Атолл «Морская звезда» - Насибов Александр Ашотович - Страница 43

• Предыдущая
• 43/100
• Следующая

— Езус-Мария! — прошептала Кармела. — Кто же из вас принял бензиновый бак за кофейник?

— Злоумышленник. Он знал, что сахар растворяется в бензине и закупоривает трубки. Горючее не поступает в двигатель. А без топлива автомобиль мертв.

Баррера взял трубку у Коржова:

— Мне пытаются подставить ногу. Так вот, пусть все знают: в русские автомобили я вложил уйму денег. Это надежные и выносливые машины. По нашим горам они могут карабкаться лучше, чем другие. Я докажу это, верну свои деньги и получу прибыль. Мы готовы на честное соревнование! А прохвосты пусть поберегутся… Вы все знаете: у меня цепкие руки, своего я не упущу.

— Мы понимаем вас, — сказал священник. — Всё очень хорошо понимаем. И никто не сомневается в вашем таланте коммерсанта. Однако на этот раз вам будет нелегко, — он остановил взгляд на владелице “лендровера”. — Нежная девушка обошла колонну русских автомобилей, как если бы они стояли на месте. Боюсь, этот факт сослужит вам плохую службу, дон Густаво.

— Колонна автомобилей по скорости движения не может сравниться с одинокой машиной, — вдруг сказала Бланка. — В том, что я обошла колонну, нет никакого геройства.

— Верно! — Коржов с любопытством посмотрел на девушку. — К тому же “лендроверы” хорошие ходоки. На ровных дорогах они имеют преимущество в скорости. Но советские вездеходы предназначены не для автострад. Им подавай бездорожье, горы.

— Простите, сеньор русский механик! — вступила в разговор Кармела. — Видите ли, я приготовила много выпивки. И все хочу спросить: а где остальные русские шоферы? Сейчас в погребе открывают новую бочку…

— Дон Густаво привез с собой только одного русского, — вмешался священник.

— Одного?

— Ну да, остальные шоферы наняты мной в порту, — сказал Баррера.

— Горе мне! — Кармела ринулась к таверне: — Эй, Пепе, пусть не трогают новую бочку!

Поваренок показался в дверях судомойки и сделал хозяйке успокаивающий жест. Кармела остановилась.

— Зачем вы здесь?! — крикнула она Коржову. — Вы всюду приносите несчастье! Отправляйтесь лучше домой!

— Стыдитесь! — священник укоризненно покачал головой. — Что подумает о нас этот человек?

— Пусть думает что угодно! Уж я выложу все! Сами же вы рассказывали, как все четыре года войны Америка наставляла их на путь победы, одевала, кормила, снабжала оружием. А теперь, глядите, они пришли в себя, стали делать автомобили. И ведь куда заявились торговать ими — в самое сердце Америки! — Выкрикнув эту тираду, Кармела спрятала лицо в ладони и разрыдалась.

— Бедняжка потеряла на войне мужа, — падре сердито взглянул на Коржова. — Супруг этой женщины завербовался в американский корпус морской пехоты, чтобы заработать немного денег. Смерть настигла его летом сорок четвертого года, когда янки и англичане форсировали пролив Ла-Манш. Конечно, вы знаете об этом? И об огромной материальной помощи американцев русским тоже имеете представление?

— Мы действительно получали помощь из-за океана, — угрюмо сказал Коржов. Его разбирала злость от наставнического тона священника. — Получали ее, но отнюдь не безвозмездно.

— Желали бы не платить, сын мой?

— Хочу, чтобы вы представили себе такую картину, — Коржов задумчиво посмотрел на священника. — В ваш дом ломятся бандиты. Вы спешите на второй этаж, где живет сосед, чтобы взять у него дубинку. А он говорит: “Дубинка стоит десять долларов”.

— А может, дубинка действительно стоит таких денег?

— Но ведь победив на первом этаже, где моя квартира, бандиты устремятся наверх, к соседу, прикончат и его… Как же можно в такой момент требовать денег за оружие?

— Вы кажетесь мне агитатором, а не механиком.

— Увы, я только механик. Сеньор Баррера сам нашел меня в цеху автомобильного завода.

— В России механиков обязательно учат испанскому языку?

— Здесь вы правы. Пока что в России не каждый механик знает испанский, — усмехнулся Коржов. — Что касается меня, то я вырос в детском доме, по-вашему — в приюте для сирот. Там и выучился языку.

— Слава всевышнему, для меня все прояснилось, — падре оглядел присутствующих, как бы призывая их в свидетели. — Теперь я знаю, что в России учат испанскому не механиков, а маленьких нищих.

— “Маленькие нищие”, с которыми я вырос, были испанцы. Генерал Франко убил их родителей. Советские люди вывезли из Испании несколько больших пароходов, набитых детьми, чьи родители погибли, защищая республику.

— Сеньор, — сказала Кармела, — выходит, и вы лишились родителей?

— Они погибли на войне. У нас много таких семей. Мы потеряли в битве против фашистов двадцать миллионов человек. Это куда больше, чем население всей вашей страны.

Наступило молчание. Коржов поглядел на владелицу “лендровера”:

— А мне понравился ваш автомобиль. — Он вдруг улыбнулся. — Машина мощная и хорошо держит дорогу. Ко всему вы умеете ездить.

Девушка не ответила — повернулась и пошла к таверне. Кармела забежала вперед, показала лестницу на второй этаж, где находились жилые комнаты.

Комната оказалась довольно просторной. Ее убранство составляли кровать в алькове под кружевным покрывалом и с целой горой подушек, платяной шкаф, кресла и столик с бархатной алой скатертью, на которой лежал молитвенник. В нише на узорчатом табурете находились умывальные принадлежности — фаянсовый кувшин и таз.

— Все очень мило, — сказала Бланка. — Мне здесь нравится.

Хозяйка отреагировала немедленно — назвала полуторную против обычной плату за комнату.

Девушка небрежно кивнула в знак согласия. И Кармела пожалела, что не назначила двойную плату. Впрочем, тут же решила, что возьмет свое, когда будет кормить жиличку, — у нее, видать, денег куры не клюют.

— Помнится, мне было сказано, что есть и другие свободные комнаты, — Бланка взглянула на хозяйку. — Что, если посмотреть и их?

— Все они к услугам сеньориты. Но, смею уверить, эта — самая лучшая.

— А кто мои соседи? Надеюсь, не молодые мужчины? Иной раз они так навязчивы… — Проговорив это, девушка жеманно повела плечиком.

У Кармелы кровь прилила к голове. Вот послал бог сокровище! Мало того, что девица сразу же снюхалась с этим ловеласом Альваресом, — так нет, подавай ей еще и молодых мужчин, и чтобы они жили здесь же, рядом!

— Могу успокоить сеньориту, — Кармела мстительно улыбнулась. — Один ваш сосед — старик, от которого за милю несет овечьей шерстью. Здешний ранчеро, он раз в месяц приезжает в город, чтобы продать свой товар. Вторая соседка живет у меня уже неделю. Должна признаться, занимает лучшую комнату: там есть все службы. Это пожилая сеньора, но все еще красивая. Она так следит за собой!

Казалось, девушка равнодушно восприняла данные о соседке. Разговор продолжался. Хозяйка спросила, когда сеньорите удобно, чтобы у нее убирали.

— Видимо, по утрам, — последовал ответ. — В это время я буду в горах с мольбертом и красками.

— Я и забыла, что сеньорита художница!

— Художница и врач.

— Хорошо. Значит, уборка будет по утрам… — Кармела кивнула и с достоинством удалилась.

Девушка подошла к окну. Оно выходило на площадь, заставленную автомобилями. Там, где площадь обрывалась в ущелье, курился легкий туман — снизу поднимались испарения. Само ущелье тонуло в густых сиреневых тенях надвигавшегося вечера.

Были затенены также берег и прилегающая к нему часть океана. И только на горизонте сверкала полоска воды — будто окунули перо в расплавленное серебро и провели по линейке широкую черту.

Девушка вздохнула, пристально всматриваясь в горизонт. Где-то там находился уединенный остров с комплексом зданий, именуемых медицинским центром.

Дочь Александры Сизовой — Луиза (а это была она) знала, что мать прибыла в город неделю назад и остановилась в этой же таверне. Сейчас выяснилось, что ею занята лучшая комната…

Она улыбнулась, вспомнив о встреченной на пути колонне советских вездеходов. Надо же случиться такому совпадению! А этот механик с Ульяновского автозавода… Совсем еще молодой парень, но как держится!

• Предыдущая
• 43/100
• Следующая