Мичман Тихоня - Марриет Фредерик - Страница 50

• Предыдущая
• 50/54
• Следующая

Мистер Изи безмерно обрадовался приезду сына. Старик сильно одряхлел, опустился и имел очень жалкий вид. Окруженный толпою проходимцев, которые не ставили его ни в грош, он инстинктивно уцепился за единственного любимого и близкого человека, который у него остался в лице сына. При всем том он сильнее, чем когда-либо, увлекался своими френологическими бреднями.

— Я нашел способ исправлять недостатки природы, создавая хорошие, уничтожая дурные наклонности. Это великолепное открытие, Джек, великолепное! Толкуют о Галле, Шпурцгейме и прочих; но что собственно они сделали? Разделили мозг на участки; классифицировали способности; открыли их местонахождение. Но что же из того? Прирожденный злодей по-прежнему остается прирожденным злодеем, добрый человек — добрым человеком. Их открытия не изменяют организации. Я же нашел способ изменять ее.

— Добрых-то людей вы не станете переделывать, отец?

— Не скажи… Избыток доброты тоже не полезен. Я это на себе испытываю. У меня, видишь ли, чересчур развит орган благодушия, недостаточно суровости, жестокости, необходимых для того, чтобы вести свою линию, не смущаясь препятствиями. И вот я уже три месяца сажусь ежедневно на два часа в машину и чувствую, что эта наклонность уже сильно убавилась у меня.

— В чем же собственно заключается ваше изобретение?

— Видишь эту машину? — отвечал мистер Изи, указывая на какое-то странное громоздкое сооружение посреди комнаты. — Внутри ее ты можешь видеть приемник в форме человеческой головы, но несколько больше ее. Я ввожу в него голову пациента и закрепляю ее посредством железного ошейника, охватывающего шею. Положим мне нужно уничтожить какую-нибудь наклонность; для этого я должен уменьшить соответственный орган. На внутренней стороне приемника имеются подвижные выпуклины, точно соответствующие шишкам черепа. Я беру соответственную выпуклину и посредством винта прижимаю ее к черепу, понемногу усиливая давление изо дня в день, пока соответственный орган (а с ним и наклонность) не уменьшится до желательного размера или не исчезнет совсем.

— Понимаю, сэр, — отвечал Джек. — Но как же вы создаете орган, которого не существует у пациента?

— Это, — отвечал мистер Изи, — самая важная часть моего изобретения. Она обессмертит мое имя! Обрати внимание на эти стеклянные колпачки, сообщающиеся с воздушным насосом. Я брею пациенту голову, слегка натираю ее салом и прикладываю к ней колпачок, соответствующий по величине и форме той шишке, которую мне нужно создать. Затем я выкачиваю из колпачка воздух; колпачок оказывает притягивающее действие, и под ним вздувается шишка, какую мне нужно. Машина действует безукоризненно. Здесь есть мясник — он заведует у меня домом — несомненный убийца, едва ускользнувший от виселицы благодаря недостаточности улик. Я нарочно выбрал его, уничтожил шишку убийства и посредством колпачка с выкачанным воздухом вызвал громаднейшую шишку благоволения…

«Ну, — подумал Джек, — рассудок у моего родителя несомненно выкачан без остатка. Посмотрим, что из всего этого выйдет».

Джек немедленно принялся за дело. С помощью Мести он привел в порядок домашний штат мистера Изи, действительно состоявший главным образом из субъектов, подобных исправленному мяснику. Впрочем, они все были исправлены: мистер Изи, по его собственному утверждению, уничтожил у них органы дурных наклонностей и создал взамен органы всевозможных добродетелей. Поэтому головы у них были выбриты, и они прикрывали париками благоприобретенные шишки благоволения, честности и прочих прекрасных качеств. Джеку не трудно было убедиться, что эти совершенные образчики человечества жестоко обворовывают старика и совершенно игнорируют его приказания, пользуясь его действительно чрезмерно развитым благодушием. Наш герой выпроводил наиболее отпетых, а остальным дал понять, что не намерен допускать распущенности. Мясник ушел с угрозами, оставшиеся тоже были не совсем довольны; но старшим над ними был поставлен Мести, а с ним — всякий чувствовал это — шутки были плохи.

