Диггер по прозвищу Жгут (Нечто) - Варго Александр - Страница 63
- Предыдущая
- 63/93
- Следующая
– Жгут?
– Аааа.
Он зажег зажигалку и посветил вниз. Голос шел оттуда.
– Жгут, ты где? – крикнул Рост.
Опять молчание, затем болезненный стон. Точно, он внизу. Брякнулся, когда, в предвкушении найти гигантского паука, полз по этой чертовой трубе. Рост посветил зажигалкой – вниз уходили ступеньки, представлявшие собой изъеденные ржавчиной скобы, вбитые в бетон. Но то, что происходило внизу, разглядеть было невозможно, и Рост начал спуск.
– Жгут, ты цел?
– Фраерок… помоги, не будь сукой, – простонал где-то в темноте зэк, и Рост ухмыльнулся. Странные все-таки эти люди, бывшие уголовники. Ну почему нужно говорить: «Помоги, не будь сукой», когда можно сказать: «Помоги, будь другом»?
– Пузо… зацепил за что-то, болит… И котелок трещит, – отрывисто сказал Жгут, и наконец Рост смог рассмотреть тело зэка.
– Пузо ладно, руки-ноги в порядке? – спросил Рост.
– Хер его знает.
– Подняться можешь?
К его удивлению, Жгут довольно бодро вскочил на ноги, будто бы хотел разыграть Роста.
– Чего тебя занесло сюда?
– Да так, – ответил Жгут. – Ползу-ползу, хоп! Ниче не помню.
– Ясно, – сказал Рост. У него неожиданно возникло ощущение, что здесь, под землей, за ними кто-то пристально наблюдает, и он почувствовал себя неуютно. Нужно скорее выбираться отсюда, а то, не ровен час, тот умирающий задохлик подползет к лазу и закроет своим телом проход в трубе… – Давай, лезь наверх.
Бормоча какие-то жаргонные словечки, Жгут полез наверх. Перед тем как последовать за ним, Рост посветил зажигалкой. Ничего необычного, такой же отсек, в котором он прятался от ментов… только еще одно круглое отверстие чернело прямо под ногами, только куда меньше, человеку туда уже не протиснуться.
– Ты че, Жгут, нашел время шутки шутить! – набросился на зэка Витек, когда они вылезли наружу.
– Все под контролем, – обронил Жгут, ощупывая голову. На грязном лбу красовалась шишка, из царапины проступила кровь.
– Покажи живот, – сказал Рост, и Жгут нехотя задрал полосатую рубашку.
– Хм… очень интересно, – сказал Витек. Рост промолчал.
Чуть выше пупка (не слишком чистого) краснело небольшое пятнышко размером больше пятака, чуть вспухшее, как от ожога. В центре едва виднелась темная точка, похожая на занозу.
Мимоходом Рост отметил одну деталь – ботинки Жгута (да и его тоже, только в меньшей степени) были облеплены серыми ошметками паутины.
Перед тем как уйти, Рост еще раз заглянул вниз. Несчастный бомж неподвижно лежал у лестницы, закинув ногу в спущенной штанине на первую перекладину лестницы, словно в последнем усилии пытался покинуть эту жуткое место. Даже сверху было видно, что он испустил дух.
Троица медленно побрела обратно.
45
Прохожие провожали удивленными взглядами странного парня. Лицо его было в ссадинах, один глаз заплыл, бровь представляла корку запекшейся крови. Но на лице играла счастливая улыбка, а из потрескавшихся губ лился какой-то незатейливый мотивчик.
Постановление о подписке о невыезде Юра выбросил там же, у здания ИВС. Скомкал и бросил мимо урны, как использованную салфетку.
Эти два дня он много думал. Времени оказалось достаточно, ему никто не мешал, бывший сокамерник, сопливый наркоман, постоянно ноющий по поводу дозняка, не в счет. Он знал, что рано или поздно его выпустят, и не потому, что был прекрасно осведомлен о ходе уголовного дела. Он чувствовал это.
Ему ужасно не хватало ангела. Сначала он был раскален от горя, раздавлен, как зазевавшаяся лягушка колесом автомобиля, зная, что, пока он сидит в камере, какая-то толстая пенсионерка кормит с ложечки Алису, в то время как это должен делать ОН. Есть не хотелось, спать тоже. ЖИТЬ? Он не знал четкого ответа на этот вопрос, но был уверен в одном – без Алисы смысла в его существовании точно нет.
