Как стать настоящим львом - Ципперт Ханс - Страница 9
- Предыдущая
- 9/14
- Следующая
Отец растерянно посмотрел на сына, потом — на двенадцать львов, а потом, в полном недоумении, — на чепрачного тапира. Он не помнил, едят ли львы тапиров. Гериберт прекрасно понимал ход отцовской мысли, а потому открыл альбом с марками и указал на серию из Бурунди «Добыча льва» (из двадцати пяти марок). На них было изображено все, что львам по вкусу: разумеется, гну, газель, зебра, обычная антилопа, турист, окапи, жираф, а также комплект из двадцати пяти ножей фирмы «Хатари», гребешок для расчесывания гривы и выставленный на помойку диван (особенно популярный у близоруких львов, которые путают его с большим травоядным).
Но чепрачного тапира там не было. Ведь он обитает в Юго-Восточной Азии и вообще умеет за себя постоять. На эту тему у Гериберта тоже была замечательная серия, из Бирмы, но отец недовольно отмахнулся:
— Да-да, я уже сообразил, что в мою пищевую схему тапир не входит, так что не надоедай мне своей марочной ерундой.
— Все ясно, папа, но позволь спросить: откуда тебе известен термин «пищевая схема»?
— Это тебя не касается! Такое знаешь просто потому, что ты лев, вернее… — тут отец замялся, поскольку понимал, что от Гериберта подобными объяснениями не отделаешься, — вернее, потому что ты лев, которому однажды нанес визит некий… этолог.
— Ага, и теперь он, наверное, лежит у нас в морозилке?
— Хотелось бы — но у него, увы, оказался при себе ствол…
Далее последовал обстоятельный обмен мнениями между отцом и сыном, в ходе которого прозвучали даже такие трудные выражения, как «конец пищевой цепочки», «экологическая ниша» и «дислексия». Слова сына не оставили отца равнодушным:
— Значит, по-твоему, я еще могу научиться читать?
— Разумеется, ведь существуют прекрасные курсы для пожилых…
— Послушай-ка, как ты разговариваешь с отцом, стоящим, между прочим, в конце пищевой цепочки? Кстати, что ж ты не предупредил меня, что в библиотекарше содержалось столько вредных веществ!
— Ты жалеешь, что съел ее?
— Да, можно было найти биологически чистый продукт.
— Папа, должен сказать, ты действительно быстро учишься!
— Ты так считаешь?
Отец Гериберта был польщен. Хотя ему по-прежнему не нравилось, что сын, вырядившись антилопой гну, носится как угорелый и не желает питаться мясом, он наконец уразумел, что у этого очкарика можно кое-чему научиться.
К сожалению, времени для дальнейшего сближения уже не осталось: часы показывали полседьмого, зоопарк закрылся, и всех животных пригласили на собрание в пустующий вольер для белых медведей. Директор намеревался представить своим подчиненным новых владельцев зоопарка, а звери хотели узнать, что их ждет после смены руководства.
Пришли все. По приказу полковника Вальтера Гериберт удобно расположился на его панцире. Рядом с ними уселся отец Гериберта — он как посетитель давно должен был покинуть территорию зоопарка, но сын попросил его остаться. На скале для белых медведей поставили длинный стол, за которым расположились директор и еще три человека. Отец Гериберта вдруг побледнел:
— Я их всех знаю. Они были в моей стае, в самолете…
— Тс-с! — зашипели сидевшие впереди гималайские медведи, которые днем работали венценосными журавлями.
— Глубокоуважаемые сотрудники! — с необычной торжественностью начал директор. — Как все вы наверняка знаете, я бы охотно сохранил зоопарк за собой, но, к сожалению, вынужден его продать, ибо одни лишь расходы на алкогольные напитки для вомбатов меня очень скоро разорили бы…
Раздались возмущенные возгласы: вомбаты пользовались всеобщим уважением, а сейчас из них сделали козлов отпущения — это понимал каждый. Все в зоопарке знали, что директор проводит воскресенья на ипподроме, делает ставки и почти всегда проигрывает. Как правило, проигрыши объяснялись «стопроцентно верными» советами Грегора, что и было истинной причиной директорской неприязни к нему. Директор продолжал:
— Не будем бередить старые раны, перейдем к фактам: фирма «Генополис» щедро заплатила за зоопарк и гарантировала мне, что порядки останутся прежними.
