Выбери любимый жанр

Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией] - Нагорный Алексей Петрович - Страница 105


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

105

— Ты уверен, что все это пройдет? — тревожно спросила Маша. — В двадцатом мы жили иначе. Чище мы жили. Красивее. А сейчас… Подходит ко мне новая директриса и показывает кольцо с бриллиантом. «Муж, говорит, по дешевке купил у одного армяшки. Тот боится, что посадят, и все распродает». Заметь: «армяшка»! Она же учит детей. Что же будет, Коля?

— Ничего не будет, не закатывай истерик! — резко сказал Коля. — Я тебе прямо скажу. Да! Возможны любые издержки! Ты пойми — мы пер-вы-е! Первые строим новый мир. И делаем ошибки. Даже крупные. Я в одно верю: мы все переживем, все преодолеем! И ты верь! Верь и работай! Не нравится мне, что Генка, к слову сказать, лихо молотит языком. Плохо это. Давай примем к сведению.

— Давай примем, — послушно кивнула Маша. — Не сердись. Я устала, сдают нервы. Прости меня.

Утром позвонил Кузьмичев.

— Как среагировали в прокуратуре? — бодро осведомился он.

— На что среагировали?

— Как? — удивился Кузьмичев. — Вы же сами мне доложили: «отправлю завтра».

— Доложил. А теперь изменились обстоятельства.

— Зайдите ко мне, — Кузьмичев повесил трубку.

…Он встретил Колю укоризненной улыбкой:

— Николай Федорович, я вас не узнаю! Где ваша легендарная хватка? Где ваша решительность?

— Разрешите доложить по существу? — сухо спросил Коля. Этот человек был неприятен ему с первых дней знакомства. Вначале потому, что он был неприятен людям, которых Коля безоговорочно уважал, перед которыми преклонялся. Бушмакин и Сергеев однажды вполне откровенно сказали: «Будь с ним осторожен, он способен на все. Но поймать его за руку очень трудно. Это тоже учти. И помни главное: идеалов своих, принципов — ни перед кем не роняй!» А впоследствии Коля и сам разобрался в человеческой сущности Кузьмичева.

— Докладывайте, — разрешил Кузьмичев.

— Родькин признался в совершении преступления. Я получил заключение биологической экспертизы: на одежде Родькина, равно как и на лезвии финки, — кровь Слайковского. Экспертиза подтверждает также, что на рукояти ножа — следы пальцев Родькина. С повинной явился соучастник Родькина — Соловьев. Он рассказал, что вместе с Родькиным затевал ограбление инженера. Формально все ясно, и я обязан направить дело следователю прокуратуры.

— Что же вас… удерживает? — напряженным голосом спросил Кузьмичев.

— Меня удерживает неопровержимая обойма доказательств. Они подобраны так тщательно, что милиционер-первогодок не ошибется. В этом деле есть фальшь, товарищ начальник. Я прошу дать мне несколько дней, и я разберусь. Вы поймите — легче всего доложить, что дело раскрыто. Легче всего. Я не хочу, чтобы потом меня мучила совесть и чтобы про нас говорили, что мы «бездушная машина закона».

— Это кто же так говорит? — поинтересовался Кузьмичев.

— Люди говорят. Граждане. Разрешите идти?

— Докладывайте мне в конце каждого рабочего дня, — приказал Кузьмичев. — Свободны.

…В обеденный перерыв Коля позвонил в приемную начальника управления НКВД и попросил записать его на прием.

— Как ваша фамилия, товарищ? — переспросил секретарь. — Кондратьев? Минуточку… — Он отошел от телефона.

Коля волновался. От того, как скоро попадет он к человеку, которому доверено решать судьбы многих людей, в том числе и судьбу его Маши, — от этого зависело все. Даже его, Коли, положение на службе. «Обидно будет, — горько думал Коля. — Не посмотрят ведь, что я что-то успел. Что-то могу. В лучшем случае уволят без выходного пособия, и баста. Да и не в этом дело. С Машей что будет, с Генкой?»

Секретарь подул в трубку, крикнул:

— Куда вы пропали, Кондратьев! Приезжайте немедленно. Вас примет заместитель начальника управления. Пропуск заказан.

Коля позвонил начальнику первой бригады и попросил побеседовать еще раз с женой покойного Слайковского. А сам уехал на Литейный.

…Постовой сержант в фуражке с васильковым верхом скользнул равнодушным взглядом по Колиному лицу, по его служебному удостоверению, по пропуску.

— Проходите, — бросил он небрежно.

Коля поднялся на шестой этаж. Перед дверьми с табличкой: «Заместитель начальника Управления НКВД по Ленинграду и Ленинградской области» он на мгновение остановился и вдруг ощутил, как забилось сердце. «Что это со мной? — подумал Коля. — Сроду этого не было», — он толкнул дверь и вошел в приемную.

— Кондратьев? — Навстречу поднялся лейтенант госбезопасности. — Вас ждут, пройдите.

Коля толкнул следующую дверь. В глубине кабинета, за небольшим двухтумбовым столом сидел седой человек. На красных петлицах гимнастерки по три ромба. Над левым карманом поблескивали два знака: первый, юбилейный знак ОГПУ с римской цифрой V, второй — наградной. Коля знал, что в органах его называют «знаком почетного чекиста».

— Здравия желаю, — сказал Коля. — Я — Кондратьев. Меня привело к вам, товарищ комиссар, сугубо личное дело. Оно касается моей жены, Вентуловой-Кондратьевой Марии Ивановны.

— Это ваша жена помогла задержать бандита Кутькова в девятнадцатом в Москве? — спросил комиссар.

— Моя.

— А раскрыть политическую банду в селе Грель на Псковщине тоже она помогла? — Комиссар улыбнулся.

— Коломиец! — ахнул Коля и шагнул вперед. — Коломиец…

Комиссар обнял его:

— Вот видишь. Не пошел ты к нам тогда. И потерялись мы с тобой. И навсегда бы потерялись, кабы не твоя беда. А ты не куксись! Беды никакой нет! Тех, кто за нашу власть жизнь отдавал и вере своей не изменил, — тех, Коля, мы в обиду не дадим, ты мне верь!

— Какими же ты… вы судьбами? — Коля не мог прийти в себя.

— «Ты», Коля, только «ты», — сказал Коломиец. — Для тебя я не комиссар госбезопасности, а твой друг и товарищ, и ты это всегда помни, брат. Дело Маши я прочитал. Чушь все! Какой-то сверхбдительный товарищ опасается, что бывшая дворянка искалечит души советских детей! Я доложил свои соображения руководству. Общее мнение: инцидент предать забвению.

Коля вздохнул:

— Если бы все инциденты такого рода можно было предать забвению. Не у каждого есть муж в милиции или замнач в НКВД. Прости меня за эти слова, но я должен их сказать.

Коломиец помрачнел:

105
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело