Т. 12 Фрайди - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 24

• Предыдущая
• 24/169
• Следующая

Так начался «Красный четверг».

Наверное, все помнят, что творилось в «Красный четверг» и позднее, но я хочу рассказать о том, что я видела собственными глазами.

Так получилось, что в большой кровати Жанет мы собрались вовсе не для плотских утех, а просто чтобы быть рядом. Мы во все уши слушали новости, все глаза были устремлены на экран терминала. Снова и снова передавались более или менее одинаковые новости. «Отражена атака из Квебека». «Президент Чикагской Империи убит в своей постели». «Граница с Империей закрыта». «Неподтвержденные сообщения о саботаже». «Оставайтесь дома, сохраняйте спокойствие». Но сколько бы раз это ни повторялось, мы молчали и слушали, ожидая, что появится хоть какое-нибудь новое сообщение и поможет понять предыдущие.

Но, к сожалению, за ночь положение становилось все хуже и хуже. К четырем утра мы узнали, что убийства и саботаж происходят по всему земному шару. К рассвету поступили сообщения о том, что начались беспорядки на Эль-Четвертом, на лунной базе в Тихо, на стационарной станции. Сообщение о событиях на Церере было прервано. Было непонятно, распространилась ли волна беспорядков до альфы Центавра или тау Кита, но диктор сказал, что гадать не собирается и телезрителям тоже не советует.

После четырех утра Жанет с моей неуклюжей помощью приготовила сэндвичи и подала кофе.

Проснулась я около девяти: Джордж пошевелился. Я обнаружила, что заснула у него на груди, обняв его одной рукой. Ян сидел посередине кровати, опершись на подушки, лицом к экрану, но глаза у него были закрыты. Жанет в комнате не было — наверное, она ушла в «мою» комнату и заснула там.

Я решила осторожно выбраться из постели, чтобы не разбудить Джорджа. Так я и сделала и прошмыгнула в ванную, где меня вырвало выпитым кофе. Мне сразу стало легче. Я заглянула в соседнюю комнату и действительно нашла там пропавшую хозяйку. Жанет не спала. Приложив палец к губам, другой рукой она поманила меня к себе. Я забралась в постель рядом с ней. Жанет поцеловала меня и спросила:

— Как там мальчики?

— Оба еще спят. То есть спали три минуты назад.

— Хорошо. Им надо поспать. Они оба — паникеры, в отличие от меня. Я решила — нет смысла с пьяных глаз решать, что настал Армагеддон, и ушла сюда. А ты, похоже, вздремнула немного?

— Наверное. Я не поняла, когда заснула. Похоже, я слышала одни и те же новости тысячу раз. А потом проснулась.

— Ты ничего не пропустила. Я убрала звук, но оставила изображение — то есть бегущую строку. Все то же самое. Марджори, мальчики думают, что вот-вот посыплются бомбы. Я думаю, что до этого не дойдет.

— Хотелось бы верить. Но почему ты так думаешь?

— Ну посуди сама, кто и на кого станет кидать водородные бомбы? Кто враг? Все главные ядерные державы в беде, насколько я поняла из новостей. Но вооруженные силы нигде не втянуты в конфликт, за исключением одного-единственного идиотского инцидента, который мне кажется ошибкой какого-то квебекского генерала. Терроризм, поджоги, подрывы, всевозможный саботаж, мятежи — но нет цельной картины. Не то чтобы Восток против Запада, или марксисты против фашистов, или белые против черных. Марджори, если кто-то выпустит ракеты, это будет означать, что весь мир сошел с ума.

— А разве сейчас не похоже?

— Я так не думаю. Система происходящего в том, что никакой системы нет. Под прицелом каждый. Похоже, все правительства — в одинаковой опасности.

— Анархисты? — спросила я.

— Скорее нигилисты.

Тут в дверях появился Ян — небритый, в старой пижаме, которая была ему явно мала, с темными кругами под глазами. Он плоховато держался на ногах.

— Жанет, я не могу дозвониться до Бетти и Фредди.

— Они собирались вернуться в Сидней?

— Не в этом дело. Я не могу пробиться ни в Сидней, ни в Окленд. Все время этот противный компьютерный голос: «В настоящее-время-линия-занята-пожалуйста-позвоните-позднее-благодарим-за-терпение». Ну ты знаешь.

— Ох… Там, наверное, тоже саботаж.

