Невеста Океана - Набокова Юлия - Страница 44

• Предыдущая
• 44/69
• Следующая

Первой, кого мы увидели, была длинноволосая дева в ярком водевильном платье, которая стояла у обрыва.

– Привет, Деня! – окликнула ее Полина.

– Полечка,– жеманно растягивая слова, произнесла мужским голосом дева, направляясь к нам,– здравствуй, душа моя! А кто это божественная красавица рядом с тобой?

– Это Яна,– представила меня Поля.– Ян, знакомься, это наш Денис-Дионис.

– Очень приятно,– томно произнесла дева.

– Ян, ну не стой как истукан! – тихонько ткнула меня в бок Полина.

– Взаимно,– пробормотала я, разглядывая дево-мужа. Денис был слишком хрупким для мужчины и обладал миловидными чертами лица, красоту которого не скрывали густо подведенные глаза и яркие румяна.

– Да не смущайтесь вы так, моя мармеладная,– улыбнулся он.– Да, я трансвестит, и один из самых знаменитых в Москве – Нежная Королева, не слышали?

– Нет,– честно призналась я.

– Жаль,– искренне огорчился он.

– А как у вас с виноделием? – вспомнив мифы, поинтересовалась я.

– Все честь по чести. И виноделие, и вакханалии, и театральные постановки – я тут вроде массовика-затейника, шута и комедианта в одном лице. Кстати, вы как раз вовремя: на сегодня у нас запланирован очередной выпуск ток-шоу «Окна». Идемте места занимать.– Денис зашагал к центру лагеря, мы потопали следом.

– Ох, Янка, видела бы ты, какие тут спектакли дают! – рассмеялась Полина.– Когда «Фантомаса» показывали, я чуть со смеху не сдохла, но когда они на «Матрицу» замахнулись, это было нечто.

– Ты еще скажи, что тебе не понравилось,– обиделся Денис.

– Да я до сих пор жалею, что последняя камера из строя вышла, и такой шедевр оказался потерянным для потомков.

Лесть Поли сделала свое дело. Дионис разулыбался и кокетливо поправил прическу. Полина спросила:

– Какие у вас тут новости?

– Зевс с мегерой опять в ссоре – наш любвеобильный завел себе новую любовницу, а Генриетта узнала. Поэтому мегера теперь не в духе, впрочем, как обычно, а Зевс с фингалом и поредевшей бородой. Сейчас будем разбор полетов устраивать – надо же чем-то народ развлекать. У Дарьи в разгаре дачный сезон, так что вся свободная рабсила пашет в огороде. Аполлонов пишет музыку к новому представлению по моему сценарию – натуральный мюзикл получится,– доложил Деня, останавливаясь у салона самолета, и пропел: – Как-то летом мы свалились на Олимп, и у хреков появился новый миф. Афродита, Зевс и нимфы есть у нас, и чертоги, и амброзии запас!

В дверях салона показалась высокая дама в шелковом кимоно. Несмотря на то что день был в разгаре, та выглядела недовольной, словно только что поднялась с постели и явилась посмотреть, кто посмел разбудить ее в столь поздний час. При этом ее холеное, красивое лицо было ярким и выразительным, как будто над ним потрудилась команда визажистов, а густые волосы цвета темного золота были тщательно уложены в узел, из которого выбивалось несколько волнистых прядок.

– А, это ты, Полина,– с ядовитой улыбочкой поздоровалась она, проигнорировала Дениса и неприязненно оглядела меня.– Кто твоя подруга? Новая невольница? Я тебе сто раз говорила, всех падших девок не спасешь.

– Моя коллега, тоже богиня красоты,– с вызовом ответила Поля.

– А я-то думала, ты у нас одна такая,– вскинула брови задавака.– Вас что, на фабрике клонируют?

– Знакомься, Яна,– проигнорировав ее выпад, сказала Полина.– Эта очаровательная, гостеприимная женщина Генриетта Романовна, наша Гера.

– Очень приятно! – с чувством произнесла я.

Генриетта передернула плечами и удалилась обратно в самолет.

– А чего это она среди дня спит? – спросила я у Поли.

– Нашла чему удивляться! Ты думаешь, сколько ей лет? Я имею в виду, сколько ей было лет, когда она сюда попала?

– Тридцать? – неуверенно предположила я.

– Ха! Сорок пять! – вмешался Деня.

– Сколько?! – удивилась я.– Слушайте, эта аномалия – она и в обратном направлении действует, да? Омолаживает?

– Омолаживали ее пластические хирурги,– сказала Поля.– Она на какие только ухищрения не шла, чтобы мужа удержать. И второе высшее получила, и три языка выучила в совершенстве, и в фитнес-клубе по три часа в день зависала, и из салонов красоты не вылезала. Зевс как-то по пьянке проболтался, что она и интимной гимнастикой владеет не хуже таек.

– Да ты что?! – округлил глаза Денис.

