Выбери любимый жанр

Автобиография Тамерлана - Наби-джан Хатыф - Страница 17


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

17

Оставшись таким образом победителем, я двинулся обратно в Карши и там, довольный своим успехом, отдыхал. Находясь и Карши, я все-таки не терял из виду своего врага и прилагал все усилия к тому, чтобы иметь самые точные сведения о том, что предпринимает амир Хусайн. Собрав своих военачальников, я высказал им, что всякий из них, кто будет служить мне верой и правдой, может рассчитывать, что я буду обращаться с ним как с братом, я всегда разделял между ними всю добычу и впредь буду поступать так же. Всех же, кто не чувствует ко мне доверия и искренней преданности, я просил тотчас же удалиться от меня. Все собравшиеся уверили меня в своей преданности, поклялись в верности мне и собственноручно подписали договор следующего содержания: «Сим мы даем торжественное обещание никогда не покидать амира Тимура. Мы призываем в свидетели Бога и, если мы изменим своему слову, пусть Всевышний нас за это накажет». Таким образом я убедился в преданности мне моего войска. Я двинулся в Бахан, чтобы подчинить себе племя Санджар. До меня дошли сведения, что амир Хусайн 12 000 всадников под предводительством амира Мусы и амира Малик Богадура отправил для завоевания гор Карши и для следования за мной. Я, не зная, что предпринять, подкрепил обещаниями наград бодрость духа моих войск и продолжал двигаться к Санджарам, а вперед послал дать знать этому племени, что я иду к ним. Санджары были раньше облагодетельствованы мною, а потому из благодарности они поспешили выслать мне навстречу отряд в тысячу человек конницы и богатые подарки; некоторых из моих амиров они пригласили в свою столицу и угостили.

На некоторых из своих амиров я не мог вполне положиться и не был уверен в их преданности. Когда весть о моем недоверии дошла до этих амиров, они пришли ко мне с Кораном и с мечами и сказали: «Если ты веришь в нашу клятву, то вот Коран: если же ты хочешь убить нас, то вот меч». Я принял их очень милостиво и убедился в их верности. Это были: амир Джагу, Абу Тимур, амир Сарыбугай, Джалаир, амир Муайид Барлас, амир Сайфуддин-Богадур, амир Аббас, Хасан-богадур, Ак-Буга, аир Муайид Арлад, Ак-Тимур-богадур, Ильчи Буга-богадур, Аббас-богадур Кипчак и Махсуд Ша-Бухари. Так все они еще раз убедили меня в верности мне, и я спокойно двинулся, чтобы занять крепостные ворота. Каждого из привратников, которые просыпались при их приближении, они убивали, но все-таки крики сторожей разбудили население крепости. Тогда я приказал сразу затрубить во все трубы и бить во все барабаны; этот шум произвел на сонных жителей такое впечатление, как будто бы случилось землетрясение, и все пришли в неописуемый ужас, а воины, составлявшие гарнизон крепости, попрятались в дрова и солому. Комендант крепости, сын амира Мусы, Мухаммед-бек взобрался на крышу и до самого утра распоряжался сражением. Наконец настал день, и Мухаммед-бек, видя, что перевес на нашей стороне, сошел с крыши во внутренность дома и там заперся. Дом этот мы зажгли, все бежавшие были взяты в плен и доставлены ко мне. Наконец, привели и Мухаммед-бека, сына амира Мусы. Предо мною предстал очень молодой юноша, почти мальчик, и я, удивляясь его храбрости, обошелся с ним, как со своим сыном. Я пощадил население, а добычу разделил поровну между своими воинами. Я расположил свои войска по крепостным веркам, причем к воротам Хызар я поставил амира Сар, амира Сайфуддина, Дауда и Муайяда, а Суюр Гитмиш-Углана, амира Аббаса, Хасан-богадура и Ак-Буга я расположил у других ворот по сторонам крепости. Остальных своих воинов я расположил по башням крепости. Семейству амира Мусы я оказал милость и отправил всех членов его семьи к нему. Между тем амир Муса, когда до него дошли слухи о взятии нами крепости Карши, тотчас же, сообща с Малик-богадуром, собрал до двенадцати тысяч войска, состоявшего из храбрых всадников и двинулся по направлению к Карши, чтобы отобрать у нас крепость. Это случилось таким образом: амир Муса с двенадцатитысячным войском осадил меня в крепости Карши. Я тотчас же отрядил амира Муайяд Арлада с 40 всадниками и Ильчи-Буга с таким же конным отрядом из 40 человек и послал их вечером в субботу напасть на амира Мусу. Они произвели такую панику в войске амира Мусы, как будто волки напали на стадо баранов. Хотя из посланных мною воинов некоторые были избиты и ранены, но зато в войске неприятеля они очень многих перебили, ранили и, захватив в плен, привели ко мне. В числе пленных, между прочим, оказался и Шадраван-богадур. Я решился оказать этому пленнику гостеприимство, принял его с почетом, устроил ему угощение, а затем представил на его усмотрение: вернуться к амиру Мусе или же остаться у меня. Шадраван-богадур высказал желание служить мне.

