Лолита - Набоков Владимир Владимирович - Страница 52

• Предыдущая
• 52/88
• Следующая

Как-то в понедельник, в одно декабрьское, кажется, утро, позвонила мисс Пратт и попросила меня приехать поговорить кое о чём. Я знал, что отметки Долли за последний месяц были неважные; но вместо того, чтобы удовлетвориться каким-нибудь правдоподобным объяснением вызова, я вообразил Бог знает какие ужасы и должен был подкрепить себя пинтой джинанаса, прежде чем решиться поехать в школу. Медленно, с таким чувством, будто весь состою из гортани и сердца, я взошёл на плаху.

Мисс Пратт, огромная, неряшливого вида женщина с седыми волосами, широким, плоским носом и маленькими глазками за стёклами роговых очков, попросила меня сесть, указав на плюгавый и унизительный пуф, меж тем как она сама присела с тяжеловатой лихостью на ручку дубового кресла. Несколько секунд она молчала, вперив в меня взгляд, улыбающийся и любопытный. Мне вспомнилось, что она так глядела и в первое наше свидание, но тогда я мог позволить себе сурово нахмуриться в ответ. Наконец её глаза соскользнули с меня. Она впала в задумчивость — вероятно, напускную. Как бы решившись на что-то, она стала обеими толстопалыми руками тереть, складкой об складку, свою тёмно-серую фланелевую юбку у колена, счищая что-то — меловой след, что ли. Затем она сказала — всё ещё потирая юбку и не поднимая глаз:

«Позвольте мне спросить вас без обиняков, мистер Гейз. Вы ведь старомодный, европейский отец, не правда ли?»

«Да нет», сказал я. «Консервативный, может быть, но не то, что подразумевается под старомодным».

Она перевела дух, насупилась, а затем, приподняв большие, пухлые руки, хлопнула в ладоши, выражая намерение обратиться к сути дела, и снова уставилась на меня блестящими глазками.

«Долли Гейз», сказала она, «очаровательная девчурка, но начальная пора полового созревания ей, по-видимому, причиняет кое-какие затруднения».

Я слегка поклонился. Что я мог сделать другого?

«Она всё ещё маячит», сказала мисс Пратт, представляя это маячение соответствующим движением корицей усеянных рук, «между двумя зонами, анальной и генитальной. В основе она, конечно, очаровательная…»

Я переспросил: «Простите, между какими зонами?»

«Вот это заговорил в вас старомодный европеец!» возгласила Праттша, слегка ударив по моим наручным часам и внезапно выставив фальшивые зубы. «Я только хотела сказать, что биологическая тяга и тяга психологическая — хотите папиросу? — не совсем сливаются в вашей Долли, не образуют, так сказать, нечто закруглённое». Её руки на миг обхватили невидимый арбуз.

«Она привлекательна, умна, но небрежна — (тяжело дыша, не покидая насеста, моя собеседница сделала паузу, чтобы взглянуть на отзыв об успехах очаровательной девчурки, лежавший справа от неё на письменном столе). Её отметки становятся всё хуже и хуже. Вот я себя и спрашиваю, мистер Гейз», — снова это мнимое раздумие.

«Что ж», продолжала она бодро, «а я вот папиросы курю и, как наш незабвенный доктор Пирс говаривал, не горжусь этим, но черезвычаянно это люблю!» Она закурила, и дым, который она выпустила из ноздрей, напомнил мне пару кабаньих клыков.