— Может, и так, а может, и что похуже. Выслушав раза четыре это карканье, я позвонил в порт и спросил, что за чертовщина происходит со спутниковой связью между Виннипегом и Оклендом. Пользуясь своим званием, мне удалось в конце концов связаться с диспетчером. Он посоветовал мне забыть о связи: она, по его словам, нарушена потому, что там у них большие неприятности. Все полу-баллистические корабли посажены, полеты прекращены, поскольку имели место случаи саботажа в воздухе. Два рейса: Виннипег — Буэнос-Айрес, взлет в двадцать один ноль-ноль, и Ванкувер — Лондон, взлет в час ноль-одну.

— Ян!

— Оба корабля, Джен! Никто не уцелел! Спад давления, несомненно, потому, что оба взорвались, покинув атмосферу. Джен, когда в следующий раз мне надо будет взлетать, я все лично сам проверю. Клянусь, сумею остановить отсчет по самой тривиальной причине. Правда, — добавил он, — сказать, когда это будет, трудновато. Нельзя же взлететь на полубаллистическом, если связь с портом прибытия прервана. А диспетчер сказал, что прерваны все линии связи.

Жанет встала, подошла к нему, обняла и поцеловала.

— А теперь — хватит нюни распускать! Прекрати. Немедленно. Конечно, ты прав — да, будешь сам все проверять, пока не поймают всех саботажников. А сейчас выброси это из головы: никто не вызовет тебя на полеты, пока не наладят связь. Так что считай, что ты в отпуске. Что касается Бетти и Фредди, то, конечно, жутко жаль, что мы не можем с ними поговорить, но они взрослые люди и могут о себе позаботиться. Не сомневаюсь, они тоже о нас беспокоятся, но им не стоит волноваться. Я просто рада, что это произошло, когда ты дома, а не в полете через полЗемли. Ты здесь, мы в безопасности, а остальное меня не волнует. Мы просто отсидимся тут — довольные и веселые, пока кончится вся эта ерунда.

— Я должен съездить в Ванкувер.

— Муж мой, ты никому ничего не должен, кроме налогосборщиков и господа бога. Никто не станет сажать живые артефакты в корабли, раз они не летают.

— Артефакты! — вырвалось у меня.

Я тут же об этом пожалела. Ян наконец заметил меня.

— А, Мардж, доброе утро. Не пугайся зря. Мне очень жаль, что это случилось, когда ты у нас в гостях. Артефакты, о которых сказала Жанет, — не роботы, они живые. Просто, понимаешь, у нашего руководства — идиотское убеждение, что живой артефакт, разработанный специально для пилотирования, сможет выполнять работу лучше обычного пилота. Я депутат от Виннипегского порта и собираюсь выступить против этой затеи. Заседание руководства совместно с представителями Гильдии пилотов — завтра в Ванкувере.

— Ян, — твердо сказала Жанет, — позвони генеральному секретарю. Глупо лететь в Ванкувер, не узнав, как там дела.

— О’кей, о’кей.

— Но ты не просто спроси. Убеди генерального секретаря уговорить руководство отложить заседание, пока не отменят чрезвычайное положение. Я хочу, чтобы ты пока оставался дома, чтобы защитить меня в случае чего.

— Или наоборот, — улыбнулся он.

— Или наоборот, — согласилась она. — Но уж лучше я упаду в обморок в твои объятия, чем на пол. Что хочешь на завтрак? Только что-нибудь не слишком изысканное, а то придется напомнить тебе твою клятву.

Я уже не слушала: в ушах у меня звенело одно слово — «артефакт». Я считала Яна и всех здесь и в Австралии цивилизованными, просвещенными людьми, и мне так хотелось верить, что они могут счесть меня таким же человеком, как они. И что же я услышала? Ян собирается представлять интересы своей Гильдии в борьбе с руководством, чтобы таким, как я, не дали соревноваться с людьми!

(Чего же ты хочешь от нас? Чтобы нам глотки перерезали? Мы точно так же не просили, чтобы нас производили, как ты не просил, чтобы тебя рожали! Может, мы и не люди, но мы разделили вековую судьбу человечества — мы тоже чужие в мире, который не мы создали!)

— Ты что, Мардж?

— О прости, я задумалась. Ты что-то спросила, Жанет?

— Я спросила, что ты хочешь на завтрак, дорогая.

• Предыдущая
• 24/169
• Следующая