Адвокат дьявола - Найдерман Эндрю - Страница 62

• Предыдущая
• 62/63
• Следующая

– Это та самая Библия, найденная у ног Джона Милтона. Вы уже свидетельствовали, что не передавали ее мистеру Тейлору с целью проведения этого шаманского испытания, не так ли?

– Да.

Ланген раскрыл Библию.

– Не будете ли столь добры прочитать, что здесь написано? – Он передал книгу отцу Винсенту.

– "Джону". Дарственная надпись. "Да успокоит тебя эта книга в трудную минуту. Ваш друг кардинал Томас".

– Вот видите, забавное совпадение имени жертвы – и только, – саркастически заметил Ланген, положив Библию на стол вещественных доказательств.

Больше свидетелей у Кевина не было, и ему совершенно нечего было выставить в свою защиту. Но обвинение продолжило опрос, вызвав Пола Сколфилда, Дейва Коутейна и Теда Маккарти. Все они подтвердили, что видели это распятие в спальне Джона Милтона и что оно всегда висело там над изголовьем, с самого начала. Он приобрел его во время поездки в Европу, и ему чрезвычайно понравилась эта вещь.

– Таким образом, – заключил Ланген, – как мы видим, участие в этом деле отца Винсента исключено. Он никогда не давал Кевину Тейлору в руки этого оружия для истребления пресловутого "дьявола".

После чего Ланген приступил к чтению обвинительного акта, в котором заклеймил Кевина как успешного адвоката по уголовным делам, совершившего хладнокровное предумышленное убийство, прибегнув впоследствии к смехотворной истории о дьяволе, чтобы заставить присяжных усомниться в своей дееспособности.

– Не забывайте, что мистер Тейлор – адвокат и весьма умелый. Он часто помогал своим клиентам уйти от карающей руки правосудия, пользуясь всевозможными уловками вроде этой. Но на этот раз, – заключил Ланген, – ему не удастся напустить туман. – Он вытянул указующий перст в сторону подсудимого. – Кевин Тейлор виновен в убийстве почтенного члена общества, талантливого адвоката – убийстве, совершенном в приступе безумной ревности. На этот раз подающему надежды адвокату защиты не удастся манипулировать правдой.

Присяжные согласились с прокурором. Он был признан виновным в убийстве первой степени и приговорен к сроку: двадцать пять лет тюремного заключения.

Кевин словно оцепенел. Сперва его никто не беспокоил; практически никто с ним не разговаривал, о его существовании будто забыли напрочь. Он даже подумал, что, может быть, стал невидимкой или просто находится где-то в другом месте, а не в тюрьме строгого режима в предместье Нью-Йорка.

Мириам навестила его на третий день. Впрочем, разговора как такового не состоялось, они больше переглядывались через решетку. Казалось, их разделяют тысячи миль – так далеки они были друг от друга. До него долетали только обрывки бессмысленных фраз. Все, что осталось в голове: "Наши родители встречались... я играю... Хелен вернулась".

– Разве это не чудесно, – заметила она в конце, – что Джон Милтон оставил счет на воспитание нашего ребенка? Он и сироте Джеффи оставил кругленькую сумму, – и точно такие же счета приготовлены для потомства остальных партнеров. Пол с Хелен уже собираются взять ребенка на воспитание.

Поздно, слишком поздно, крутилось в голове, пока он разглядывал ее выпяченный живот. Или это казалось – не мог же он так вырасти за столь короткий срок?

– Я не хочу, чтобы мои родители имели дело с этим ребенком, – вырвалось у него наконец.

– С каким ребенком? – смущенно улыбнулась она.

– С его ребенком.

– Ах, ты опять. Ну хватит, сколько можно. Я надеялась, что ты прекратишь говорить такие ужасные вещи, когда все кончится.

– Все кончилось. Повторяю, я не хочу, чтобы мои родители воспитывали этого ребенка.

– Хорошо, не будут. С чего ты это взял? – огрызнулась она. – С чего это тебе пришло в голову. Кто им даст?

– Ни они, ни твои – не должны иметь с ним ничего общего.

– Я сама воспитаю нашего ребенка.

Он покачал головой.

– Я пытался спасти тебя, Мириам. Только в последний момент ты поймешь – когда будет уже поздно. И ты вспомнишь обо мне и выкрикнешь мое имя. И я услышу тебя, но уже не смогу ничем помочь.

– Я этого не вынесу, Кевин. Если бы ты знал, чего мне стоило прийти сюда, но эта беседа – она выше моих сил. Я больше не приду, пока ты не прекратишь это, ты понимаешь?

– Не имеет значения. Слишком поздно, – повторил он.

Она вскочила:

– Все. Я ухожу. И, если ты захочешь, чтобы я вернулась, напиши мне. Письменно пообещай, что больше не будешь разговаривать со мной в подобном тоне, – сказала она, поворачиваясь к выходу.

– Мириам!

Она обернулась.

– Найди картину Хелен, если они ее еще не уничтожили. Присмотрись к ней.

– Никто ее не уничтожал. Она продана. Ее купил Боб Маккензи. Ему нравятся такие вещи.

Кевин рассмеялся. Этот безумный смех ускорил ее уход.

Он размышлял – сейчас у него для этого было достаточно времени, и практически ничего другого не оставалось. Итак, он раскрыл истинные дела фирмы Джона Милтона. И что дальше – какую пользу ему могла принести эта информация? Маккензи его предал, что оставалось делать – обращаться к генеральному прокурору? Все это могло закончиться только принудительным лечением. И откуда ему знать, насколько разветвлена и коррумпирована эта система, центром которой он считал Джона Милтона? Он не смог вынудить Мириам пойти на аборт, и она уже не верила ни единому его слову. Ребенок убьет ее, и Джон Милтон продолжит свое потомство.

Никто не поверит в реальность всего того, что ему довелось узнать. Он не смог их остановить. Но зачем они использовали его для убийства Джона Милтона?

Ответ пришел несколько дней спустя. Он сидел в тюремной столовой, механически пережевывая пищу и отключившись от звуков и картинки внешнего мира.

Внезапно он ощутил близкое присутствие других людей, слева и справа, они терлись плечами – и еще двое или больше встали перед ним. Они глазели на него, подмигивали, развязно улыбаясь. Все они были словно на одно лицо, ничем не отличаясь от прочих сокамерников.

– Привет, – подал голос один, обнажая пожелтевшие зубы. Губы его кривились в похотливой в усмешке.

– Скучаешь, – заметил тот, что был слева и схватился рукой за бедро Кевина.

Он попытался сдвинуться, но сзади уперлось чужое колено. Он был окружен. Желудок внезапно свела судорога. Он понял, что эти скоты собираются с ним сделать – подвергнуть последнему унижению. Тот, что слева, впился пальцами в мышцу, и он не мог сдвинуться ни на дюйм в сторону. Кевин не мог даже закричать и позвать на помощь.

Вдруг небольшая толпа раздвинулась, пропуская крепкого чернокожего человека, которому поспешно уступили место за столом. Бугры мускулов проступали сквозь тюремную робу, на крепкой шее сплетались мышцы и сухожилия, напоминавшие древесные корни. Это был какой-то бесчувственный механизм, произведенный на свет все той же системой, начищенный и аккуратно подстриженный. Черные блестящие зрачки, окруженные молочного цвета белками, уставились на Кевина.

Он улыбнулся, и все остальные тоже заулыбались. Все смотрели на него. Казалось, вся их энергия, вся жизненная сила зависела от этого человека.

– Здравствуйте, мистер Тейлор, – произнес черный человек. Кевин кивнул. – Давно вас ждем.

– Меня? – у него сорвался голос.

Улыбки расползлись по лицам.

– Кого-то вроде вас.

– Ах, вон оно что, – отозвался Кевин, обводя взглядом эти лица. Значит, ему суждено быть чем-то вроде шлюхи.

– О нет, нет, мистер Тейлор, – сказал черный человек. – Вы неправильно поняли. Вы здесь вовсе не для этого. Это они могут получить в любое время от других, – добавил он, и тут же сосед слева убрал руку с бедра. Они мгновенно раздвинулись, освобождая пространство.

Кевин облегченно вздохнул.

– Нет, мистер Тейлор, вы для нас намного важнее.

– Я?

– Да, сэр. Все мы, как и вы, видим "небо в клетку". – Толпа расхохоталась. Все с улыбками разглядывали его. – А все почему? Все потому, что у нас были паршивые адвокаты.

• Предыдущая
• 62/63
• Следующая