Улыбка Кубы - Габова Елена Васильевна - Страница 16
- Предыдущая
- 16/28
- Следующая
– Откладывают себе яйца и плодятся! Откладывают и плодятся! Их тут миллионы! Что им тут еще делать? – громко рассуждал Саня.
– Здесь живут только игуаны? И больше никто?
– Никто!
Некоторые рептилии неподвижно грелись на солнце и сами становились похожими на древние изваяния.
– Сань, зачем нам машина времени? Мы перенеслись на миллион лет назад! Прикинь? Суперпотряс!
Кроме нас, водителя катера и игуан, здесь не было ни души. Ради одного этого дня стоило приехать на Кубу!
Нас предупредили, чтобы мы взяли апельсинов. Эти твари их любят. Ну что, покормили динозавриков. Сане одна тварь палец прокусила до крови, когда он не очень расторопно подал ей дольку цитруса. Саня кровотечение в воде остановил. Мне он все больше нравился. Как он треплет свою челку. Накрутил на палец и дергает. И не больно?
– А чем же они тут питаются? – спросила я. Ни травы, ни цветов, ни кустов, ни кузнечиков каких-нибудь на острове не наблюдалось. – Кто их тут апельсинами кормит?
– Фруктами, цветами, насекомыми они питаются, – ответил Саня. – Это ведь не весь островок…
Обратно ехали – душа пела. Да и как же не петь – побывали в Юрском периоде, а сейчас вот мчимся по неизвестно чему, водное пространство не очень широкое, похоже на речку. Справа мангровые деревья, целые рощи, толстые-претолстые корни деревьев уходили в воду, их, наверное, штук сто у одного только дерева, и не разобрать, где кончается одно и начинается другое. На них хоть хижины строй, до того они кажутся прочными.
И опять мне было радостно, что нас на катере только двое! Рулевой крутил себе штурвал, а мы с парнем перенеслись из Юрского периода в двадцать первый век. Склонились над моим сотиком. Я учила Саню пользоваться телефоном. По назначению им пользоваться было нельзя (а не слабо ли – из Юрского периода в двадцать первый дозвониться, а?) – связи по-прежнему не было, но фотоаппаратом, играми, книжками – пожалуйста! В отелях я телефон подзаряжала. Саня был в восторге от телефона, как и от компьютера.
– Счастливые! У нас ничего такого!
– Счастливые! У вас все впереди!
Решено. Перед отъездом подарю ему свой телефончик. Прямо с симкой оставлю. У меня дома еще один есть, старый. Ой, моя симка ему ни к чему, тут нужно кубинскую покупать. Дорогую, между прочим. У них тут только один кубинский оператор.
А на острове мы пофоткались. И Саня вместе с игуанами в кадр попал. Стоит такой простой и челку рыжую крутит. А вокруг динозавры размером с кошку…
Я заметила, как парень достал из кармана двадцатидолларовую купюру и хотел отдать капитану.
– Сань, спрячь. Я отдам свои деньги.
Я ведь уже знаю, что двадцать долларов – это зарплата за целый месяц! Зачем ему тратить такую крупную по кубинским меркам сумму? Я отдала хозяину катера свою денежку, а вечером в своей суперхижине увидела, что двадцатидолларовую бумажку Саня все-таки кинул в мой рюкзачок. Да, он явно не похож на Хосе. Веснушчатый, с родинками на руках – кажется, он серьезно нравится мне! И внешне – тоже! Он будет даже посимпатичнее Никиты Преснякова!
Ой, так все было отлично, мне уже хотелось видеть Саню в любую минуту дня, мне с ним было спокойно и здорово, мне нравилось смотреть в его голубые глаза, на его длинные светлые ресницы, или на то, как он хочет вырвать с корнем свою дурацкую челку, которая ему, кстати, очень идет, или как он тоненько смеется… Но тут случилась неприятность. Неприятности всегда неожиданно сваливаются на голову, как будто в небесной канцелярии, в которой не только добрые, но и злые силы работают, кто-то сильный и злой устраивает гадости, когда у человека все слишком уж благополучно. Наверное, чтобы люди не расслаблялись.
Это было так. С утра после завтрака мы купались и загорали, а потом Саня побежал в свою хижину. Ну мало ли – по личным надобностям отлучился. И тут недалеко от меня причалила моторная лодка – есть тут такое местечко, где причалить можно. И вдруг слышу – оттуда кричат по-русски! Я по-русски ни от кого ни слова, не считая Сани, целую неделю не слышала, а тут – целая фраза:
– Ээй! Люди-и на суше-е! – Я так и обмерла от восторга. Суперпотрясно! Так я, оказывается, по русским людям соскучилась! Как будто мой родственник с лодки кричал, честно!
На носу лодки стоял и махал рукой какой-то парень. Я с готовностью поскакала к нему:
– Здрасьте! Вы что-то узнать хотели?
– Привет-салют! – парень засмеялся. – Ты, что, русская? Вот здорово! Я ведь просто так крикнул! Даже не думал, что здесь кто-то по-русски поймет!
Парень высокий, брюнетистый. У него были черные плавки-шорты с красной полосой поверху. Плечи закрыты какой-то светлой тканью и завязаны узлом на груди. Перезагорал, по всему видно. Щетина на пол-лица. У брюнетов всегда так – день не побреются, уже – ежики.
– Ты из России? Из Москвы? – спросил брюнет и, поглядев на меня, воскликнул – Ух ты! Какие у тебя глаза! Как море! Ты с кем тут? Неужели одна?
– Нет, я с братом.
Неправда, конечно. Но слишком долго объяснять правду. Какая ему разница, собственно…
– Меня Сергей звать.
– Женя.
Мы радостно пожали друг другу руки.
– Женя, а правда, ты знаешь о том, что у тебя красивые глаза? – Парень весело глядит на меня, качает головой из стороны в сторону и прищелкивает языком. – Тебе говорили?
– Я знаю, что они синие. Спасибо.
Еще никто не восхищался моими глазами! Ни один человек. Очень приятно!
– Хочешь, синеглазка, во-он до того островка прокатиться? – Сергей показывает в море на скалистый маленький островок.
– Хочу! А надолго? – я оглядываюсь на наши хижины. Где там Саня застрял? Надо у него отпроситься или хотя бы поставить в известность!
– Нет, не долго. Просто прокатимся. Туда и обратно! Давай! Я на час лодку зафрахтовал!
Прокатиться на быстроходной лодке в открытом Карибском море! Ой, конечно, хочу! А кто не хочет?
Но Саня будет волноваться, когда увидит, что я исчезла. Я нерешительно мнусь у воды, все мои взоры – в сторону домиков под пальмовыми крышами.
– Скорей решай!
Подал мне парень руку и ждет с протянутой рукой. А была не была! Прокачусь!
Сергей помог забраться в лодку, где у штурвала стоял капитан-кубинец с сигарой во рту. Затарахтел двигатель.
– Ты давно из Москвы? – спросил Сергей, перекрывая голосом гул мотора.
– Неделю назад приехала!
– А я вчера прибыл! Только не из Москвы, через Берлин добирался. И сразу сюда! Я Гавану не очень! Здесь лучше.
Я согласно закивала. Конечно, лучше! Какой разговор! В Гаване нет пляжа!
Помчались! Вау, как прекрасно! Лодка наша нос высоко задрала, казалось, еще минута – взлетим! Брызги в лицо – водяные, солнечные! И снова я подумала – как все-таки прекрасно жить на свете! Суперпотрясно жить!
Но всей душой восторгаться морским полетом мешало сознание того, что я оставила Саню в неведении. Я оборачивалась назад в надежде его увидеть. И увидела: на берегу мелькнула маленькая фигурка. Я замахала руками, закричала изо всех сил:
– Саня-а-я! Я ту-ут! Я верну-усь скоро!
Вряд ли он услыхал. Шум мотора перекрывал все. Но совесть моя немного очистилась. Он меня видел! Он понял, что это я уплываю!
Когда я вернулась, а вернее, когда меня вернули на берег, Саня был еще там – я видела с лодки. Сидел на песке, в футболке и джинсах. А когда я спрыгнула в воду и направилась по мелководью к пляжу, он вдруг вскочил и большими журавлиными шагами зашагал к хижинам.
– Саня!
Он слышал, ой, конечно же, но даже не обернулся. Не захотел принять моих объяснений! Ну и подумаешь. Ну и пускай. Буду, что ли, бегать за ним. Я зашла в свою суперпупер хижину, переоделась в цветастый коротенький сарафанчик – не все же время в шортах ходить – и на обед зашла за Саней, как делала всегда. Он лежал в гамаке с отрешенным лицом. Даже взглядом на меня не повел!
– Обедать пошли, Саш. Ты что, спишь?
И вдруг он приподнял голову, опустил одну ногу на настил крыльца и разразился такой гневной тирадой по-испански, что я рот раскрыла от удивления. Я не понимала, конечно, что он говорит, кроме того, что это была откровенная ругань.
- Предыдущая
- 16/28
- Следующая
