Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией] - Нагорный Алексей Петрович - Страница 126

• Предыдущая
• 126/182
• Следующая

— Все, что они собираются вам предложить, — они взяли в магазине Ювелирторга. Убили сторожа и постороннего гражданина. Так что есть разница, Иван Карлович.

Магницкий погасил папиросу.

— Хорошо. Что я должен делать?

— Скажете им так: «Сам я не располагаю достаточной суммой, но есть крупный человек, Николай Федорович Кондратьев, ручаюсь за него, как за себя. Он возьмет все и заплатит наличными».

— Может быть, изменим имя? — предложил Магницкий.

— А зачем? У них не будет времени проверять. А главное — вы не собьетесь. И я не собьюсь. Так как?

— Замётано. Можем двигаться, Николай Федорович?

— Можем, Иван Карлович, — улыбнулся Коля. — Еще минуту. А вы пока посидите в коридоре.

— Без конвоя? — удивился Магницкий.

— Мы же с вами порядочные люди, — сказал Коля с едва заметной усмешкой. — Я иду вслед за вами.

Магницкий вышел из кабинета. Коля снял трубку телефона, набрал номер:

— Кондратьев говорит. Как мой ботинок?

— Через пару часов все будет ясно, — ответил эксперт.

— Жаль, — Коля вздохнул. — Но у меня нет этой пары часов. Позвоните, если что, Кондакову. — Коля нажал рычаг и снова набрал номер. В трубке послышался голос Маши. Несколько секунд Коля вслушивался, улыбаясь каким-то своим мыслям, потом осторожно положил трубку на рычаг. Открыл сейф, проверил «ТТ» и сунул его в боковой карман. Маленький браунинг — подарок Никифорова укрепил на резинке в рукаве. Поднял руки, проверяя, как поведет себя пистолет. Браунинг спрятался где-то у локтя. Коля резко опустил руку, и пистолет послушно лег в ладонь.

Вошел Виктор и молча положил на стол десять плотно заделанных в банковскую упаковку денежных пачек.

— Сверху — сторублевки, а под ними — бумага. Настоящая, с Гознака. Слушай. А если они раскроют хотя бы одну пачку?

— Не раскроют. — Коля подмигнул. — Все будет ком иль фо. Ты мне вот что скажи. Вещи практически можно вынести за один час шестнадцать минут и четыре секунды. Их вынесли за тридцать пять минут. Вывод?

— Кто-то из своих с вечера остался в магазине и все подготовил, — сказал Виктор. — Банда затратила время только на то, чтобы войти, инсценировать взлом сейфа и наружных замков и вынести упакованные чемоданы.

— Значит, кто-то из работников магазина — участник банды, — предположил Коля. — Выходит, он и убил сторожа. Тот его знал и подпустил. Потом этот тип взял ружье и пристрелил Агеева — испачкал белые ботинки в крови сторожа или Агеева и выбросил их.

— Смирнов? — не очень уверенно произнес Виктор. — Сам директор?

— Попробуем доказать, что Хасанов принес именно его ботинок, — сказал Коля. — Главное, чья кровь на этом ботинке. У меня был однажды похожий случай. Провели экспертизу, а кровь оказалась самого подозреваемого. Порезался.

— Ты веришь Магницкому? — вдруг спросил Виктор.

— Должен верить, скажем так, — спокойно ответил Коля. — Иначе зачем идти? На верную гибель?

— Риск все равно девяносто девять и девять, — сказал Виктор.

— У меня преимущество, — улыбнулся Коля. — Я готов к встрече со Смирновым, если это Смирнов. А он — не готов.

— А как ты объяснишь свое появление?

— Никак, — Коля снова улыбнулся. — Предложу добровольно сдаться и вернуть вещи.

— А он в тебя из маузера. Риск почти сто.

— Маше не проболтайся, — сказал Коля сурово. — И не читай, пожалуйста, отходную. Будь начеку — в случае чего выручишь.

…Коля и Магницкий подошли к мастерской Хвылина ровно без одной минуты два. На потертой двери с треснувшим стеклом была пришпилена кнопками рукописная вывеска: «Срочный ремонт часов всех систем». Вошли. Магницкий увидел за стойкой красивую девушку лет двадцати и расплылся в улыбке.

— Откуда в этом, так сказать, захолустье такой ангел?

— Что у вас? — хмуро спросила девушка. — Я уже закрываю.

— Нам нужен Хвылин, — вмешался Коля.

— Нам? — удивилась девушка. — Вы что-то путаете, гражданин, извините, я ухожу…

— Ну, мне, мне, — влез в разговор Магницкий. — Я не мог предупредить — этот человек со мной. Я Магницкий, из Питера.

— Дайте записку, — сказала она, подозрительно взглядывая в лицо Коли.

«Боже мой, — думал Коля почти с отчаянием. — Как же это несправедливо получается: такая девчонка славная — и матерая хищница. Вот тебе и Ломброзо!» — Коля даже улыбнулся.

Девушка прочитала записку и хотела ее сжечь, но в тот момент, когда она подняла листок к вспыхнувшей спичке, Коля выхватил записку и спрятал в карман.

— У вас, может, инфаркт через десять секунд будет, — сказал он зло и безжалостно. — А кто же примет нас и кто нам поверит без этой бумажки?

Девушка вздрогнула, словно от удара, и Колю вдруг резанула острая жалость. «Не надо бы ей этого говорить, — подумал он. — А с другой стороны, — как иначе сохранить записку-улику? А-а. Сама, в конце концов, виновата».

Они вышли на улицу. На другой стороне Коля сразу же заметил нескольких оперативников из группы прикрытия. «Не очень-то незаметны, — с неудовольствием подумал он. — Не отработано у нас это дело».

Двинулись в сторону Петровских линий.

— Как вас зовут? — спросил Коля. — Или секрет?

— Нет, не секрет. Меня зовут Ниной, — невесело усмехнулась девушка. — А вы, судя по возрасту, битый-перебитый? Сидели? Или как это… чалились?

Коля перехватил насмешливый взгляд Магницкого и покраснел:

— Плохо вас папа учил. Сами за себя слов не говорим. За нас, кто надо, скажет. Студентка небось?

— Я помогаю отцу. Работаю с ним.

— В смысле — тружусь или в смысле дела делаю? — улыбнулся Коля. Хотелось понять девчонку до конца, и Коля решил, что такие вот, лобовые, грубые вопросы сейчас как нельзя более к месту.

— Во всех смыслах, — ответила она жестко. — Страшно мне чего-то. Боюсь я вас.

— Зря, — добродушно сказал Коля. Он оглянулся: по другой стороне улицы шагал Воронцов, за ним — Виктор. Невольно Коля заразился тревогой девушки — впереди была неизвестность, да и Магницкий, как заметил Коля, давно уже праздновал труса. — Ну-ка, милый, улыбнись, — Коля взял старика под руку. — Ты чего скис, родной?

— Имейте в виду, — обернулась Нина, — с папочкой шутки плохи. Чуть что — и в заоблачный плес.

• Предыдущая
• 126/182
• Следующая