9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 1-4 - Мытько Игорь Евгеньевич - Страница 13
- Предыдущая
- 13/55
- Следующая
– Спасибо. Теперь, вы двое, направьте топор острием в уязвимое место стебля. Профессор! Могу я попросить вас постучать… э-э-э… выбранным вами тяжелым предметом по обуху топора?
– Да, – мотнул головой Развнедел. – Ик. Проси.
– Постучите, пожалуйста.
Декан Чертекака размахнулся, оглушительно икнул и одним ударом вогнал острие топора в Боб.
Столовая
Если бы Югорус Лужж не был так занят мыслями о Трубе Мордевольта, он бы давно сообразил, что назревающий бунт мужской части Первертса – это цветочки по сравнению с теми ягодками, фруктиками, баклажанчиками, тыковками, арбузиками и кокосиками, которые вот-вот обрушатся на Школу волшебства.
Как могучий маг, он должен был давно – по крайней мере, не позже Кисера – уловить угрожающее эхо будущего.
Как опытный маг, он без труда услышал бы несанкционированное прорастание Волшебного Боба, не говоря уж о проломе крыши и обломе ее полета.
Как просто какой-нибудь маг, он не мог не заметить мощного астрального возмущения, звенящими волнами расходящегося от оравы подходящих к столовой ведьм.
И, наконец, как никакой не маг, а как руководитель трудового коллектива, он был обязан смекнуть, что ис– чезновение компании, состоящей из Развнедела, Клинча, Гаттера и Аесли, непременно приведет к катастрофической порче школьного имущества.
Ничего этого Югорус не сделал. Всякий раз, когда он на секунду отвлекался от трубной темы, его сразу же отвлекала проблема спасения мальчишника.
Вот и сейчас, растерзав пустую сумку Оливье Фореста (и даже кое-где покусав ее), голодные маги и не подумали вернуться к замечательной затее устроить карнавал натощак. Похоже, их гораздо больше привлекала идея поколотить ректора длинными школьными скамьями.
Но глава Первертса их опередил.
– А не устроить ли нам танцы?
Маги опешили.
– Танцы? – переспросил Мордевольт. – Без дам?
– Конечно! У нас будут настоящие мальчишниковые танцы!
Ректор махнул рукой и в центре зала появился обшарпанный волшебный патефон[46].
– Есть такой одиночный мужской танец, – сказал Лужж. – Гопачок, кажется.
И изобразил гопачок.
– Левой ногой – так, правой – так, левой – так, так и, кажется, вот так, руками – туда-сюда, а потом обеими ногами так, так и так!
Хотел Югорус этого или нет, но своей цели он добился.
Люди, приведенные в состояние предельного изумления, бунтовать не способны.
Крак!
Волшебный Боб, не замедляя хода, распахнул дверь между мирами и, разметав тени, устремился к звездам. Какое-то время было тихо. Потом тени подобрались к Бобу. Пошушукались. Расступились, пропуская большой комок искрящегося тумана. Туман дополз до растения и вдруг очень быстро растекся по стволу. Боб вздрогнул и застыл.
Кухня, на которой никак не наведут порядок
– Отлично! – Сен качнул по-прежнему безупречно причесанной головой. – Продолжайте, профессор.
Развнедел с удовольствием взмахнул кулаком еще несколько раз. С каждым взмахом топор погружался в стебель все глубже. Он почти достиг центра ствола, когда произошло что-то странное: Боб вздрогнул и окутался сверкающим туманом. Когда дымка рассеялась, Сен увидел, что стебель немного потемнел и стал блестящим, как будто его облили стеклом. Нехорошее предчувствие заставило мальчика прикрикнуть на преподавателя:
– Живее! Стучите, профессор!
Профессор стукнул. Топор с хрустальным звоном выскочил из разруба.
– А-а-а! – сообщил свое мнение окружающим Гаргантюа и яростно треснул по стеблю ножом для резки хлеба.
Нож звякнул и разлетелся на части. Все дальнейшие попытки нанести Бобу ущерб ни к чему не привели: тесаки и топоры ломались, заклинания рикошетили, и даже кулак Развнедела не смог оставить на растении никаких повреждений.
– Заклятие Неуязвимости, – заявил профессор, потирая ушибленную конечность. – Я его как раз давал студентам на прошлом семинаре. Здоровенное какое! Это кто-то могучий наколдовал.
– Или несколько могучих, – добавил Клинч и побледнел. – Ох, сынки, сдается мне, что это не заклятие, а… А-а-а! Так и есть!
В потолочной дыре показалось странное существо, напоминающее тень игрушечного медведя из черного искусственного меха, у которого было два десятка лап и ни одной головы.
