Волшебница-самозванка - Набокова Юлия - Страница 27

• Предыдущая
• 27/99
• Следующая

На запах сбежались все обитатели замка и обнаружили в эпицентре распространения зловоний почтенного сэра Оскара. Когда я прибыла на место, представление было в самом разгаре.

Дядюшка прохаживался вдоль телеги, накрытой рогожкой, и примерял на себя роль спасителя вселенной.

– Кто вас защитит, кроме вас самих, друзья мои? – восклицал тот.– Можно ли в наши дни полагаться на шарлатанов и обманщиков, обещающих уберечь вас от беды с помощью охранных оберегов, отводящих беду амулетов, зелий, дарующих неуязвимость от всех видов нечисти? Нет и нет, еще раз говорю вам я. Вот единственный из всех видов оберегов, который поможет вам выжить в страшные ночи Двойного полнолуния, сбережет покой, оградит от опасности жизнь и здоровье ваших близких!

Заслушавшись выступлением, я с трудом поборола желание растолкать толпу и заключить с дядюшкой договор на закупку партии чудоотвода от нечисти по оптовой цене. Благо в преддверии Двойного полнолуния я была готова поверить в любые чудеса.

– И это…– Дядюшка драматически замер у телеги, осторожно подхватил край накидки, выдержал интригующую паузу, изо всех сил дернул рогожку на себя и торжественно возопил: – Чеснок!

Мне оставалось только подивиться находчивости и наглости родственничка, додумавшегося провести презентацию противоупыриного чеснока в замке волшебницы, и без того увитом охранными заклинаниями и проникнутом духом магии.

Толпа Селениных слуг разочарованно вздохнула, полчища дядюшкиных слуг, пришедшие поглазеть на позор хозяина, удовлетворенно хмыкнули.

– Куда же вы, почтеннейшие? – взвизгнул дядя Оскар.– Недорого же беру, всего по две монеты серебром за спасение жизни!

И тут же залебезил, увидев приближающуюся к телеге фигуру своей племянницы:

– Селенулечка!

Горе-предприниматель в один момент вернул рогожку на место и сделал вид, что случайно оказался возле зловонной тележки.

– Запасы продовольствия с собой привез? – невинно поинтересовалась я.

Дядя быстро закивал головой, как китайский болванчик.

– Умница дядюшка! Приехал всего на два дня,– я со значением взглянула на притихшего родственничка,– а решил не стеснять нас своим присутствием и сам позаботился о провизии. Посмотрим, что там у тебя.

Я взялась за край рогожки, но дядя с упорством потянул за другой край, воспротивившись своевольной ревизии.

– Похоже, это сюрприз! – «догадалась» я.– Небось привез молодого барашка для любимой крестницы? Ну давай же, дядюшка, не томи!

В неравной борьбе рогожка пала, явив гору чеснока.

– Ба! Дядюшка, да ты никак на чесночной диете? И все твои люди тоже? – пропела я.

Догадавшись, куда клонит племянница, и представив себе двое суток без хлеба и мяса, дядя Оскар пошел на попятную и наконец-то подал голос.

– Так ведь время-то какое, Селенусечка! – затараторил он.– Двойная полночь – это ведь не шутки! А работка-то у тебя не из легких. Я же, как дядя, волнуюсь, Селенулюшка! Вот и решил по-свойски пособить. Неужто я, чем смогу, не помогу любимой племяннице? А чеснок он ведь…вот… это… – Под моим суровым взглядом дядюшка окончательно стушевался и вяло закончил: – На все времена. А?

– И каким образом ты предлагаешь мне распоряжаться судьбой этой чесночной горы?

– Так ведь это… от нечисти он! На все времена! Точно! Селенушечка, ты не поверишь…

– Не поверю! – с готовностью подтвердила я.

– Ведь с трудом довез-то! Люди-то нынче пошли – ох и до чеснока охочие! Накануне Убивцевой ночи каждому себя защитить охота, так ведь еле отбились от супостатов. Как выпрыгнут на дорогу и давай клянчить: «Продай, да продай!», чуть ли не последнюю рубаху с себя снимали. Так я и ни одной головки не выдал, все до одного зубчика для крошечки своей схоронил – тебе-то, Селенусечка, оно нужнее!