— Письменно гарантировала? — подал голос полковник.
— Ах, полковник, не то чтобы письменно — но ты ведь знаешь, на меня можно положиться…
Раздались смешки, и полковник, сделавший свое дело, отвечать не стал.
Директор заметил, что присутствующие настроены не в его пользу, и поспешил завершить речь:
— Ну что ж, пусть лучше новые владельцы сами расскажут вам о своих дальнейших планах. Позвольте представить: доктор Греве, господин Бройштедт и фрау доктор Зёдербаум.
Несколько лемуров захлопали в ладоши, но другие звери их не поддержали. Похоже, в вольере теперь преобладал враждебный настрой.
Микрофон взял доктор Греве:
— Дорогие… э-э… животные! «Генополис» — предприятие, развернувшее свою деятельность по всему миру. Мы работаем в самых разных рыночных сегментах и…
Доктор Греве приступил к длиннющему докладу. Ленивцы заснули сразу. Рыбы, птицы, и рептилии тоже задремали. По-настоящему слушали докладчика только полковник, Гериберт, его отец и пеликан Франц Фердинанд. Лишь они и дождались момента, когда, спустя три часа, доктор Греве добрался до главного пункта своей речи:
— …за последний биржевой год мы смогли увеличить акционерную стоимость компании на 566 %. Центр тяжести нашего производства приходится на область генных исследований, потому-то мы вас и купили. Мы собираемся активно вовлечь вас в нашу работу. Нам представляется, что вы для этого особенно подходите, поскольку каждый из вас ежедневно выступает в роли другого животного.
— Не каждый! — крикнул Франц Фердинанд, и доктор Греве укоризненно посмотрел на него.
— Я кое-что поясню, — вдруг вмешалась фрау доктор Зёдербаум. — Вам выпала честь послужить науке, человечеству, а может быть, и всей Вселенной.
— К черту Вселенную! — рявкнул внезапно проснувшийся Грегор.
— Я все же прошу вас… — проговорила фрау Зёдербаум. — Вы ведете себя как… как животные, а могли бы проявить большую готовность к диалогу. С завтрашнего дня мы будем ненадолго забирать вас — по очереди — в нашу лабораторию для проведения маленького теста. В остальном же жизнь зоопарка будет протекать по-прежнему. Если вам что-то непонятно, обращайтесь к фрау Шлютер.
Директор и трое новых владельцев зоопарка поспешно удалились — исчезли за скалой для белых медведей. В вольере остались только ошеломленные звери. Все, кроме еще не проснувшихся, столпились вокруг полковника.
— Картина вырисовывается неприглядная, если хотите знать мое мнение, — сказал полковник. — Все, что они тут болтали насчет генных исследований, весьма и весьма подозрительно…
— То есть? — воскликнул Грегор.
— Эти господа мне совершенно не нравятся. А ты что скажешь, Франц Фердинанд?
Пеликан откашлялся и попросил Гериберта достать у него из клюва блокнот, в котором он по ходу собрания делал заметки. Надев очки, Франц Фердинанд долго и сосредоточенно всматривался в свои записи, в некоторых местах что-то стер и подправил клювом, а потом осведомился у фрау Шлютер, нет ли в этом вольере возможности задействовать программу презентаций «ПауэрПойнт». Минуты через четыре он наконец обвел взглядом заинтригованных коллег и сказал:
— Короче, дело дрянь.
— Мне тоже так кажется, — сухо отозвался полковник Вальтер.
— Нельзя ли объяснить это простому льву поконкретнее? — спросил отец Гериберта.
— Вы новичок? Вид у вас диковатый, — сказал полковник. Когда же Гериберт вкратце объяснил, какого рода отношения связывают его с «новичком», он добавил:
— Прими мои соболезнования, сержант Гарри, но, как бы то ни было, возьми себя в лапы и держись! — После чего обратился ко всем:
— Эти пройдохи из «Генополиса» купили зоопарк, чтобы либо распродавать нас другим фирмам, либо беспрепятственно использовать нас для опытов. Мы для них фантастически ценный генный материал. А значит, тот из нас, кто хоть раз попадет в их лабораторию, живым оттуда не выйдет — или, во всяком случае, выйдет не в том виде, в каком вошел.
- Предыдущая
- 9/14
- Следующая