Майор схватил замороженную куриную тушку и запустил в гостя. Птица вонзилась в тень, окуталась уже знакомым туманом… и осыпалась на землю стайкой свежевылупившихся цыплят.
– А это, – неуверенно сказал Развнедел, – вроде как Заклинание Вечной Молодости. Только тоже какое-то слишком…
– Это не заклинания! – заорал Клинч. – Это хочуги! Делай как я!
И майор швырнул вверх кастрюлю с овсянкой. Соединившись со следующим «медведем», кастрюля неподвижно зависла в воздухе.
– Хочуга Абсолютного Спокойствия, – отрывисто пояснил Клинч. – Развнедел! Бандит на пять часов!
Профессор недоуменно затаращился на карманный будильник, но, к счастью, на помощь пришел Гаргантюа. Сообразив, что у его кухни появился еще более страшный враг, он метнул в очередную хочугу пачку сахара-песка. После столкновения с тварью пачка разлетелась желтыми блестящими крупинками.
– Золотой сахар-песок, – сказал майор. – Хочуга Богатства. Всё как нас учили. Порри! Сверху! Сен! Слева!
Порри среагировать успел. Брошенный им тесак прошел сквозь хочугу и вспыхнул феерическим набором красок. А вот Аесли, прикидывая, чем бы это лучше швырнуть, чтобы получить оптимальный результат, пропустил нападение. Мохнатая тень, прошмыгнув вдоль стены, впилась ему в плечо.
Незамерзающий каток
Рыжик и Дубль Дуб стояли на льду Незамерзающего катка[47] и смотрели на Первертс. Кисер устроился между двумя горбами Рыжика, и на Первертс не смотрел, а щурился.
Ночное небо надвое рассекал Волшебный Боб. Он начинался в проломе крыши Главного корпуса и терялся высоко вверху, за границей мира теней. Хочуги одна за другой скользили по гигантскому стеблю вниз и исчезали в районе школьной кухни, откуда доносился грохот нешуточной битвы.
Верблюд и кот молчали, что не мешало им переговариваться мысленно.
«Вторжение невоплощенного… Ты был прав, кот. Но можем ли мы оставаться в стороне?»
«Оставаться в стороне? О чем-м-м ты, верблюд? Я всегда-у в центре, в стороне – это там-м-р, где м-м-меня нет».
«Твой здоровый эгоизм заслуживает уважения, кот. Но почему ты пришел меня предупредить?»
«Из здорового эгоизм-м-а, верблюд. Если бы невоплощенное соприкоснулось с тобой, не поздоровилось бы и м-м-мне. А так… всего-навсего несколько магов поплоше станут… э-мне-э… менее адекватными…»
«А как же мисс Мерги?»
«Кто это сказал?»
«Это я, Дубль Дуб».
«Дуб?! Мяу!»
«Мистер Дуб прав, кот. А как же Мерги?»
«Эта Пейджер нигде не пропадет, верблюд».
«Мисс Мергиона не пропадет, кот. А вот нам, боюсь, не поздоровится. А вот и она».
«Сто мышей мне в селезенку!»
Кухня
Никогда Сен не испытывал ничего подобного. Его будто разобрали на кусочки, разложили на длинном белом столе, тщательно перебрали детали, нашли нужную, сказали «Ага, вот оно», что-то в ней подправили и снова собрали.
Придя в себя, мальчик понял, что чьи-то руки держат его за плечи и трясут.
– Сен! – донесся до него голос Порри. – Ты как?
«А как я?» – хотел задуматься Сен, но вместо этого вырвался из чьих-то рук и бросился к стеблю. Далее он с изумлением понял, что его руки обхватили Волшебный Боб и собираются выдрать его из пола.
«Что это я? – испугался Аесли. – Это же очень глупо. Надо проанализировать ситуацию».
Руки бросили ствол, тут же снова его схватили и принялись, вместе с примкнувшими ногами, карабкаться наверх. Логическая часть Сена пыталась хотя бы понять, что происходит, но тело вело свою – решительную и отважную – жизнь.
46
Вы заметили? И Лужж, и МакКанарейкл игнорируют приказ по школе не колдовать в Вальпургиеву ночь. Вот так начальство везде поступает – запрещает, к примеру, гонять в Quake в рабочее время, а само запирается в кабинете и… эх, да что там говорить!
47
До осени прошлого года Незамерзающий каток действительно не замерзал – даже в самые лютые холода. Но после разрушительного спиритического сеанса, проведенного Фантомом Ассом, когда тот еще был могучим и самонадеянным магом, каток поломался и навечно замерз. Теперь его собирались переименовать в Непроплываемый бассейн
- Предыдущая
- 13/55
- Следующая
