Золото императора династии Цзинь (СИ) - Гусев Анатолий Алексеевич - Страница 48

• Предыдущая
• 48/62
• Следующая

- Мелкая буржуазия! – сказал Уваров. – Крестьяне эти. Вот вы эсеры хотите землю дать народу. Да?

- Да – подтвердил Дудек.- В пользование, без права продажи.

- А надо ли? Я вот слышал, что в Южной Африке, буры эти самые, как наши кулаки! Земли у них – море! И для них, что негр, что скотина – они не различают. Вот землю крестьянам дадите, и у нас так будет.

- Откуда же у нас негры-то? – удивился Пилипчук.

- Да причём здесь негры? – сказал Уваров. – Найдут, кого эксплуатировать.

- Для буров негры были действительно, как рабочая скотина – сказал Кумарёв. – Может быть, они, поэтому и войну британцам проиграли, что негров за людей не считали. Мало их было, буров-то. Очень мало.

- А ты откуда знаешь? – удивился Уваров.

Кумарёв усмехнулся и сказал:

- Был там.

- Да ты что? Чай врёшь?

- Нет. Был. В Оранжевой республике.

- В Оранжевой?

- Да. Там река так называется.

- Почему Оранжевая?

- Не знаю. Назвали так.

- Может у неё цвет воды такой?

- Нет, обычный цвет. Почва там красная, но цвет воды обычный. Да и некогда мне было там воду рассматривать.

- Когда ж ты успел, там побывать?

- Да вот успел. Мне тогда четырнадцать лет было. Сбежал от мамки с папкой. Буров поехал защищать. А как они с неграми обращались? И защищать их не захочешь. Я немного провоевал. Всего год. Потом они сдались, с британцами договорились. Буры над неграми измывались и британцы не лучше. Ворон ворону, как известно, глаз не выклюет. Пока я в Южной Африке воевал, родители мои померли, а старшие братья меня не приняли. Я самый младший в семье. Фамилия Кумарёв, это не моя фамилия. Мы, Вася, с тобой однофамильцы. Я Уваров. Из господ Уваровых. Дворянин.

- Да ты что? – удивился Ракитенко. – Может быть ты потомок того Увара, что это золото вёз императору Китая?

- Может быть – пожал плечами Кумарёв. – Наш род известен с шестнадцатого века. Мы из Каширы. Происходим из рязанских дворян. А рязанские дворяне почти все от татар происходят.

- Значить, узнать нельзя? – не унимался Ракитенко.

- Как узнаешь? Из старших, может кто, и знал. Я же в четырнацать лет из дома ушёл. Тогда мне история фамилии не интересна была. Дурь всякая в голове была, романтика. Казалось, что в России не интересно. Интересно где-то там, за границей. А теперь не узнаешь!

- Жаль! – сказал Ракитенко.

- Что делать?

- А мой род проискодит из-под Можайска – сказал Уваров. – Из деревни около села Уваровка.

- Нет, - сказал Кумарёв, - это село других Уваровых. Не моих родственников.

Говорили ещё долго. Исула дорисовывал карту – схему. Наум смотрел на огонь в печке и о чём-то думал.

Ливень не прекращался. Река вышла из берегов и ревела где-то внизу не далеко от фанзы. На завтра намечался день отдыха – днёвка.

ГЛАВА 27. В РЕСТОРАНЕ «МОСКВА».

Вечером в ресторан «Москва» на Светланской вошёл китаец в дорогом европейском костюме, в шляпе-котелке и старомодной тросточкой в руке.

Один из надёжных ребятишек Домбровского выплюнул шелуху от семечек и сказал:

- Ну, если бы не китайская рожа и коса под шляпой, ну чистый был бы японец.

- И наверняка к Крабелю направился – согласился с ним напарник. – Надо сообщить Пану.

И действительно элегантный китаец зашёл в отдельный кабинет к Крабелю и сел напротив него, не здороваясь и не снимая «котелка».

Крабель невозмутимо продолжал ужин.

Китаец сказал по-русски почти без акцента, правда, шипящие звуки он заменял на «с», а вместо «р» говорил «л»:

- Обмануть хочешь?

Крабель поднял глаза на китайца и ответил:

- Я не понимаю тебя, Юй.

Напротив Крабеля, поставив трость у левого бедра, сидел У Юйди, атаман банды хунхузов, с кем он имел дело. Даньцзя ды («глава дома»), как его называли члены банды.

- Всё ты понимаешь! Где Лу Вэйюй? Куда ещё десять людей послал?