Смешно, но у него даже возникали мысли о суициде. И хотя, перед тем как поместить Юру в изолятор, его тщательно обыскали, заставляя приседать с голой задницей, видимо, в надежде, что оттуда выскочит какой-нибудь хитроумный набор отмычек, изъяли даже шнурки… но желание умереть поднялось столь велико, что он готов был перегрызть вены зубами. В тот момент, когда он уже собирался осуществить задуманное, к нему явился образ ангела. Крошечная, благоухающая ароматами весеннего леса, она перышком парила над ним, как волшебный эльф. Ангела окружало голубоватое облачко, протравленное тонкими серебристыми паутинками. Она словно плавала в большой объемной снежинке.
«Слу-у-ушай…»
Тихий, немного печальный голос звенел, как серебряная струнка. И он слушал, жадно слушал с улыбкой на изуродованном лице.
«Ничего не потеряно… Мы всегда будем вместе, как ты и хоте-е-ел…»
Он протянул дрожащие руки, чтобы потрогать ангела, но они ушли в пустоту, а она счастливо засмеялась.
«Ты все еще любишь меня-я-а?!»
Любил ли он ее? Да он готов свою жизнь отдать! Только вот кому она нужна, его жизнь…
Ангел вскоре исчезла, но ее божественный голос еще долго звенел в мозгу Юры.
Затем у него была истерика. Это случилось после того, как ему все же удалось забыться тяжелым беспокойным сном. Во сне он снова оказался на кладбище, только погода была гораздо хуже – облака быстро съеживались, окрашиваясь в черный цвет, проливной дождь лил потоками. Но кроме погоды была еще одна страшная вещь – вместо Инны они хоронили Алису. И все знали об этом. Юре хотелось кричать, что здесь какая-то ужасная ошибка, что с ангелом все в порядке и она в больнице, но окружащие лишь украдкой обменивались загадочными улыбками, и его крик застрял в горле, которое внезапно сузилось до размеров миниатюрного клапана. Когда рабочие стали опускать гроб в яму, Юре показалось, что он слышит доносящееся изнутри слабое царапанье.
Он рванулся к яме, скользя по мутной слякоти ботинками.
«Остановитесь! Ее нельзя хоронить! Она жива», – кричал он, но крик раздавался только в его голове, он ширился и раздувался все больше и больше, как гнойный нарыв, грозя разорвать черепную коробку. «Она жива! Она жива!»
Он прыгнул на опускающийся гроб, рабочие выронили ремни, и он с грохотом упал вниз. Царапающие звуки внутри усилились, и Юра забарабанил кулаками по крышке.
«Помогите!»
Неужели он услышал ее голос? Или ему померещилось?
«Помогите, пожалуйста!»
Голос прозвучал громче, хотя создавалось впечатление, что у говорящего чем-то забит рот.
Сдирая ногти, обезумевший Юра стал срывать крышку гроба. Сверкнула молния. В голове беспрестанно стучало: «Она жива, она жива, она жива!..»
Он проснулся от собственного жуткого крика, в холодной испарине, на грязной подушке отпечатался след от его взмокших волос.
Потом его забрали на допрос, но вместо этого очкарика-ботаника в камере для допросов сидели два квадратных мужика с короткими стрижками. Они нагло ухмылялись, один из них закрыл дверь… Допрос продолжался недолго, и примерно минут через пятнадцать его бесчувственное тело занесли обратно в камеру.
Юра вошел в квартиру. Странно, но она показалась ему совершенно чужой. Из кухни на трех лапах вылетел голодный Кляксич, разражаясь гневным мяуканьем. Юноша подхватил кота на руки.
– Ну, все, все, – успокаивал он его, целуя в мягкую шерстку.
– Мяу! – обиженно сказал Кляксич, всем видом показывая, что подобное несправедливое отношение впредь он не намерен терпеть.
Пока он кормил Кляксича, позвонил Мика.
– Ты один? – вместо приветствия спросил он.
– Нет. С Кляксичем.
– Жди в гости, – бросил Мика.
Кляксич наелся от пуза и полез к водопроводному крану пить – он никогда не пил из миски, предпочитая только бегущую струю.
Юра внезапно испытал неизъяснимое желание снова взглянуть на свое оружие. Открыв тайник, достал знакомый сверток. Развернул, разложил предметы на столе – пистолет «Оса», перчатки с шипами и два ножа – его и Алекса. Он взял нож своего погибшего друга, взвешивая его в руке. Рукоятка почему-то казалась теплой, почти горячей, будто его только что держали в руке. Юра провел по лезвию большим пальцем. Слегка нажал. Кожа моментально разошлась, как занавес, из разреза выступили рубиновые бусинки крови. Юра одобрительно качнул головой – Алекс всегда точил нож перед каждой акцией, доводя лезвие до состояния бритвы.
- Предыдущая
- 63/93
- Следующая
