Выбери любимый жанр

Гладиаторы - Ерохин Олег - Страница 74


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

74

Вскоре у здания, где только что славили республику, остались лишь Кассий Херея, Корнелий Сабин и еще восемь преторианцев, одним из которых был Юлий Луп. Девятым был Марк, тогда как Децим Помпонин ушел с сенаторами…

Марк остался с Кассием Хереей. Почему? Вряд ли это можно было понять с позиции здравомыслия: было ясно, что Клавдий выиграл, а надежда на восстановление республики оказалась призраком, миражом, поэтому разумнее всего было бы присоединиться к тем, кто пошел приветствовать Клавдия, тем более что ярым республиканцем Марка нельзя было назвать. Но такое шествие к Клавдию смахивало на угодничество, каковым и являлось, что отнюдь не привлекало молодого римлянина; Кассий Херея и Корнелий Сабин показались Марку тверже, честнее, чище, чем их недавние сторонники, так легко отказавшиеся от них. Кроме того, не будучи республиканцем, Марк не был сторонником империи: он не рассчитывал, что Клавдий окажется лучше Калигулы, а Калигула, даже мертвый, вызывал у него отвращение — Марк никак не мог позабыть тот пир, на котором император пожелал взять в наложницы его сестру…

— Предатели… — сдавленно прошептал Кассий Херея, сжимая кулаки.

Корнелий Сабин, к которому уже вернулась его рассудительность, сказал:

— Я предвидел возможность поражения, хотя не представлял его таким — подлым и мерзким, без единого очищающего удара… В Остии нас ждет корабль. На нем мы сможем бежать, поплывем в Сирию. Наместник Сирии, мой старый товарищ, поможет нам пробраться в Парфию. Мне хорошо знакомы несколько парфянских купцов, любой из них с радостью примет нас…

— Бегство — меньший позор, чем угодничество, — сказал Кассий Херея глухо. — Бежать так бежать… Но где мы возьмем лошадей? Не думаю, что Клавдий позволит мне вывести моих скакунов из конюшни — они у меня в лагере…

— В моем доме все готово к побегу: надеясь на успех, я, повторяю, не исключал возможность поражения.

— Так что же мы стоим? Скорее к Сабину‚ друзья!

Но вместо того, чтобы сорваться с места, Кассий Херея с признательностью обвел глазами всех, кто остался с ним, и была в этом какая-то смертельная скорбь.

— Пошли! — позвал Корнелий Сабин и тронулся первым, показывая дорогу, а за ним зашагали остальные.

Смеркалось. Улицы стремительно пустели: все знали, что происходит смена власти, и поэтому старались с наступлением темноты побыстрее укрыться в своих домах, опасаясь возможных бесчинств (ими просто кишели подобные периоды римской истории). С пути преторианцев шарахались: от лиц вооруженных можно было ждать что угодно. Убийство, грабеж, изнасилование — все спишется на «такое время было».

Когда преторианцы подшили к дому Корнелия Сабина, Юлий Луп вдруг со всех ног кинулся назад и скрылся за углом. О плохом его спутники не успели подумать: он тут же вернулся, а помедли он хоть мгновение, трудно было бы удержаться от мысли о нем как о предателе, стремящемся искупить свое участие в убийстве Калигулы и членов его семьи ценой раскрытия плана Корнелия Сабина Клавдию… А вернулся Юлий Луп не один: за руку он подтащил какого-то человека в серой тунике.

— Не узнаете? — спросил он со злостью.

— Кажется, это Тит… Да, Тит! — угадал один из преторианцев.

Марку тоже был знаком человек, которого Юлий Луп так небрежно вынудил присоединиться к их компании. Это был Тит или Кривой Тит, тот самый преторианец, с которым Марк когда-то повздорил в кабачке «Золотой денарий» и который в свое время помешал Пету Молинику уговорить Марка бежать из-под стражи.

— Зажмите ему рот. Там все выясним, скорее! — заторопился Корнелий Сабин и стукнул особым образом о забор. Привратник тут же распахнул калитку.

