Аграфена и Братство говорящих котов - Гаглоев Евгений Фронтикович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/42
• Следующая

В комнату тихонько вошел Мисса. Он посмотрел на перевернутый самогонный аппарат, на сломанную этажерку, на дыру в потолке, затем перевел хитрый взгляд на учителя.

– А тебе что тут понадобилось? – недовольно спросил у него Копотун.

– Ее высокоблагородие, мадам Коптильда, поручила мне узнать, где вы берете свою… – мальчишка ехидно ухмыльнулся, – «микстуру». И, кажется, я знаю, откуда у вас такие неиссякаемые запасы!

Старик побледнел, став одного цвета со стеной. Копотун нахмурился.

– К чему ты клонишь, поганец? – спросил он.

– Теперь я знаю ваш секрет, – вкрадчиво произнес Мисса. – А вы наверняка не захотите, чтобы о нем узнала мадам Коптильда. Так что вы мне дадите за молчание?

– Что?! – взревел Копотун. – Шантаж?!

– Ну что вы! – улыбнулся юный вымогатель. – Просто взаимовыгодное соглашение.

– Я тебе сейчас покажу соглашение! – кричал разъяренный толстяк.

Он бросился на Миссу. Мальчишка хотел выскочить за дверь, но Федусей опередил его и преградил тому пути к отступлению. Тот начал метаться по комнате, словно загнанная в ловушку мышь, а Копотун все пытался ухватить его за уши.

– Выпустите меня! – орал Мисса.

– Держи его! – вопил Федусей.

– Ату его!

– Ставь подножку!

– Никому ничего не скажу!

– Хватай паршивца!

Мисса изловчился, запрыгнул на кровать, подлетел к потолку и ухватился за край дыры. Он быстро подтянулся и выбрался на крышу приюта. Сверху послышался топот его ног.

Копотун решил последовать его примеру. Но он не рассчитал, что мальчишка весил раз в пять меньше его. Когда толстяк прыгнул на койку Федусея, его отшвырнуло не наверх, а в сторону. Кровать с треском сломалась, а сам Копотун вылетел в открытое окно.

С пронзительным визгом он полетел вниз с высоты третьего этажа. Каким-то чудом ему посчастливилось ухватиться за край плаката, растянутого для ревизоров, и он повис на нем, болтая ногами в воздухе.

В это время из главной двери здания приюта вышли Кухарка и Коптильда. Копотун тут же примолк. Он знал, что если сестра его сейчас увидит, закатит дикий скандал. Ведь она собственноручно рисовала этот плакат несколько часов!

Кухарка прислушалась.

– Вы ничего не слышали, ваше высокоблагородие? – спросила она.

– Нет, – покачала головой комендантша.

– Будто взвизгнул кто-то…

– Опять, наверное, девчонки не спят, – сказала Коптильда. – Сходи-ка к ним в спальню, да наподдавай, чтобы впредь неповадно было!

– А вы куда-то собираетесь? – поинтересовалась старуха.

– Решила сходить немного прогуляться. Засиделась я что-то в этом приюте.

– Господина Копотуна с собой не берете? – осведомилась Кухарка.

– Вот еще! – усмехнулась комендантша в ответ. – Этого жиртреса? Пусть спит себе дальше в своей комнате. Хоть он мне и брат, я в жизни не встречала более бесполезного человека.

Она спрыгнула с крыльца и зашагала к воротам.

– Зря вы так, – вздохнула Кухарка. Втайне она уже несколько лет была неравнодушна к этому толстому колобку, но не осмеливалась никому в этом признаться. – Он хороший человек. Такие люди с неба не падают!

Коптильда громко хлопнула воротами.

Над головой Кухарки раздался треск рвущейся материи.

Секунду спустя Копотун грохнулся в клумбу с цветами рядом с крыльцом. Она всплеснула руками и поспешила ему на помощь.

Оказалось, что все-таки падают!

Аграфена, Триш и Пима пришли к Дормидонту уже около десяти часов вечера. Девочке пришлось по пути еще свернуть к озеру, чтобы хоть немного отмыть от сажи лицо и руки. Старик повел их в трактир «Ржавая подкова», стоявший на другом краю деревни недалеко от дороги.

Трактир представлял собой слегка покосившееся двухэтажное здание с примыкающими к нему гаражом и конюшней. В зале стоял полумрак. Аграфена решила, что здесь иногда бывают разные бандиты с большой дороги, а им не по нраву яркое освещение.

В заведении оказалось довольно много посетителей. В основном путешественники, бывшие в деревне проездом, но присутствовали и много местных жителей. Аграфена, Триш, Пима и Дормидонт сели за самый дальний столик, возле окна, подальше от чужих глаз. Вскоре к ним подошла официантка, и они заказали ей чай с вишневым пирогом. Кузнец попросил для себя большую кружку пива.

Официантка привычно кивнула и удалилась.

Девочка с любопытством закрутила головой по сторонам.

Неподалеку от них сидела женщина в длинном черном кружевном плаще, явно не местная. В ней чувствовалась какая-то элегантность и аристократичность, а деревенские тетки такими достоинствами не отличались. На голове у нее был широкий капюшон, почти полностью скрывающий лицо.

За соседними столиками по другую сторону от них расположились старые солдаты из деревенских жителей. В своих рваных шинелях, обвешанные сплошь орденами, они являли собой очень необычное зрелище. Вояки громко хохотали, пили пиво, ругались, на чем свет стоит, а некоторые из них уже лежали на полу, не в силах подняться.

Трактирщик Всеслав, огромных размеров человек с длинными усами и большим животом, принес им тарелки и начал расставлять их на столе.

– Добрый вечер, Всеслав, – поздоровался с ним кузнец.

– И тебе вечер добрый, Дормидонт! – кивнул трактирщик. – Кто это с тобой?

Он показал на детей.

– Внуки приехали погостить, – ответил Дормидонт. – Дети моей непутевой дочки.

– Той, что сбежала в края берберийских кочевников?

– Ага.

– Нечасто у нас останавливаются жители других областей, – сказал Всеслав, пристально разглядывая детей. – И как вам наша деревня?

– Очень даже ничего! – Аграфена ляпнула первое, что пришло ей на ум.

– Небось совсем не похожа на ваши места?

– Нет.

Девочка пихнула под столом Дормидонта. Пора срочно менять тему разговора. Она понятия не имела, как там поживают берберийские кочевники, а Всеслав, похоже, собирался расспросить ее об этом со всеми подробностями.

– А у нас ведь разговор к тебе имеется, Всеслав, – сказал кузнец.

– О чем это? – несколько удивившись, спросил трактирщик.

– Ты знал ведьму Амалию?

Тот вытаращил на него глаза.

– С чего это ты вдруг заинтересовался этой старой историей, Дормидонт? – недоуменно спросил он.

– Да просто хотел освежить свою память, – ответил кузнец. – Склероз совсем замучил. Не помнишь, где она жила? У меня что-то совсем из головы вылетело.

Трактирщик приложил указательный палец ко лбу и задумался.

– Я тогда совсем еще мальчонкой был, – медленно проговорил он. – Амалия, вроде как, была из первых Эсселитов и появилась в этих краях вскоре после крушения луны. Она прибыла сюда уже совсем старой каргой, никто точно не знал, сколько ей тогда было лет. А жила она где-то у кладбища… Если я ничего не путаю.

– Сейчас ведь ее дома не существует? – уточнил Дормидонт.

– Нет, – покачал головой трактирщик. – Его сожгли вскоре после ее смерти. Там только кучка обгоревших развалин, заросших кустарниками.

Аграфена и Триш переглянулись.

– Наверняка под теми развалинами и есть вход в подземный тайник, – еле слышно прошептала девочка. – Хотя коты говорили, что дом еще стоит…

– Может, они что-то перепутали? – предположил Пима. – Но как мы туда проберемся? А если вход завалило, когда дом обрушился?

– Надо нам сходить на кладбище и самим посмотреть, что там к чему, – сказала Аграфена.

Пима и Триш вмиг побледнели, представив себе это страшное место.

Тем временем трактирщик отошел к другим посетителям, а Дормидонт перевел глаза на девочку.

– Вот вы и узнали что хотели, – сказал он. – Что дальше?

– Пойдем на развалины, попробуем там что-нибудь найти.

Официантка принесла им пирог и разлила чай по кружкам. Кузнец подвинул к себе пиво и блаженно прикрыл глаза.

– Сначала нужно подкрепиться, – резонно заметил он.

С этим никто не стал спорить. Тем более что горячий пирог пах так вкусно. У ребят мгновенно слюнки потекли, и они набросились на угощение.

• Предыдущая
• 21/42
• Следующая