– Представляешь? Да только муж ее все равно бросил, к молоденькой ушел. С тех пор Генриетта всех, кто моложе ее, ненавидит люто, а на дневном свете она старается не появляться, потому что все ее морщины как на ладони видны. Она в Италию-то летела на очередную подтяжку, да только не успела. Поэтому днем наша мадам почивает, зато после наступления сумерек спускается вниз. Погоди, через полчасика явится, солнце вон уже садится. В темноте-то ее возраст не так заметен, есть возможность за молодую сойти.

– Теперь понятно, почему она тебя невзлюбила,– признала я.– И меня заодно.

– Да не бери в голову! Если б не меГера, я бы, может, уже давно сюда перебралась. Среди своих-то веселее. Да только как представлю, какую веселую жизнь мне Генриетта организует, так сразу все желание пропадает. Такая соседка самой зловредной свекрови фору даст.

Я вспомнила вессалийскую королеву-мать, ставшую свекровью Золушки, и подумала, что у нее и Генриетты нашлось бы много общего.

– Ладно, пойдем отсюда,– потянула меня Полина.– Идем, с Дарьей познакомлю.

В стороне от лагеря находилось что-то наподобие дачного участка. Несколько мужчин вспахивали землю, а руководила ими невысокая, тоненькая девушка. Лишь когда она обернулась, я поняла, что ошиблась лет на двадцать. Женщине было далеко за сорок.

– А это наша Деметра, или Дарья Матросова, специалист по сельскохозяйственным угодьям.

– Да ладно уж, специалист,– улыбнулась Дарья, на ее загорелом лице расцвели лучики морщинок.– Просто с детства жила в деревне, привыкла в огороде работать, вот и здесь продолжаю в земле копаться. Назаказывали семян да саженцев со всего света, я и слежу, чтобы они принялись.

– Теть Даш, а вишни пока нет? – с надеждой спросила Полина.

– Для вишни еще рано, а вон у черешни совсем недавно ягодки появились, вон там погляди! – Дарья махнула рукой, и Поля с радостным визгом умчалась в том направлении.

– Полина без вишни осталась,– пояснила я.– Геракл ее на цветы обломал – хотел нашей красавице сюрприз сделать.

– Представляю себе,– звонко рассмеялась Дарья.– Он так-то неплохой парень, добрый, вот только…

Она молча постучала кулаком по лбу.

– Специфичный,– деликатно подсказала я.

– Точно!

– Дамы! – позвал нас показавшийся на краю огорода Денис.– Народ уже потихоньку собирается. Если не хотите пропустить все самое интересное, советую поторопиться!

Мы захватили Полю, за неимением попкорна набравшую полный пластиковый тазик черешни, и двинулись туда, куда уже стекались обитатели городка. По дороге Полина приветливо махала рукой старым знакомым и представляла меня:

– Яна, это Герман, он же Гермес. Это Вероника, наша Ника. А это наша Афина, Инна Афанасьевна. А вон Аполлонов, Алекс… Эй! Не видит, к роли готовится. Он сегодня ведущий, так что ты на него еще наглядишься. А, привет, Галочка! Ян, Галочка у нас Геба.

«Олимпийские небожители» не выглядели представителями одной тусовки. Даже тридцать лет, проведенных бок о бок, не превратили случайных пассажиров самолета в закадычных приятелей и не сгладили различия между ними. Это были герои совершенно разных миров. Серьезный Герман словно сошел со страниц журнала «Профиль», спортивная и подтянутая Вероника украсила бы своей безупречной фигурой «Shape», невзрачная и равнодушная к собственной внешности Инна Афанасьевна олицетворяла собой какие-нибудь «Вопросы философии», где содержание важнее иллюстраций. Кумир девчонок красавец Аполлонов мог бы с равным успехом демонстрировать обольстительную улыбку в женском журнале, натренированный торс – в «Men’s Health» и тонкие познания шоу-бизнеса в музыкальном издании, а улыбчивая и жизнерадостная Галочка будто бы спустилась на Олимп с обложки «Космополитена». Была здесь и стайка муз – блистательных московских светских львиц, и свои сатиры – страстные волосатые предприниматели-итальянцы, возвращавшиеся на родину на том роковом рейсе. Половина олимпийцев носила современную одежду и пляжные шлепанцы, остальные приспособились к местной моде и щеголяли в тончайших туниках и кожаных сандалиях. Не было единства и в прическах: Вероника носила короткое каре, длинные волосы Галочки были уложены на манер гречанок, Инна Афанасьевна предпочитала нехитрую прическу «Фрекен Бок», одна из нимф заплетала волосы в косички, у Германа была аккуратная короткая стрижка, у Аполлонова – небрежная полудлинная, итальянцы отрастили кудри до плеч. Различались мужчины и отношением к бритью – музыкант был тщательно выбрит, Герман носил бородку, а мачо – двухдневную щетину.

• Предыдущая
• 44/69
• Следующая