Диггер по прозвищу Жгут (Нечто) - Варго Александр - Страница 71

• Предыдущая
• 71/93
• Следующая

Мика решил оставить реплику Нелли без ответа, на его лице неоновыми буквами светилось: «Что с тобой говорить, психованная». Он снова обратился к Юре:

– Лично я считаю, что Алекс прекрасно знал, на что идет. И не надо строить тут из себя целок, а то такое впечатление, что мы на дискотеку ходили.

При слове «дискотека» Жуля засмеялся, роняя на стол крошки от бутерброда. Юре стало жарко, его мутило, мозг раскалывался. Поминки превращались в банальную пьянку, ему не верилось, что в этот день можно вот так сидеть за столом, жрать в три горла и смеяться.

– Ты-то чего ржешь, придурок? – спросил он, едва сдерживаясь. – Очень смешно?

– Гюрза, успокойся, – сказал Мика. – Он тут при чем? Давай закончим тему. Разбегаемся – так разбегаемся. Играем по всем правилам дальше, значит, играем дальше.

Мика произнес это слово с таким выражением на своем плоском лице, будто речь шла о строительных кубиках, из которых он намеревался возвести башню. Играем. Вот оно, точное определение их кошмарной деятельности.

«Игра. Просто игра. Игра человеческими жизнями». – Юра повторил эти слова про себя, и его охватил ужас.

– Я не буду, – вдруг подал голос Жуля, уплетая рыбный салат. Наевшись, он подвинул к себе холодец и облизнулся. – В сраку ваши акции. Скажите спасибо, что пока менты до вас не добрались, вон как Гюрзу в обезьяннике отмудохали.

– Ну, я услышу сегодня что-нибудь определенное? – не унимался Мика, и Юра испытал непреодолимое желание запустить в него тяжелой вазой с яблоками.

– Тебе мало того, что произошло? В тебе что, вообще ничего святого нет, Мика? Или тебе уже не хватает твоих поездок в Калугу?

– При чем здесь Калуга? – Лицо Мики, хранящее полную бесстрастность, дрогнуло, но Юру уже было не унять.

– Тебе напомнить о таджиках и прочих чурках, которых ты со своими дружками-скинами потрошите в электричках, а потом скидываете под колеса? Допинга не хватает, Мика? – Юра уже почти кричал.

– Мои личные дела, Гюрза, не имеют к тебе ровно никакого отношения, – чеканя каждое слово, произнес Мика. Он положил перед собой крупные, угрожающего вида кулаки.

Юра хотел ответить, но безумный смех Нелли заглушил его голос.

– Боже мой… Да вы свихнулись, оба, – проговорила она, отсмеявшись. – Точнее, мы все психи, и место наше в «дурке» с подушками на стенках. О чем вы говорите? О ЧЕМ, РАДИ БОГА??

Она расплакалась. Жуля прекратил есть и недоуменно воззрился на девушку.

– Ты спрашиваешь, что нам делать дальше. Я тебе скажу, Мика. Возьми свою цепь или кастет и убей меня. Ну, что вылупился? Я же бомж. Квартира не моя, работы у меня, скорее всего, тоже не будет. Разве что не воняю, но с такой жизнью это всего лишь вопрос времени… Что молчишь?

Лицо Мики пошло красными пятнами, но он выдержал пронзительный взгляд Нелли.

– Вы что, совсем ничего не понимаете? – сквозь слезы продолжала она. – Мы с вами давно умерли. Эти оболочки, которые мы называем мики-жули-гюрзы и так далее, – не более, чем гребаная скорлупа от стухшего яйца. А гнилье внутри скорлупы – мы и есть. Мы даже хуже.

Жуля посмотрел на Юру и покрутил у виска пальцем.

– Лично я в психушку пока не собираюсь, – сказал Мика.

– Да к черту все! – Нелли вскочила из-за стола. – Я не хочу больше этого! Ненавижу вас! Ненавижу себя, ненавижу за то, что у меня не хватило сил удержать Алешку от вашей акции… ненавижу… – она, качаясь, вышла из комнаты.

– Сучка, – процедил Мика, сцепив пальцы в крепкий замок.

– Заткнись, – бросил Юра. – Сам затеял этот базар.

В комнате повисла гнетущая тишина.

– Чего-то Нелли долго нет, – озабоченно сказал Юра.

– Красится, наверно, – равнодушно предположил Мика. По его виду было заметно, что ему уже надоело здесь находиться и он с удовольствием покинул бы их общество.

Юра вышел из комнаты.

– Нелли! – позвал он. Тишина. Он проверил кухню, туалет. Подергал ручку ванной. Заперто. Он постучал и прислонил ухо к двери. Оттуда донесся какой-то шорох.