Через три дня я послал Ак-Тимура к амиру Мусе в Шадраван. Он быстро двинулся и храбро напал на войско амира Мусы. Ему удалось отбить у врага и привести ко мне сто лошадей. Кенджи-богадур с 200 всадниками, заняв одни ворота, находился за стеной. Ильчи-Буга и Ак-Тимур-богадур с шестьюдесятью всадниками, положив через ров дощатый мост, вышли из крепости перебили пращами и изрубили до тысячи двухсот неприятельских воинов. В это время на помощь неприятельскому отряду прибыл Тага-Буга-богадур, а я со своей стороны выслал на помощь моим воинам Биргучи-богадура. Оба отряда с такой отвагою бросились в бой, что все видевшие сражение не могли удержаться от удивления и одобрения. Во время боя был такой случай: со стороны неприятеля приблизился известный своей храбростью и физической силой Узбек и замахнулся, намереваясь ударить тяжелой палицей по голове Газа-Буган-богадура, но Газа-богадур сам схватил руки Узбека вместе с палицей, сложил их ему за спину и привел его в крепость, как птицу, которую держат за оба крыла. Бывшие свидетели этого случая говорили, что Газа-богадуром совершен был подвиг, напоминающий деяния древних богатырей Рустана и Исфандиара. Поэтому все неприятельские воины испугались и скрылись за ров, но и там их преследовали мои богадуры и прогнали их. Амир Муса и Малик-богадур с испугу спрятались в садах. Тугуль-богадур с двумястами всадников напал на отряд моих богадуров и потеснил их. Заметив, что мои богадуры отступают, я приказал трубить в трубы и бросился к ним на помощь; увидя меня, оробевшие было богадуры снова вступили в бой и перебили много врагов между стенами. На Ильчи-Буга и Тугуль-богадура мои воины бросились с мечами через пролом в стене. Оба со своими отрядами бежали. В погоню за ними кинулись амир Баграм и Маджур Хорасанский, но первый из них почему-то принял Маджура за моего врага и убил его.

Амир Муса, не зная, что предпринять, послал на ворота Хызар отряд в пять тысяч человек. Четыре тысячи воинов, под личным предводительством амира Мусы, напали на меня. Я первоначально противопоставил нападающим лишь 100 всадников, но они не могли справиться с значительно сильнейшим неприятелем; поэтому, чтобы помочь моему войску, я сам открыл стрельбу. Один из брошенных снарядов весьма удачно поразил самого амира Мусу, который так испугался, что сейчас же бежал в свою сторону с семитысячным войском. Те же пять тысяч человек, которые под предводительством Малик-богадура воевали у ворот Хызар с амиром Сайфуддином и амиром Сары-Буга, после нескольких нападений моих богадуров тоже бежали и Малик-Дауд их преследовал. Эти пять тысяч человек, спасшись бегством, присоединились к амиру Мусе. Они до того перепугались, что оставили в степи Арзу-Малик-ага – дочь Баязид-Джелаира, жену амира Мусы. Я обрадовал ее милостью и отослал к одному шейху.

Мы преследовали неприятеля до Кизыл-таг. После этого мы, с общего согласия, решили зимовать, и бухарские военачальники находили это выгодным; я возвратился в Кеш, так как город был обильно снабжен продовольствием и хорошо укреплен. В сторону Бухары я отправил отряд под предводительством Махсуд-Ша и приказал овладеть городом. Бежавшие от Карши войска амира Хусайна услышали, что амир Хусайн их проклял, устыдились и, выбрав себе предводителем амира Мусу, в числе десяти тысяч человек, под начальством десяти амиров, двинулись, чтобы взять Бухару. Я послал против них бывшего в то время правителем Герата Малик-Хусайна, который раньше испытал мое великодушие. Сам я, снисходя к настойчивым просьбам жителей области Мавераннахр, отправился туда. Я вместо себя оставил при войске старшего своего сына, Мухаммад-Джагангира, а регентом (аталыком) к нему назначил Мубарак-Ша.

17
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело