Игры героев - Лавин Андрей - Страница 28

• Предыдущая
• 28/67
• Следующая

Медь: 9

Дешево же Краснобар ценит свою жизнь – всего сто золотых риалов. С другой стороны, будет особое коварство в том, чтобы потратить эти деньги на его убийство.

Прицепив кошель на пояс, рядом с сумкой, распухшей от моих старых вещей, я кинул последний взгляд в сторону Кривой башни и зашагал обратно к трактиру Хатбора.

Первым делом – к фею-портному, скинуть вещи и прикупить пару рубашек. Или еще чего, теперь могу себе позволить. Потом к магине: во-первых, за эликами, во-вторых, приобрести что-то для невидимости. Мой шмот с плюсами к скрытности, конечно, хорош, но нужно что-то еще, желательно волшебное. К тому же у нее в лавке может найтись магическая замена биноклю. Потом заглянуть в банк к троллям, пожалуй, стоит даже открыть там счет и оставить часть монет. Ночью – снова к Кривой башне, залечь на крыше одного из домов вокруг площади и хорошенько понаблюдать. Подключиться к зрению разных асинов, если получится – Краснобара, разведать, что и как внутри здания. Поспать несколько часов и с утра пораньше помозговать над планом.

Погрузившись в размышления, я не сразу заметил, что впереди из темной подворотни появились двое: чернявая девушка и мужчина с обритой головой и косой, свисающей на плечо. Тот, что ударом молота выбил камень из-под колеса телеги.

Сейчас в его руках был не молот, а праща, которую он раскручивал над головой.

Они огляделись, и девушка кивнула на меня. Мужчина резко подался вперед. Праща развернулась, что-то округлое рванулось ко мне. Уклониться от удара я не успел. Глухой стук заглушил все звуки, и темная вспышка погасила мир.

Приступ озноба, от которого зубы выбивали мелкую дрожь, заставил меня раскрыть глаза.

Надо мной склонилась ведьма-вайранка, ее полупрозрачная голова была будто слеплена из снега, в глубоких морщинах белого лица серебрился иней.

– Очнись! – прошептала она. – Осталось мало времени!

Каждое слово отдавало болезненной пульсацией в голове.

– Убей Краснобара, спаси Миа Чиа, иначе умрешь.

После этого лицо ведьмы сменилось другим. Волосы – белое серебро – короткие, как у мальчишки, тонкие черные брови, пронзительно-голубые глаза, фарфоровое личико. Ох и красотка вайранская принцесса! Вот бы на нее подольше посмотреть, а не на старую грымзу…

Видение померкло, и я понял, что гляжу в дощатый потолок.

Стены небольшой комнаты без мебели тоже были обиты досками. Кривоватыми, в пятнах гнили. Со стянутыми за спиной руками я лежал лицом кверху, босыми ногами к приоткрытой двери. Когда пошевелился, подо мной скрипнуло – и там доски. Лоб сильно болел. Шишка с кулак, наверное; хорошо, тюрбан ночи смягчил удар… теперь, блин, на голове нет тюрбана! Кожаную куртку степняка, сапоги легкой походки и заговоренную кирасу Магрива тоже забрали.

Выгнув спину, я растопырил пальцы, сжал кулаки. Подвигал запястьями, потом плечами. Ноги не связаны, могу просто встать и выйти. Сел. Доски подо мной громко скрипнули, немного прогнувшись. Кажется, они лежат на поперечных балках, а дальше – пустота, возможно, еще один этаж.

В комнату заглянул гном. Хотя замызганный халат он сменил на другой, кожаный и без дыр, я узнал его по длинной лохматой бороде. Гном посмотрел на меня, крикнул через плечо: «Урба, Мальц! Сюда!» – и исчез из виду.

Я быстро проверил меню. Из шмота остались только крепкие шаровары ходока, даже ремень с меня сняли. Оружия, конечно, вообще нет. Все, что нажито непосильным трудом! Зато обе колбы полные. А ведь тот удар по лбу едва не вышиб из меня дух, жизнь тогда наверняка скакнула чуть не до нуля. Но теперь она на максимуме… и что это значит, сколько времени я провалялся? Жизнь у меня восстанавливается пока что небыстро, хотя точной скорости не знаю. По ощущениям, прошло много времени.

Ледяная сеть сжалась в голове. Да-да, понимаю тебя: чем дольше пробуду здесь, тем меньше времени останется на убийство Краснобара. Я работаю над этим, не холоди мне мозг!

Напряжение спало, и ощущение, будто голова находится в морозилке, исчезло.

Донеслись шаги, дверь распахнулась шире, и в комнату быстро вошли трое: бритый человек с косой до плеча, высокий мужчина, который поджег бикфордов шнур в телеге, и пацан лет пятнадцати. На голову мужчины был неумело повязан мой тюрбан, а на запястье бритого намотан ремень, чью пряжку украшал оскалившийся крот.

Ни слова не говоря, они схватили меня под руки, вздернули на ноги и потащили к двери.

– Э, парни… – начал я, и бритый зарядил мне пряжкой по лицу, разбив губы в кровь.

– Сука! – выдохнул я.

В соседнем помещении на столе лежали мои вещи и оружие. Имаджи – удивительным образом я сразу понял, что это именно она, а не Бард, – достали из ножен и воткнули в край столешницы, будто проверяя остроту. Вот и кинжал путешественника, и нож степняка, рядом палица Стенолома… А вон и кошель, за шнурок подвешенный к эфесу Имаджи.

Впереди была раскрытая дверь, за ней в пульсирующем нежно-голубом свете прошел гном.

– Быстрее сюда! – позвал он.

Конвоиры ускорили шаг, и я решил, что смогу использовать заклинание в ладони без помощи палицы-стеноломки. Надо только хорошенько представить себе ту ледяную струю в клубах морозного пара. Неважно, что руки сейчас стянуты за спиной. Крутанусь, как тогда, на площади, а магическая дубинка будет торчать назад примерно на высоте моей задницы. Заморожу всех вокруг, главное – вывернуть ладонь так, чтобы самого себя не кокнуть.

А что потом, как освободить руки? Замотали их – будь здоров, но можно встать спиной к столу и перепилить веревку о лезвие Имаджи. Интересно, что тут нигде ни одного окна. Видимо, мы под землей, то есть внутри пемзовой толщи в основании Шамбы?

Пока размышлял, меня втащили в следующее помещение, гораздо больше предыдущих. Настоящая мастерская мага-алхимика! С вбитых в потолок гвоздей свисали стеклянные сферы, некоторые мерцали и тихо потрескивали. На столах в подставках стояли реторты и колбы, лежал раскрытый фолиант с разрисованными, исписанными от руки страницами. К стене было прибито полотнище ткани, испещренное рунами и колдовскими символами, где изображался расставивший руки голый человек внутри пентаграммы.

В центре мастерской стояли четыре кристалла метровой высоты, смахивающие на покатые мелки из молочно-голубого хрусталя. Их основания покоились в железных тазах. Кристаллы образовывали широкий квадрат, центр которого занимал стул с толстыми ножками.

– Сажайте его! – приказал гном.

Вывернув руку ладонью от себя, я представил ледяную дубинку, попытался усилием воли сформировать ее за своей спиной, но тут меня втащили внутрь квадрата. С треском четыре молнии соединили мое тело с кристаллами, они тоже затрещали, в нижней части наливаясь темной синевой. Крошечные руны начали взлетать над ними, кружась, словно стайки мошкары, и растворяясь в воздухе. В тазах густо, сытно забулькало, и основания кристаллов потемнели. Теперь они напоминали емкости, в которые влили жидкость.

Я догадался, что это – моя мана. Синяя колба мгновенно опустела, впитанная магическими грабберами. Возникло чувство сосущего голода, но не в желудке, а выше, под сердцем. Грубо брошенный на стул, я закряхтел, разинул рот, судорожно вздыхая. Колдуны хреновы! Все, капец моей магии. Пока сижу внутри этого квадрата – заклинание использовать не смогу.

Мужчина в тюрбане и юнец отошли, а бритый склонился, вглядываясь в мое лицо. На миг показалось, что в свисающей на плечо толстой черной косе его проступило нечто светящееся… но тут же молния стрельнула от нее к ближайшему кристаллу, и свечение исчезло.

У этого бритого были узкие темные глаза, а еще татуировка вокруг шеи – свернувшийся кольцом змей, который в районе кадыка кусал себя за хвост. Бритый очень недобро глядел на меня: будь его воля, он бы прямо здесь открутил мне голову, да еще бы и поиграл ею в футбол.

– Урба, отойди! – раздался сзади женский голос, а потом звук шагов.

• Предыдущая
• 28/67
• Следующая