- Нет, не понимаю! Ты сам, У Юйди, послал своего паотоу отыскать и наказать наших с тобой обидчиков. Разве не так? Я подсказал Лу Вэйюю, где их искать. А десять человек послал Вэю на помощь. Там может быть жарко. Вот и всё!

- Нет не всё! А золото? Много золота! Жарко в тайге стало из-за золота! Вы его с Вэем поделите поровну или ты потом прикончишь Вэя?

- Какие речи, Юй? И в трости наверняка шпага! Что за претензии, я не пойму?

- Всё ты понимаешь, Пауль! Люди, которые на нас напали, нашли золото! А ты послал моего паотоу, отобрать его! А мне об этом не сказал! Но я заставлю тебя со мной поделиться! Сестру твоего компаньона я забрал. Она у меня. Если хочешь, что бы она была жива – ты со мной поделишься золотом!

- Считай, что свою долю ты уже получил. Мне нет дела до сестры моего компаньона. А, кстати, какого?

- Контрабандиста. Он сюда к тебе приходил.

- Ты следил за мной? Как это низко!

Крабель сказал это с таким искреннем возмущением, что У Юйди даже засмеялся.

- Хао – наконец сказал он и вытащил чуть-чуть лезвие шпаги, спрятанное в трости, потом щелчком загнал его назад, - ты всё слышал, я всё сказал! Мне мою долю! Или я порежу эту девку на мелкие куски! Подумай, Пауль.

- Хорошо, - сказал Крабель и достал из внутреннего кармана пиджака кольт, протёр его салфеткой и положил обратно, - я подумаю, Юй. Но ещё раз хочу повторить: мне нет дела до сестры моего компаньона. Он не мой компаньон! Он один из многих, с кем я имею дела!

- Хао! Цзай цзянь (до свидания)! – рявкнул У Юйди и вышел весьма раздражённый из кабинета.

- Увидимся – с угрозой в голосе сказал Крабель и продолжил ужин.

Ему действительно не было дела ни до Левицкого с его сестрой, ни до У Юйди с его угрозами, но что-то требовать в таком тоне, каким разговаривал с ним атаман хунхузов, он никому не позволял. И он подумал, что, пожалуй, если Левицкий обратится к нему за помощью, он поможет ему. Свалить У Юйди и на его место поставить Лу Вэйюя было бы не плохо при любом раскладе.

Из-за портьеры появился официант и доложил, что два господина просят аудиенции.

Крабель самодовольно улыбнулся и сказал:

- Проси.

Он уже знал, кто это будет.

- Приятного аппетита – сказал Домбровский не теряя собственного достоинства, а Левицкий за его спиной с почтением склонил голову.

- Спасибо, но я уже закончил – сказал Крабель и жестом предложил гостям сесть. – Вина?

- Нет, спасибо – отказался за двоих Домбровский. – У нас серьёзный разговор.

- Хорошо. Чем могу служить?

- У господина Левицкого манзы украли сестру.

- Какая неприятность. Примите мои соболезнования.

И Крабель слегка наклонил голову, Левицкий ответил тем же.

- Может быть вы, господин Крабель, знаете, кто это сделал и зачем? Ну, может быть краем уха?

- Разве что краем уха. А вы, господин Домбровский, возможно, слышали, тоже краем уха, разумеется, о происшествии со стрельбой и смертоубийством у Амурского залива несколько недель назад? Кто бы это мог быть? Не знаете? Пострадал я и главарь хунхузов, именно тот, кто украл сестру господина Левицкого. Он хочет вернуть своё.

- Помилуйте, господин Крабель, откуда? Я представитель партии социалистов-революционеров, а не представитель уголовного мира Владивостока.

- А разве это не одно и то же?

- Издеваетесь? Или обидеть хотите?

- Боже упаси! Но вы же нападаете на мирных граждан?

- Максималисты нападают на полицию, чинуш и крупных представителей буржуазии, это, во-первых. И с каких это пор – удивился Домбровский, - хунхузы стали законопослушными, мирными гражданами Российской империи или, хотя бы, Китая? Что вы их защищаете?

- Это мои деловые партнёры. Да, не удивляйтесь, вот с такими людьми приходиться иметь дело. И вы, и господин Левицкий тоже занимаетесь контрабандой. И я не уточняю, с кем вы имеете дело.

- С порядочными людьми – сказал Левицкий.

- Порядочные люди контрабандистами не бывают, господин Левицкий.

• Предыдущая
• 48/62
• Следующая