– Благодарствую, дядюшка. Так как насчет инструкции к применению? – не унималась я.– А то что-то я вас, дядюшка, не разумею. Мне им упырей поштучно из рогатки закидывать или заживо под чесночной кучей схоронить?

– А это уж, Селенусенька, как тебе виднее,– мирно ответствовал дядюшка, ища пути к отступлению,– ты же у нас умница-разумница, волшебница-чудесница. Хоть настоечку сделай, хоть зубчик пожуй, хоть копытце коняшечке им…

Последние слова дядюшки так и остались для меня тайной за семью печатями, ибо к тому моменту, когда Оскар закончил последнюю фразу, его пятки мелькали уже далеко от злополучной тележки.

Мелькнула у меня в голове мысль, когда я окинула взглядом повозку, что что-то здесь нечисто, но тогда я не придала ей значения. А зря…

Двойное полнолуние было завораживающе прекрасным. Казалось, сама ночь вглядывается в тебя немигающими желтыми очами.

На самом деле глаз было гораздо больше. Cначала они осторожно вспыхивали во мраке ночи, словно блуждающие огоньки, исследовали, выведывали и осматривались. Затем темнота отступала, вырисовывая тонкие, изящные, грубые, нелепые, прекрасные и самые безобразные силуэты.

Вампиры, оборотни, упыри, зомби наполнили улицы городов и лесные тропинки, не боясь показаться людям и пасть жертвой расправы. Все приличные люди в такую ночь сидели по домам, заперев окна и двери и дрожа от страха. И только сумасшедшие, самоубийцы или колдуны могли отважиться на «прогулку под двойной луной» – так сто лет назад писал поэтично настроенный очевидец предыдущей ночи разгула нечисти.

Поскольку колдуньей я себя не ощущала, надо было быть по-настоящему сумасшедшей самоубийцей, чтобы решиться провести эту ночь за пределами замка. Оставалось только надеяться, что слава о деяниях Селены распространилась по всем окрестностям и никто из нечисти не решится проверить на себе, насколько страшной может быть в гневе самая могущественная волшебница Вессалии.

С большим трудом удалось уговорить Феликса остаться в замке за старшего. С еще большим – убедить меня в том, что это правильное решение. Я категорически отказывалась внимать доводам Ива и понимать, что плохого в том, что упитанный дракончик составит нам компанию в этом увлекательном путешествии.

Только после того как рыцарь расписал передо мной все возможные виды орудия, которые могут обрушить на нас при виде летящего Горыныча перепуганные люди, и заключил свою речь словами: «В смерти Феликса прошу винить Яну М. И не говори, что я тебя не предупреждал!», я согласилась променять верного дракона на хлипкого конька.

Спор со мной настолько вымотал Ива, что со двора мы выезжали в полном гробовом молчании. Не было слышно ни гомона слуг, ни прощальных напутствий дядюшки и сестричек – выйдя на крыльцо, мы строго-настрого наказали запереть все двери и совершили магический ритуал.

Ив рассыпал у порога порошок, отгоняющий нечисть, а я, под чутким надзором припавших к стеклам зрителей, «зачаровала» окна на случай вторжения неприятеля. Слышали бы они, что я там бормотала! Надеюсь, у окрестной нежити хватит сообразительности не соваться в логово отпетой волшебницы. Иначе окна и двери, защищенные «именем Интернета, силой Эксплоэра и мощью Виндоуз Икс-Пи», рисковали не выдержать и первой атаки.

Самая страшная ночь столетия началась.

На озере, окружающем замок, вовсю резвились шаловливые русалки. Пока мы ехали по мосту, Иву неоднократно поступали столь непристойные предложения, что даже современные жрицы любви были бы поражены осведомленностью и раскрепощенностью средневековых русалок. При этом на меня хвостатые чаровницы бросали столь испепеляющие взгляды, что было понятно: конкуренток они не потерпят. К счастью, мост был коротким, а лес, в который мы въехали,– совсем не похожим на декорации фильма ужасов.

Синий лес встретил нас радостным гомоном. По небу носились шаровые молнии и летучие мыши, между деревьев сновали дружелюбные волки. Происходящее смахивало на скромного размаха шабаш, но уж никак не на самую страшную ночь текущего столетия. Похоже, самое занимательное впереди.

• Предыдущая
• 27/99
• Следующая