Мистер Изи был огорчен распоряжениями Джека, но он так дорожил присутствием сына и так боялся, что тот рассердится и уедет, что предоставил ему carte blanche. Он был занят в это время какими-то переделками своей пресловутой машины и возился с плотником, строившим платформу, на которой, должны были помещаться пациенты.

Между прочим он заинтересовался Мести, особенно когда тот на вопросы о его прошлом заявил, что он был царем на своей родине и добыл много черепов.

— Черепов — черепов — да вы разве что-нибудь смыслите в этой высокой науке? Вы черепослов?

— У нас, в Ашанти, хорошо знают, что такое черепа.

— Скажите… Вот не думал, что наша наука пользуется таким распространением. Может быть, она там и возникла… Я освидетельствую ваш череп, и если в нем окажутся какие-нибудь изъяны, исправлю их на своей машине.

Мистеру Изи не пришлось исправлять череп Мести. На следующее утро после вышеприведенного разговора он не явился к завтраку, и Джек спросил Мести, где отец.

— Прислуга внизу говорит, что старый барин не ночевал дома, — отвечал Мести.

— Как не ночевал? Куда же он ушел? — спросил д-р Миддльтон, явившийся в Нью-Форест накануне вечером и оставшийся ночевать.

— Никто не видал, чтобы он ушел, сэр, но только он не ночевал в своей спальне.

— Надо посмотреть в лаборатории, — сказал д-р Миддльтон, — может быть он долго возился с своей машиной, да и заснул случайно.

Все отправились в лабораторию, где перед ними предстало ужасное зрелище. Мистер Изи висел, завязнув головой в приемнике машины и почти касаясь ногами пола. Он был мертв, и освидетельствование показало, что у него вывихнуты шейные позвонки. Очевидно, он взобрался на платформу, еще не готовую и наскоро сколоченную плотником, и засунул голову в приемник, который теперь помещался значительно выше, чем раньше. Платформа разъехалась под его тяжестью, он упал и от сильного толчка о железный ошейник вывихнул позвонки.

Не будем описывать тяжелой сцены, последовавшей за этим открытием. Джек искренно любил старика, которому его чудачества не мешали быть добрейшим человеком, и в течение нескольких дней не мог оправиться от потрясения.

Придя в себя, он решил немедленно привести в исполнение давно задуманный план съездить за Агнесой и, обвенчавшись с нею, привести ее домой. Тотчас по приезде он сообщил об этом отцу и д-ру Миддльтону. Старик завел было речь о необходимости освидетельствовать голову своей будущей невестки, но, заметив, что Джек сердится, согласился обойтись без черепословия; д-р Миддльтон, убедившись, что дело идет о серьезной привязанности, выразил полное сочувствие планам нашего героя.

Последний хотел было отправиться на пакетботе, но Мести, с которым он говорил об этом, сказал:

— Пакетбот плохой корабль, масса Изи. Почему бы не отправиться на военном корабле?

— Да как же на него попасть, Мести? Теперь мы с вами частные лица (отставка обоих была уже принята морским министерством) — а частных лиц не принимают на военные суда.

— Как же вы вернетесь домой, сэр? Что, если вас и мисси Агнесу возьмут в плен и посадят в тюрьму?

— Да, но на военный корабль нас не примут.

— А вы купите хорошее судно, сэр, с пушками, возьмите каперское свидетельство, наберите хорошую команду и привезите мисси Агнесу домой, как настоящую барыню. Будете капитаном собственного корабля.

— Об этом стоит подумать, Мести, — сказал Джек. Джек подумал и решил последовать совету Мести. Все было облажено в несколько недель. За 1750 фунтов Джек купил в Портсмуте «Жанну д'Арк», французскую бригантину в 278 тонн, обшитую медью, с двенадцатью каронадами, прочную и быстроходную, захваченную военным кораблем «Фемидой» и проданную за полцены. Он подобрал при помощи Мести хорошую команду и пригласил в качестве старшего лейтенанта опытного моряка, некоего лейтенанта Оксбелли, рекомендованного доктору Миддльтону одним из его давнишних друзей.

• Предыдущая
• 50/54
• Следующая