Желание трибуна побыстрее убраться с безлюдной улицы было понятно, поскольку никогда не следует пренебрегать случайностью. Преторианцы быстро прошли во двор дома. Там Кассий Херея спросил:

— Ну, Юлий, объясни, откуда ты выудил этого малого? Кажется, он служил в моей когорте…

Юлий Луп, с трудом сдерживая голос, сказал:

— Да, трибун. Это Тит, он еще недавно был преторианцем, но последнее время он не воин. Он сам хвастал, когда уходил из гвардии, что нашел более надежную службу: у Каллиста. Он — высмотрень Каллиста! Я заметил его еще у Форума: он шел за нами по пятам не иначе как для того, чтобы узнать, куда мы направляемся. Наверное, таково было приказание его хозяина… Его надо убить, а не то он расскажет о нас, и Клавдий легко нагонит нас.

Корнелий Сабин разбирался недолго — разводить следствие было некогда, да и ни к чему. Он сказал:

— Ты прав, центурион: этот Тит не должен жить. Убей его, но только не здесь и не рядом: я не хочу, чтобы его труп нашли у моего забора, — тогда моих рабов будут пытать, дознаваясь обо мне. Оттащи его за два-три дома, а лучше за четыре, там и убей… Да смотри, не упусти его: некогда нам запутывать его в веревки!

— Пусть лучше вот этот преторианец прикончит его, — вмешался Кассий Херея, показывая на Марка. — Не обижайся, Юлий, так надежнее…

Гадать, что имел в виду Кассий Херея, не приходилось: Юлий Луп выглядел ничуть не сильнее Кривого Тита, а если центуриону и удалось одолеть бывшего преторианца, то только благодаря внезапности и напору. Но в предчувствии смерти силы негодяя могли удесятериться, он мог бы изловчиться и бежать, что было совсем не желательно. В руках же Марка Кривой Тит избежать смерти, конечно же, никак не мог.

Марку уже приходилось убивать — там, на арене… Теперь перед ним был враг, грязный соглядатай, ничего, кроме отвращения, не вызывавший. Правда, убивать всегда страшно, но Марк — воин, а воин убивает, расплачиваясь за право убить риском быть убитым.

Марк ухватил за плечо Кривого Тита. Привратник поспешно распахнул калитку, и молодой римлянин быстро потащил бывшего преторианца от дома Корнелия Сабина с твердым намерением выполнить приказ.

Кривой Тит несколько раз дернулся, пытаясь вырваться. Поняв, что его зажали крепко, он взмолился:

— Ради всех богов Рима, отпусти меня, Марк! Я готов поклясться, что не выдам вас… Чем? Чем поклясться тебе?

Извиваясь, Кривой Тит жалобно лепетал о милости все то время, пока Марк тащил его. Но вот Марк остановился. Тит понял — истекают его последние мгновения…

— Отпусти меня, Марк! Ради твоей матери, ради твоего отца отпусти! Раз ты опасаешься, что я расскажу о вас, то отрежь мне язык, но оставь мне жизнь… Жизнь!..

Кривой Тит подвернул ноги.

Марк не был бесчувственным, и мольбы ищейки его тронули. Одно дело — убивать, видя перед собой противника, способного сразить тебя, если ты не опередишь его, а другое — убивать беззащитного, хотя и негодяя. Марк стремился стать настоящим воином, а не палачом…

Молодой римлянин сорвал с себя плащ и разорвал его на полосы. Стараясь не слушать повизгивания Тита, он сжал его голову и запихал ему в рот до самого горла кляп, скомканный из одной с полосы, а другими связал ему руки и ноги. Затем он перекинул Тита за забор ближайшего дома. За забором этого дома был пышный сад, и Марк решил, что раньше, чем следующим утром, бывшего преторианца не обнаружат, потому что вряд ли хозяину или кому-то из слуг вздумается гулять в саду ночью. А за ночь им удастся отъехать от Рима достаточно далеко, чтобы не опасаться погони.

Покончив с Титом, Марк побежал к дому Корнелия Сабина…

Глава вторая. Бег с препятствиями

Упав на холодную землю сада, Кривой Тит некоторое время лежал без движения. «Спасен! Спасен!» — все пело в нем, но по мере того, как холод земли просачивался сквозь тунику в его тело, радость его уменьшалась, постепенно сойдя на нет. Он был жив, жив! — а живое тело хочет есть и пить, живому нужны сестерции, это только мертвому ничего не нужно. Теперь надо было думать, как выбраться из сада и заработать на полученной с таким риском информации. Что же касается клятв насчет молчания, которыми он во множестве одарил молодого невежу, кинувшего его с такой высоты о землю ничуть не беспокоясь об его здоровье, то о них нечего было вспоминать.

74

Вы читаете книгу


Ерохин Олег - Гладиаторы Гладиаторы
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело