не украл, а взял попользоваться…
– Попользоваться? А служанку ты что, тоже взял попользоваться?! – еще повысив голос, продолжил князь и, оглянувшись на стоящую у стены девушку, заорал ей: – Пошла прочь, дура!
Та молнией метнулась через комнату. Нда, высокие отношения, подумал я, провожая взглядом исчезающую в дверях юбку. Какую служанку я у него взял? А, наверное, это ту, которую Эри выпотрошил… Интересно, сколько еще грешков за ним?
– Служанку?
– Да, служанку!
– У нас что, это была последняя служанка?
– Что?! – изумленно спросил князь.
– Да ладно, служанкой больше, служанкой меньше… У меня вот голова болит…
Несколько секунд царила тишина, в течение которых князь пристально всматривался в мои глаза, затем неожиданно спокойно спросил:
– Как ты сказал?
– Чтото не так? – ответил я.
– Не так? Хм… – переспросил князь и задумался, барабаня пальцами в золотых перстнях по подлокотнику кресла.
- Предыдущая
- 8/383
- Следующая