– Нелли, открой, – стараясь, чтобы его голос звучал успокаивающе, сказал Юра. Его просьба осталась без ответа. Тревожное чувство обхватило его шею скрюченными пальцами. Он постучал сильнее.

– Нет… Нет, нет, нетнетнетнетнет! – неожиданно закричала захлебывающимся голосом Нелли. – Не хочу… уходи!

– Нелли, если ты не откроешь, я выбью дверь! – крикнул Юра. Тревожное чувство переросло в страх, и он понял почему – голос Нелли звучал так, словно она разговаривала не с ним, а с кем-то посторонним. Ее слова явно были адресованы кому-то другому.

«Что за бред», – попытался он себя одернуть, но страх все сильнее сжимал его горло.

– Я прошу тебя… Ну не нужно, ну пожалуйста… Я умоляю… умоляю…

Последние слова Нелли проговорила почти шепотом, и Юра еле их расслышал.

Она снова крикнула, послышался глухой удар, и вслед за ним – звон разбивающихся пузырьков и склянок. Юра ударил ногой в дверь. Та хрястнула, возмущенная подобным обращением.

– НЕ-Е-ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! – Нелли уже не кричала и даже не вопила – она хрипло выла, и в этом жутком звуке уже не было ничего человеческого. Слыша этот животный, охваченный смертельным испугом вой, Юра подумал о волчице, которая провалилась в яму с кольями, пропоров себя насквозь. Послышалась какая-то возня, затем снова удар.

В коридоре появился Жуля, держа в руках бутерброд. Челюсти его ритмично двигались.

– Че за шум, Гюрза?

Юра ударил снова, и дверь жалобно застонала, от замка шрапнелью отлетели болты, и ручка звякнула, повиснув на одном шурупе. Еще удар, и дверь вылетела из коробки. Юра шагнул в ванную. Нелли стояла, как-то необычно пригнувшись, словно у нее вынули несколько позвонков, голова безвольно опущена вниз, как цветок на надломленном стебельке.

Второе, что Юра увидел, это кровь. Много крови. На зеркале – россыпь ярко-красных точек, в центре вмятина, от которой тоненькими лучиками разбегались трещины.

Она била кулаком в зеркало.

На полу, как тающий лед, поблескивали красные лужицы. Он протянул руку к Нелли, но она отшатнулась назад, чуть не упав, и посмотрела на Юру. Тот отступил, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Одного глаза у девушки не было, из дырки беспрерывно хлестала кровь. В руке она сжимала пилку для ногтей.

– Нелли, нет! – крикнул Юра. Шокированный увиденным, он подался вперед, но было уже поздно. Рука девушки описала причудливую дугу, и со звуком падающего в жидкую грязь камня пилка вошла во второй глаз. На Юру брызнуло теплым, он на мгновение зажмурился, затем схватил Нелли, которая уже начала заваливаться на пол.

– Что ты наделала! – простонал он, обхватывая ее голову.

От удара пилка сломалась, и из пустой глазницы теперь торчал уродливый обломок. В ванну осторожно заглянул Жуля, держа в руке недоеденный бутерброд с сыром и ветчиной.

– Жуля, Мика!!! Бинты, вату, что угодно, скорее! Вызывайте «Скорую», БЫСТРО!!! – взревел Юра.

– Ага, – испуганно пробормотал Жуля и исчез.

Невероятно, но Нелли улыбалась, и теперь эту улыбку можно было назвать почти счастливой. В красивом вечернем платье, дорогих туфлях на шпильках, она лежала на кафельном полу в луже собственной крови. Прическа сбилась, волосы беспорядочно рассыпались по побелевшему лицу.

– Господи, как хорошо… я больше никогда не увижу это… это… – произнесла она слабеющим голосом. – Юра, это ты?

– Да, – сдавленным голосом проговорил Гюрза. Он старался не смотреть на лицо Нелли, но глаза сами по себе возвращались к страшным дырам. – Господи, Нелли, зачем ты?..

– Не уходи, ладно? – попросила его девушка. Она на ощупь дотянулась до руки Юры и крепко обхватила его своей ладошкой. Он увидел, что в этот раз она сделала прекрасный маникюр, и у него защипало в глазах от слез.

– Не уйду, – сказал он. Затем заорал: – Жуля, ну чего там?!!

Тот, страшась заходить в ванную, крикнул из коридора:

– «Скорую» вызвали, сказали, сейчас приедут. Бинты че-то не найду, может, платок носовой подойдет? У меня есть.

• Предыдущая
• 71/93
• Следующая