«Давайте-ка я вам представлю несколько деталей, это не займёт много времени. Где это у меня?» (она стала перебирать свои бумаги). «Да. Она держится вызывающе с мисс Редкок и невозможно груба с мисс Корморант. А вот доклад одной из наших специальных научных работниц: с удовольствием участвует в хоровом пении класса, хотя её мысли немного как будто блуждают. При этом закидывает ногу на ногу и помахивает левой в такт. В рубрике обычных словечек: лексикон из двухсот сорока двух слов обыкновеннейшего слэнга подростков с придачей некоторого числа многосложных слов явно европейского происхождения. Много вздыхает в классе. Где это?.. Да. Вот тут за последнюю неделю в ноябре. Много вздыхает… Энергично жуёт резину. Ногтей не кусает, а жаль — это лучше бы соответствовало общей картине — с научной точки зрения, конечно. Менструация, по словам субъекта, вполне установившаяся. Не принадлежит в данное время ни к какой церковной организации. Кстати, мистер Гейз, её мать была? Ах, вот оно что. А вы сами? Да, конечно, это никого не касается — кроме, может быть, Господа Бога. Нам ещё кое-что хотелось выяснить… У неё, по-видимому, нет никаких домашних обязанностей? Ага, так, так. Вы, мистер Гейз, видно хотите, чтобы ваша Долли росла принцессой. Ну, что у нас ещё тут имеется? Берёт в руки книги и откладывает их весьма грациозно. Голос приятный. Довольно часто хихикает. Немного мечтательна. Имеет какие-то свои тайные шуточки, читает обратно, например, фамилии некоторых учительниц. Волосы темнорусые и светлорусые вперемежку, с блеском — ну, я думаю (Праттша заржала), — это вы сами знаете. Нос незаложен, ступни с высоким подъёмом, глаза — погодите, у меня тут был более недавний отчёт. Да! Вот он. Мисс Гольд говорит, что отметки за теннисный стиль Долли поднялись от „отлично“ до „великолепно“ — они даже лучше, чем у нашей чемпионки Линды Голль, но у Долли плохая концентрация, что отражается на счёте. Мисс Корморант не может решить, имеет ли Долли исключительную власть над своими эмоциями или же сама всецело находится под их властью. Мисс Зелва докладывает, что ей, т. е. Долли, не удаётся словесно оформить свои переживания, а Мисс Дутен считает, что Доллины органические функции выше всех похвал. Мисс Молар думает, что Долли близорука и должна бы пойти к хорошему офтальмологу, между тем как мисс Редкок, напротив, утверждает, что девочка симулирует переутомление глаз для того, чтобы оправдать учебные недочёты. И наконец, мистер Гейз, есть нечто основное, беспокоящее наших исследователей. Хочу вас спросить откровенно. Хочу знать, если ваша бедняжка-жена, или вы сами, или кто-либо другой в семье, — я правильно понимаю, что у неё есть в Калифорнии несколько тёток и дедушка с материнской стороны? — ах, все померли — извините в таком случае — но как бы то ни было, нас тревожит вопрос, объяснил ли ей какой-нибудь член семьи, как собственно происходит размножение у млекопитающих? У нас у всех впечатление, что в пятнадцать лет Долли, болезненным образом отстав от сверстниц, не интересуется половыми вопросами, или точнее, подавляет в себе всякий интерес к ним, чтобы этим оградить своё невежество и чувство собственного достоинства. Хорошо, я ошиблась — не пятнадцать, а почти четырнадцать. Видите ли, мистер Гейз, наша школа не верит, что нужно детишек питать рассказами о пчёлках и тычинках, об аистах и птичках-неразлучках, но мы весьма твёрдо верим, что надобно учениц подготовить ко взаимно-удовлетворительному брачному сожительству и к благополучному материнству. Мы чувствуем, что Долли могла бы преуспевать, если бы она больше старалась. Доклад мисс Корморант в этом отношении знаменателен. У Долли есть склонность, мягко говоря, нахальничать. Но все мы чувствуем, что, во-первых, вам нужно попросить вашего домашнего доктора объяснить ей элементарные основы половой жизни, а во-вторых, вы должны ей позволить наслаждаться обществом братьев её товарок, — либо в Клубе Молодёжи, либо в Организации преосвященного Риггера, либо, наконец, в прекрасной домашней обстановке наших школьных родителей».

«Она может встречаться с мальчиками в собственной прекрасной домашней обстановке», проговорил я.

«Мы очень надеемся, что так будет», сказала Праттша с воодушевлением. «Когда мы стали распрашивать её о её затруднениях, Долли отказалась обсуждать домашнее положение, но мы поговорили с некоторыми из её подруг и — слушайте — мы, например, настаиваем на том, чтобы вы взяли обратно вето, которое вы наложили на её участие в наших спектаклях. Вы просто обязаны разрешить ей играть в „Зачарованных Охотниках“. При первом распределении ролей, она оказалась восхитительной маленькой нимфой. Весной же автор проведёт несколько дней в Бердслейском Университете и, может быть, согласится присутствовать на двух-трёх репетициях в нашей новой аудитории. Я хочу сказать, что вот в таких вещах и состоит счастье — быть молодой, хорошенькой, полной жизни. Вы должны понять…»

• Предыдущая
• 52/88
• Следующая